Сборник о времени и о судьбе

О ВРЕМЕНИ И О СУДЬБЕ

О времени

Есть у жизни простые весы –
Мы в радость другим иль на горе.
Только с вектором плюс идут наши часы,
И не будьте со Временем в ссоре.

время и правда, сестры родные
хотя время из вечности в вечность течет
но проходя анналы земные
оно правду всегда найдет

Никогда не вините Время,
Во всем виноват ты сам,
Но пока непосильное бремя
Осознать это нашим умам.

Цените Время, как награду,
Временем умейте управлять,
Говорить последним всегда надо,
А первым надо лишь стрелять.

В шальное Время наше
Решать все надо быстро
Заглядывать подальше,
Чем пистолетный выстрел!


Человек из Времени приходит,
И в Бездну Время возвращается опять,
А здесь проверку временем проходит
И по спирали выше или вспять!

Зря не теряйте Время ни минуты,
Фиксируется Время лишь трудом,
Не будьте ветром времени согнуты
Сынов родите, дерево садите, стройте дом

Время – вещь необыкновенно длинная.
Так Маяковский когда-то писал
Время свое и Время былинное
Он тогда еще различал

Время былинное ушло в бесконечность
Время Маяковского тоже прошло,
Наше Время придвинула вечность,
Прежним на смену оно подошло

Да! Растерялись ученые что-то во Времени –
То ли энергия это, то ли материя,
И в густой философской темени
Материальные лишь ощущаю потери я!

А, по-моему, не энергия это и не материя,
Но движения материй учет
Точнее изменения ее движений измерили,
Которое вечно и всюду течет

Я жизнь прожил с грехом пополам
А может и больше было греха
Но каялся я и рассказывал вам
Всей доступной мне правдой стиха


Смелость

Бывал я смел рискован до безумия
И лишь боялся за свою судьбу
Что в гневе я как взрыв Визувия
Когда я сиксота насмерть зашибу

ПОДВИГ
 
Я главный подвиг совершил
И им теперь горжусь-
Срочно похудеть решил
И знал, что продержусь!

Я за год похудел
На двадцать  пять кило-
Трудился много – мало ел
Соблазнам всем на зло!

Теперь условно я здоров
И словно от засады лось
От гипоклятых докторов
Спастись мне удалось!

От всех недугов рецепт есть,
Особенно кто толст -
Работать много - мало есть
Держать немного Пост.

И сам привыкнет организм,
Желудок жадный сократит,
Измени ваш метоболизм,
Уменьшит Аппетит.

Светлее станет ваша жизнь
Былую лёгкость возвратит,
Ты только годик продержись –
Мой опыт это подтвердит!

А если грубо, то не жрите
С усердием свиней
пашите больше меньше спите
иначе вам не воспитать детей
 

Солидность

По мне солидность давно плачет,
Но я все шутками пока
Ее пугаю и та, оглядываясь, скачет
К весьма солидным дуракам.



Глупость

Я глупости своей не ведаю предела,
Ведет она, как Вифлеемская звезда
К распятию души моей и тела,
Но не в места рождения Христа.

Завал закрывал

Я не держал никогда высоких речей,
Я только ответы за все держал
За глупость начальства, За подлость рвачей,
Кто не делился, а только мычал

Я молча вставал и завал закрывал
И поднимал порядком осевшее кресло
И этим дорогу наверх я давал
Кто лишь набивал свои не на сытные чресла

***
Я от греха подальше
Пытаюсь теперь быть
Но вот что было раньше
Навряд ли по забыть 

***
Нелепость бывает свирепа
Жестокость страданий одних
Создает почему то нелепо
Благополучие жизни других

Жизнь не любит пустых словословий
Только за труд я жду благодать
Не грешу я на тягость условий
Лишь на нашу увы не разумною власть

ТРУД  НА  ВЫНОС

В Труде я бесконечном рос
И потому так  вырос…
Всю жизнь работал на износ
Теперь тружусь на Вынос!

***
Мне говорят что мой голос молодой
Когда я говорю по телефону
Но ведь голос сочетается с душой
По тайному великому закону

В опал на службу

В Орске я тогда окончил школу
И в Уфе студентом стал,
Но за дерзкую крамолу
Срочно в армию попал!

И на лекции садистом
В споре Сталина назвал,
Был проректор сталинистом -
На меня донос послал.

А там в кучу все собрали:
Споры стали, как дебош,
Мои вещи обыскали
И нашли японский нож.

Малый меч был самурайский -
Отец с фронта нам привез.
Как попал он в край уральский?!
Это главный был вопрос.

Отец ночью у Хингана*
Роту вел в передний край,
А на них из гаоляна*
Прыгнул смертник-самурай!

Крики, выстрелы услышав,
Отец бросился назад,
Где взвод 3-ий в поле вышел
И на них напал тот гад..

Под дождем, во тьме кромешной
Завертелся он ужом,
Восемь хлопчиков сердешных
Запорол он тем ножом!

Меч был к смерти уготован.
Острый, скользкий – весь в крови.
Он к руке был прибинтован,
И не вырвеишь– как не рви.

Отец сам душил гадюку,
Вырвал горло, вырвал меч!
Чтоб оставить память внукам,
Взялся дед его сберечь.

Нож и браунинг трофейный
Спрятал дед на чердаке.
Предмет тайны той семейной
Скоро был в моей руке.

Я стрелял из пистолета,
Я хвалился тем ножом.
Брат Серега помнит это,
Хоть тогда был малышом.

До сих пор его мне жалко...
Стоят в памяти моей
Рукоять, эфес кинжала
В виде двух сплетенных змей.

В ножнах палочки для риса,
Кость в оправе серебра,
Иероглиф их девиза:
В переводе – "Смерть добра". 

На клинке дамасской стали
Извивался их дракон.
Подбирать статью мне стали
Под советский наш закон.

Да еще нашли патроны,
Что остались от стрельбы...
Это были похороны
Моей будущей судьбы.

Хорошо с военкоматом
Мне так крупно повезло!
Обложил полковник матом
И отправил - всем назло...

Уж потом диплом свой красный
Я после службы получил,
Но урок тот был напрасный,
Он меня не научил.

Насшибался я верхушек,
И на службу, как в опал,
В батарею горных пушек
На Камчатку я попал.

В безоткатные Б-10
Типа НАТОвской базуки,
Килограммов сорок весит -
Их вдвоем хватаешь в руки!

Из окопа или ямы,
Со скалы или пенька -
Из нее стреляешь прямо
Танку в лоб – наверняка!

Ну а лупит она классно -
Прошивает танк насквозь,
Но стрелять с нее опасно,
Мне изведать довелось.

Глохнут уши, рвутся вены,
Краснотой вскипает кожа.
На пасть огненной гиены
В момент выстрела похожа

И струею реактивной
Все сметает с рубежа,
А снаряд кумулятивный
Летит, мерзко дребезжа!

Эти чертовы игрушки
По Камчатке потаскали,
Где простые наши пушки
Не поднять ничем на скалы.

С мыса южного – лопатки
И до Северной Чукотки
Вырубали им площадки,
Там где прятались подлодки.

За два года край чудесный
Я немного повидал!
Водопадов бег отвесный
Струи гейзеров ласкал!

Видел реки из лосося!
Острогой тюленей бил!
На медведя и на лося
С офицерами ходил!

Зори алые морошки
Я встречал среди тайги!
Летом жег нас пепел мошки,
Зимой всполохи пурги.

На Корякском был вулкане,
Ходил в жерло я Авачи.
В штормах в Тихом Океане
Сверил формулу удачи...

Был я также на Курилах,
Попадал в землетрясенье.
Видел море как бурлило,
Но в нем было и спасенье.

Видел грозные цунами,
Как могучий великан,
Многотонными волнами
Громил берег океан.

В туман белый, словно саван,
Попадали мы на лодке.
Заходили мы в Совгавань,
Брали пушки мы в Находке.

А потом от Уссурийска
Размечали к морю трассу.
Жаль, что с тиграми там близко
Я не встретился ни разу.

Еще часто там встречались
Полосатые зверята,
А места те отличались
Своей дикостью богатой.

Ах! Какие там Жар-Птицы!
А цветы какие там!
Через джунгли не пробиться,
Было дело топорам!

Через сопки и долины,
Через реки и хребты
Пролегал маршрут не длинный
Средь Великой Красоты!

После этой тяжкой трассы
Нас встречал Владивосток,
Он для нашей серой массы
Был как добрый Морской Бог!

У Амурского залива,
У брегов Златого Рога
Отдохнули мы счастливо,
Позабавились немного!

Были девушки и море,
Яхт шумели паруса!
Только тень фантасмагорий
Появилась в моих снах...

На посту, на гаупвахте,
Когда был я одинок
Под землёй в ракетной шахте
Я от них уйти не мог.

Всё являлась ко мне Дева,
Что с ребёнком на руках.
Нотки Нежности и Гнева
В её слышались словах.

Я не мог понять, что хочет
Эта Дева от меня?
Кто она? Посланник ночи?
Или Будущего Дня?

Мы тогда ведь не скорбели,
Зла не ждал я ниоткуда,
Но наверно в самом деле
Существует в Мире Чудо!

Сквозь года и километры
В сумрак северной тайги
Возвратились Мои Ветры
На те прежние Круги!

Я тогда уже на Кольском,
За Полярном служил Кругом,
В мире призрачном и скользком
Валю встретили мы с другом.

Это было на учении
Рядом с финскою границей,
Где в верховье по течению
Река Ната к нам струится.

С марша мы в лучах заката
Мертвый город увидали,
И без ведома комбата
С другом в ночь туда удрали.

Лесом, берегом, рекою,
Сквозь колючки в два ряда
Мы с ракетницей одною
Еле выбрались туда.

Там на площадях, дорогах
Уже выросли леса,
И средь них в молчанье строгом
Поднимались корпуса.

Было жутко там и глухо,
Только в шелесте листвы
Где-то филин тяжко ухал
Да взрывался смех совы.

Как на брошенном погосте,
Возле стен и у дверей
В темноте белели кости
Чем-то сгубленных зверей.

Из зениц ослепших окон
Вылетали с писком мыши,
И своим незрячим оком
Мрак косился из-под крыши.

Но вдруг небо озарилось
Дивным Северным Сияньем,
И всё вокруг преобразилось,
Как в волшебном одеянье!

Всё замолкло... Лес и птицы.
Ночь попятилась сама
В эти жуткие гробницы,
В эти мертвые дома

Заиграли в дивной пляске
Живых радуг хоровод,
Фантастические краски
Расписали небосвод.

Что там искры бриллианта,
Жемчугов всех переливы...
Но нет слов и нет таланта
Описать мне это Диво!

Как там Небо заиграло!
И в осознанных тонах
Ритмы к жизни подбирало,
Что я видел в цветных снах.

А потом, как цветной порох,
Искры стали пролетать,
И небесный звездный шорох
Стал волнами наступать.

В ритмах слышались приливы,
Ветра шум и треск грозы,
Пенье птиц и шепот нивы,
Чей-то плач и свист лозы.

И из этих какофоний
Выделяться стал Мотив...
Ритм космических гармоний
Был Божественно красив!

В волнах Музыки и Света
Информация плыла,
Наша Матушка-Планета
Сеанс с космосом вела.

Нет! Ни в гранях Чинтомани
И не в Шамболе Тибета,
А здесь, в таёжной глухомани
Зарождалась мудрость Света!

В этом городе, что вымер
От неведомых причин,
Где возможно друг Владимир
Пропуск в вечность получил.

И нам вдруг все стало ясно -
Меж собой обмен вели
Таким способом прекрасным
Разум Неба и Земли!

Два часа мы любовались
Цветомузыкой Небес.
Вдруг вблизи слова раздались,
Словно их сказал сам Лес

Я их помню слово в слово...
Оборвалось всё внутри:
- Я погибла - слышишь, Лёва!
Слышишь, сына забери!

Обернулись разом оба,
Видим - девушка стоит,
На плечах простая роба,
Но прекрасная на вид...

Альпинистка с альпенштоком?
Иль геолог с молотком?
Вдруг - ударило как током,
Очень облик мне знаком!

Тот же профиль и фигура,
Тот же голос я узнал,
Тот же локон белокурый,
Что когда-то я ласкал!

Метров сорок расстоянье -
Стоит машет мне рукой,
Окружённая сияньем,
Словно аурой какой.

Я спросил, - Как очутилась
Ночью здесь, в тайге одна?
Говорит, - Беда случилась,
Мне иная жизнь дана!

Я с земного сошла круга,
Остаётся с тобой сын.
Но зачем привёл ты друга?
Ты же должен быть один!

Оказался ты хитрее,
Чем написано в Судьбе.
Подойди ко мне скорее,
Передам я всё тебе!

Я невольно к ней подался,
Разум меркнуть мой начал...
Вдруг отчаянный крик раздался,
То Владимир закричал:

- Стой! Назад! Не сметь! Кто это?
Почему тебя зовет?
И вдруг выстрелил ракетой
В непонятный образ тот.

Ох, напрасным был тот выстрел!
Тайну всю запутал он,
Голубые только искры
Полыхнули в Небосклон!

Закружились и собрались
В шар зелёно-голубой,
И сиянием взорвались
Над притихшею тайгой.
..
И тут небо вдруг погасло -
Чудо северных небес,
Плёнкой радужного масла
Свет растёкся и исчез.

Закружились вокруг совы
И мышей летучих рой,
Сердце стиснуло в оковы,
Как предсмертною порой.

В диком страхе мы бежали
Через лес к себе скорей,
Где на отдыхе стояли
Пушки наших батарей!

Рассказали капитану,
Как нас призрак напугал.
Пересказывать не стану
Как он, бедный, нас ругал!

Он сказал, что этот город
Здесь забыт уж много лет.
Страшным взрывом был расколот,
И на нём лежит запрет.

Слышал, будто здесь взорвался
То ль завод, то ль метеор,
И за взрывом вдруг начался
По округе страшный мор.

Много тысяч заключённых
Здесь погибло, говорят.
И средь прочих обречённых
Был какой-то спецотряд.

Схоронили где-то близко
В тайге этих бедолаг,
Даже вычеркнул из списка
Этот город СевГулаг.

О каком-то излучении
В штабах ходит разговор,
Там, и ниже по течению
Звери гибнут до сих пор.

- Вам ещё аукнут эти
Похожденья, сопляки,
Но, чтоб мне не быть в ответе,
Прикусите языки!

Я не видел Вас, не слышал,
А тебе скажу сержант,
Коль свихнутся у Вас крыши,
Во всём ты лишь виноват!

Было в августе всё это,
В пятьдесят седьмом году,
Когда Рок зловещий где-то
Погасил её звезду...

Ночью снились нам кошмары
Одинаковых картин,
А на утро, как у старых,
Не согнуть нам было спин.

Заболели поясницы,
И в походную санчасть,
Потом в госпиталь, в больницы
Уложила нас Напасть.

Через год мой друг скончался,
Знать сработал механизм...
Но злой боли не поддался
Мой могучий организм!

Ещё в школе удивлялся
Ты Природушке моей.
По наследству передался
Этот дар для сыновей

Заимел на службе первый
Разряд в боксе, в пистолете,
А когда сдавали нервы,
Применял я знанья эти!

До сих пор на стол всем руку
Я в армреслинге кладу,
Не приемлю грусть и скуку
Всегда с юмором в ладу.

Только грызли меня почки,
Как проклятье Сатаны!
Врачи думали годочки
Мои тоже сочтены.

Но курортные вояжи,
Да источники земли,
Юга ласковые пляжи
Мне, наверно, помогли.

Сколько ж я прошёл комиссий
И различных докторов,
Пока в стадии ремиссий
Стал практически здоров!

А потом крутой Дорогой
Лет катила Череда,
Со своей оценкой строгой
Наших мыслей и труда!

В ту же сторону, как предки,
Я направил жизнь свою,
Тридцать лет уже в Разведке
Углубляю колею!

Я в московском Политехе
Кончил горный факультет,
Были трудности, успехи,
У кого их в жизни нет?!

Был механик, энергетик
Инженером главным стал,
Там где нам эмблемой светит
Пьезокварцевый кристалл!

Сыновей вот потащило
Тоже в эту Колею,
Словно что-то предрешило
Продолжать стезю мою!

Что я видел – перевидел
Не об этом сейчас речь.
Бог пока что не обидел...
Я о сути странных встреч.

Вот её судьба-то сволочь!
Довела свой перегиб...
Сын её Валерий Львович
Тоже в юности погиб!

*Большой Хинган –горный перевал
В Маньчжурии, непреступный рубеж  Кваньтунской армии японцев
На Восточном фронте 1945г.

*Гаолян – высокорастущий       китайский злак, типа сорго.

г. Александров  1986

ЗлоВещий сон

Однажды на Камчатке
Я на посту стоял.
Всю ночь по плащ-палатке
Колючий дождь стучал.

И как то все неладно
И страшно было мне,
У дальнего артсклада
Прижался я к стене.

Камчатский родич кедра –
Кедрач стеной стоял,
Под шум дождя и ветра
Я вроде задремал.

Мне снилось утро раннее
И город весь чужой
Стою я на окраине,
И автомат со мной

От жажды умираю,
Так хочется мне пить,
Куда идти не знаю
И некого спросить.

Всё шахты, терриконы,
И вдруг увидел я –
Шел парень незнакомый,
С ним девушка моя.

Прошли и не заметили
Меня в рассветной мгле,
Любовь земную встретили
На грешной на земле.

Я слышал, как стал никнуть
Сердечный мой причал,
Хотел ее окликнуть,
Но голос не звучал…

Дыханием ритмическим
Сменился разговор,
Вдруг звуком металлическим
Сам щелкнул мой затвор.

Беда и смерть дохнули,
За страшный мой урон
С трассирующей пулей
Дослали в ствол патрон.

А там все шло к развязке,
К обычному концу..
Ее он после ласки
Ударил по лицу!

Чего-то не понравилось,
А может, жег мосты,
Ко мне она направилась
В слезах через кусты.

На миг в лесу пропала,
Потом возникла вновь
Дышать мне нечем стало,
В висках рванула кровь.

Движением заученным
Рванул к плечу приклад,
И очередью звучной
Хлестнул мой автомат!

Я видел – пули роем
Ударили в лицо,
Как череп был раздроблен
Безжалостным свинцом…

С сердечной страшной болью
Я это увидал,
Вдруг сам горячей кровью
Захлебываться стал.

Обрушилась со звоном
Кровавая волна,
И здесь с ужасным стоном
Очнулся я от сна.

В руках еще дымился
Послушный автомат.
Сигнал тревоги взвился,
Лицо разбил приклад.

Примчавшимся солдатам
Я в страхе говорил:
"Сейчас из автомата
Я девушку убил"

Меня с поста сменили,
Обшарили весь лес,
В тревоге обвинили
И взяли под арест.

Закрытый в "одиночку"
Ищу я все ответ:
Что ж было этой ночью,
В чем сна того секрет?

Но нет нигде ответа,
Намека даже нет,
И лишь у пистолета
На все готов ответ…

А небо озарила
Кровавая зоря
Все будто говорило,
Что этот сон не зря.

Плевал я на приметы,
Я ж парень холостой!
Вот так я встретил лето
В тот год полста шестой!
Камчатка, 1956 год, лето

Арест

Я сижу на губе полковой
Арестованный строгим арестом,
Только ветра камчатского вой
За решеткой над проклятым местом.

Серые стены, сырой потолок,
Дверь железом обита на славу,
А в двери по уставу волчок,
Впрочем, все здесь согласно уставу.

Этой камеры мрак и ее тишина
И что стены сошлися так тесно,
Здесь свободна лишь мысль одна,
Но и ей не хватает уж места.

Чтоб с ума мне совсем не сойти,
На стене, там где падает свет,
Я осколком стекла стал чертить
Мечты – девушки юной портрет.

Было ль то продолжением сна,
Или просто игра воображений,
Но как призрак рождалась она
Сочетанием света и тени…

Вот в глазах разлилась синева,
И губы чуть алыми стали,
И ко мне долетели слова,
Словно ветром они прошептали:

"Я сегодня совсем не твоя,
Мною парень другой обладает,
Но судьба и твоя и моя
В этой жизни у нас совпадает
.
И я буду навеки с тобой…"
Затуманились грустью глаза,
И с ресницы по стенке сырой
Наяву покатилась слеза.

То ли в нервах сработал запал,
И взорвался непрошеный гнев,
То ли лишнего призрак сказал…
Я рванулся, как раненый лев!

По лицу я ударил в упор,
Только кровь на стене заалела,
И разбитые пальцы с тех пор
Вместе с сердцем болят то и дело.

В самоволке

В Петропавловске-Камчатском В самоволке
Студентку встретил и пошел я с ней
Хоть были мы голодные как волки
Но друг сказал нам нужно по бледней

И мы конечно же нашли
Бледнее бледной спирохеты
Но нас забрали патрули:
Спасибо им за это!

На гауптвахте гарнизонной
Уж накормили досыта
Нам была уж незазорной
Та гарнизонная еда



ИСХОД

Ты помнишь, товарищ, тот вечер холодный,
Когда мы к камчатским пришли берегам,
Как ночью тащились мы в полк по болотам,
И снег шел с дождем пополам?

В два долгие года суровых солдатских
Нам много пришлось повидать
В ученьях, нарядах и пургах камчатских,
Что страшно порой вспоминать.

Там всякое было, но так иль иначе
Два трудных года прошли,
И вот, покидаем мы бухту Авача –
Ворота Камчатской земли.

Хоть солнце старалось косыми лучами
Украсить угрюмый пейзаж,
Но скалы, вулканы вздымались над нами,
Готовые на абордаж!

Мы в ночь уходили.Беснуясь и плача
Нас грозно встречал океан
И небо горело над жерлом Авачи,
Дымился Корякский Вулкан.




  Спасение Корнилова Л.Г.

Храню я шомпол к наградному пистолету,
Которым сам Корнилов деда награждал,
За свое спасение награду эту
И четвертый крест Георгиевский вручал.

И позолоченной трубой еще подзорной
И библию от «Ветхого Завета» подарил,
Что спас его от плена и судьбы позорной
И на два года жизнь его продлил.

С пулеметной штурмовою полуротой
Отступление дивизии он прикрывал
И обречённый той великою заботой-
В окружение неизбежное попал…

Пытались вырваться через лощину,
Но с двух сторон огнем ударил враг
И потеряв состав почти наполовину,
Отступили вновь в помещичий фольварк.

Помнит дед, как пули рядом пели
Справа слева по кустам и у виска
И как у ног его от них летели
Вверх фонтанчики песка.


Как упал, бежавший рядом -
Первый взводный Коля Весельчак,
И как свинцовым сбит был градом
Пал Филиппов – дедовский земляк.

И за стенами каменной усадьбы,
В окружении вражьего кольца,
Чтоб дороже жизнь продать бы-
Стоять решили насмерть - до конца!

Вдруг видим - мчится всадник по лощине,
Молнией в руке его клинок сверкал
И неуязвимый в огненной лавине,
Влетел к нам сам Корнилов-генерал.

«Вы, что решили, Братцы, умереть?
А с кем я буду дальше воевать?!
За мной, Ура! Швабам – смерть!
Всем в круговую по врагу стрелять!»

За ним рванулись все мы под  «У-Ра!»,
Строча из пулеметов все, кто мог
Корнилов  и сам Бог Солнца Ра
Нам из окружения вырваться помог!?

«Оставь один в засаде пулемет»
Мне на скаку Корнилов приказал:
«К вам помощь скоро подойдет»
И сам карьером к фронту поскакал.

Но саженей, наверное, за двести,
Вдруг словно бомба взорвалась:
Они с конем перевернулись вместе-
И тучей пыль над ними поднялась… 

Когда к ним подбежали - конь убит.
Корнилов ранен без сознания-
Из раны по мундиру кровь струит,
За что, за что такое наказание?!

Со всех оставшихся сил, к своим
Мы на плечах с Корниловым бежали,
Но решили немцы взять его живым
И не стреляя в нас - уж окружали.

И вот сошлись мы в рукопашной-
Штыками, отбиваясь и прикладом
И в этой смертной схватке страшной
Смерть бесновалась снова рядом.

Но вдруг лавина воплей раздалась -
И со свистом - гиганьем из-за увала
Казачья сотня с пиками неслась,
Для спасенья нас и генерала.

С налета немцев всех перекололи,
А двое, генерала подхватили
И быстро ускакали через поле-
Другие нас к своим сопроводили.

Троих потом Корнилов пригласил,
Чтоб награждению нас представить,
Подарками, крестами наградил
И фотографию сделали на память.

Ей в году грядущим будет уже Век -
Сто лет она нам Память воскрешает!      
И как святой, – мне близкий человек,
Дед мой путь по жизни  освещает!

А Корнилова Смерть всё – таки достала,
Снарядом красным в восемнадцатом году
И спасителя России вероятного не стало-
Той, династической, имею я в виду…

А пистолет потом чекисты отобрали-
Негодяй какой -то на него донос послал
И дедушку тогда едва не расстреляли
И лишь народ села им этого не дал.

Толпой селян они его отбили…
И у башкирцев спрятали за Белою- рекой!
Месяц там они его кормили и хранили,
А как всё обошлось, доставили домой.

Эту историю дедушка мне рассказывал ещё                в детстве,  а записал её я на аудио плёнку                в 1960 году, когда перевезли его из Башкирии                к себе в Гайскую геолого- разведочную                экспедицию в Оренбургскую область



Удральцы

Пришлось и мне невольно
Покинуть край родной,
Живу теперь привольно,
Проблемы никакой.

Приличная квартира,
Солидный институт,
Но нету в душе мира
И горестно мне тут

Чего мне не хватало
И что я здесь найду?...
Друзей вокруг не стало,
С кем разделить Беду.

Еще часы наверное
Покоя не дают.
Они, Уралу верные,
По-прежнему идут.

Когда из багажа достали,
Аж слезы на глаза.
Они нам показали
Различье в два часа.

Гляжу в окно обычно я
На станцию всегда,
Где на восток столичные
Уходят поезда…

Гляжу на фото внука,
На снимки сыновей,
В душе такая мука -
Не справиться мне с ней.

Ложусь, приняв снотворное,
В роскошную кровать,
Но думы непокорные
Все не дают мне спать.

И лишь жена – разлучница
Все ноченьки храпит.
Боюсь, вдруг что-то случится -
За сыновей душа болит.


Александров, ВНИИСИМС, 1986 г.

Памяти Виктора Поляничко*

Сформировалась горькая привычка
Встречать терпимо весть о гибели друзей,
Но вот убит был Виктор Поляничко –
Соратник комсомольской юности моей.

И как обвал обрушился на душу
Лавиной скорби, страха и тоски.
Он оболочку черствости разрушил
И сердце разорвало на куски!

Я вместе с Витей в Гае начинал,
Встречались в Орске, а потом в ЦК.
Вся жизнь его горела, как запал,
В котором кем-то вырвана чека.

Я по-хорошему завидовал все время
Его карьере и большим постам,
Хоть понимал, как тяжко это бремя,
Что на него навешивали там.

Он курс Алиева ровнял в Азербайджане
На курс Российский, заданный для нас.
Он укрощал войну в Афганистане
И тысячи мальчишек наших спас.

Но вот, когда в кавказский злобный улей
Он мир пытался людям принести,
То был убит предательскою пулей!
Прощай, Петрович и… Прости!

Прости за то, что от родного дома
Тебя, как обреченного, бросали в чужой бой.
Храню я фото, грамоту обкома,
И знак "Строитель Гая", врученный тобой.
* Поляничко Виктор Петрович –  убитый в засаде  на Кавказе.       01.09 1993г.    
             
«Убит… к чему теперь рыданья,
Пустых похвал не нужный хор
И жалкий ропот оправданий-
Судьбы свершился приговор…»
М.Ю. Лермонтов «На смерть поэта»

И вот без тебя мы отмечаем юбилей -               
рожденья, твой восьмидесятый-
В кругу твоих соратников – друзей,               
Где Вечностью от нас ты взятый…

Где твой Высокий памятник стоит,
Средь полководцев и других великих,
Где образ твой вовек хранит гранит
В красивом благородном лике…

И  молча поднимаем скорбный Тост
И рюмку горькую для  нас теперь такую.
За вечный  высший данный тебе  Пост –
За мир, за наш народ, за Родину святую!

Друг и соратник  Виктора  Л.Д.Сухинин
Г. Москва: Новодевичье  кладбище 09.03.2017г.

У Судьбы

Был я баловень немного,
Жизнь мне вроде улыбалась,
Не судила меня строго,
В мою пользу ошибалась!

С детства пчелы не кусали,
В долгах с роду не ходил
Не раз девы не бросали
Те, которых я любил.

Даже зубы не болели,
Цену ревности не знал
И депрессией в постели
Никогда я не страдал!

Сыновей имел, семь братьев,
К счастью, нет и дочерей!
За рога быка мог брать я
Чуть шальной судьбы моей.

Не просил чинов и денег –
Как-то шли само собой.
Но я тоже не бездельник-
Я работал головой!

Деньги вроде бы водились,
Обошел я беспредел,
Мать с отцом не разводились,
Дедов правильных имел.

Буровые, Поле, шахты-
Разных тысячи машин,
Круглосуточные вахты
Сверх отчаянных мужчин.

Но мешали в жизни честь,
Моя вспыльчивость и резкость,
Что не чтил любую лесть,
А еще мешала трезвость!

Я ж ни разу не прогнулся
И ума не пропивал,
О закон я не запнулся,
Хотя, может, преступал.

Но не тот, не уголовный,
Хоть он тоже заслужил,
А всеобщий гнет духовный,
Что мир прошлый наложил!

И, что не было амбиций-
Тех, что рьяных вверх ведут.
Был хранителем традиций-
Чтил всегда лишь честный труд!

А Судьбе я благодарен:-
В службах вечных скоростей
Страшных не было аварий,
Ни пожаров, ни смертей.

Но, шутил неосторожно-
С кем шутить вообще нельзя,
Потому немного сложно
Пролегла моя стезя!

Но не ведал я сомнений,
Никогда не унывал,
Знать, веселый Добрый Гений
В жизнь путевку мне давал.

Но, увы, подходит старость,
Все слабее мой замах,
Где вчера была лишь радость
Иногда приходит страх.

Вдруг мне кто-нибудь откажет
Иль меня опередит.
- Отдохни –  Министр скажет
И контракт мой не продлит.

Но  сдавать я не намерен,
Только все же, все же, все же-
Чтоб я был всегда уверен,
Помоги мне, Добрый Боже!

Истоки

Годы стали, видимо, причиной –
В сердце боль какую-то таю.
Захотелось, как перед кончиной,
Посетить мне родину свою.

Одолев все тяготы земные
Неотложных дел и праздной суеты,
Вновь стою, как будто бы впервые
У истоков дивной красоты.

Я на Камчатке был и в Уссурийском крае,
Был на Курилах, исходил Урал,
Служил на Кольском, в дальнем Заполярье
Карельские березки обнимал,

Был в Средней Азии, лечился на Карпатах,
Был на Кавказе и отдыхал в Крыму,
Уж повидал источников богатых,
Но нет милее этих сердцу моему.

Средь бархатных холмов, под склоном,
В зарослях осоки и ольхи
С ласковым хрустальным перезвоном
Вы рождаетесь, Родные Родники!

В 10-и местах, стремясь навстречу,
Бьют из недр обильные ключи
И сообща слагают сразу речку,
Что для нас мелодией звучит.

Холодна прозрачная водица,
На ладонях подношу ее к губам,
Чтобы Мудростью земли напиться,
Что присуща этим родникам!

Вам своим рождением обязана-
Речка под названием Кривля
И село, с которым столько связано…
Детства заповедная земля!

В том селе мы с братьями родились,
И родная речка здесь ласкала нас.
С грустью в сердце с нею мы простились,
Уходя в Дорогу в свой заветный час.

А у клуба обелиск высокий
Весь исписан почерком войны.
Вот они, Село, твои истоки -
В мрамор имена занесены!

Лишь Филипповых  там восемнадцать –
Шесть Кондратичей и с ними сам Кондрат.
Все ушли за Родину сражаться,
Не вернулся ни один назад.

А Петровых в камне двадцать пять!
Читать мне дальше не хватает сил.
Кто ж в России может сосчитать
Вот таких затерянных могил!

Вновь читаю. Список  длинен,
И кажется, что нет ему конца.
Вот и три фамилии Сухинин -
Это – братья моего отца.

В пятером ушли на фронт из дома,
А вернулись только дед да мой отец.
Как в России это всем знакомо,
Где не счесть загубленных сердец.

Николай диктором был в школе,
А студентом Академии Сергей.
О, сколько ужаса и боли
Принесли повестки множеству семей!

Отец и дед под Ленинградом
Оба  « горло ломали врагу»-
Жизнь им стала высшею наградой,
Что о других сказать такое не могу…

Дед снайпер был, а с ротою сапёрной
Отец брал Волхов, Ригу, Кинегсберг
И Пруссию в её агонии упорной,
В аду огня форсировал десятки рек!

Был трижды ранен и контужен,
Но, как и дед из всех госпиталей
На фронт бросали - где был нужен
Ни раз не побывал на Родине своей.

И вот на Западе Победа прогремела,
Но был срочно переброшен на Восток,
Там где Япония сдаваться не хотела
И он наверно в этом ей помог!

Побывал я также на кладби’ще,
Как давно уж сердце мне велит.
Тот душой всегда бывает чище,
Кто могилы предков своих чтит.

Здесь нашли покой мои все предки,
Что пришли с Поволжья на Урал.
С этих мест в геологоразведки
Путь с войны истоки наши брал.

Побывал в лесах, полях окрестных
И в усадьбах двух моих дедов,
Где живой есть памятник чудесный –
Шумит в честь нас аллея из дубков.

Жизнь моя, наверно, получилась –
Братья, внуки, сыновья.
Как у всех она сложилась
Напишу, быть может, повесть я.

Если, конечно, сумею,
Если, конечно, успею.

300 писем фронтовых

Храню я 300 писем фронтовых
Что от отца мать получила, сберегла
Как и нас, его сынишек четверых
И уходя,  их мне беречь передала.

Отец сапером был и командиром роты ,
На Западном, Восточном фронте  воевал-
При отступлении  только позади пехоты,
Где под огнем заводы и мосты взрывал.

А в наступление  только впереди --
Проход  пехоте, танкам переправы
На вражьи мины, на воду в ночь иди,
Где много смерти и так  мало славы

Был трижды ранен и  контужен,
Но всегда из всех госпиталей
Возвращался, где был очень нужен -
В родную роту, как к жене своей!

А в 43 –ем он при Ленинграде
В захвате танка«Тигр» принимал,
За что представлен был к награде
И как инженер  его параметры снимал.

Но после грома боя в краткой тишине
В палатке иль в окопе на колене,
Писал он эти письма нежные жене -
Нашей матери Сухининой Елене.

Сорок лет храню их и планшетку,
С которой две войны отец прошел
Иду  по жизни с ней в свою Разведку-
Я в ней стихи и Вектор свой нашел…

Послушайте друзья, мои потомки
Я их сейчас для вас прочту
Глупцы, пусть ухмыляются, подонки
Я как молитву  их святую чту чту!

Просьба с фронта               

Стихи в письме к жене- нашей маме
Пришли мне карточку такую
Чтоб рассказала мне она,
Как терпеливо ждешь тоскуя,
Как нежно прошлому верна.

Припомни дни, что без возврата
Рукой Войны оборвались
И стеклам фотоаппарата
Немного грустно улыбнись.

Чтоб в тишине и громе Боя
Твой голос нежный слышал я
И не давала мне покоя
Улыбка прежняя твоя.

Пришли мне карточку такую
Чтоб подтвердила мне она,
Что в день Победы вновь найду я
Всё то, что отняла Война!

И чтоб твоя улыбка осенила
Меня и наших чудо- сыновей            
И Счастье наше сохранила -
Пришли  ту карточку скорей!
Дмитрий Сухинин 1943г.Ленинград.
         
 P.s,
И как молитвой мать его конечно осенила,
Улыбкою своей на фото вместе с нами,
А после фронта также наградила
Четырьмя ещё его достойными сынами!!!!
         


РИХАРД ЗОРГЕ

О, как мне жаль вас доктор Зорге-
Рядом с Жуковым стоять бы Вам на пьедестале,
Но творец кровавых наших оргий
Предал вас наш гениальный Сталин.

Что б ему внезапность ложной
Оправдать свою свирепую бездарность
И даже в ситуации смертельно сложной,
Вызвать у Российского народа солидарность

Вы еще ведь в Марте сорок первом
Дату нападенья немцев нашим передали
И каким-то чудом-подвигом безмерным
От войны Японию с нами удержали.

Не спасти бы нам Москвы и Ленинграда
Если бы на нас Япония  напала,
Но подозрения с забвением наградой
И петля на виселице стала.

И даже сам Проскуров* генерал,
Что в структуры вас Японии внедрил
И Сталину шифровку с датой передал
В Июне арестован и расстрелян был

А Сталин вас японцам сразу выдал
И обмен на императорского внука запретил
Вот такой удел вам жуткий выпал
Лишь через три года Зорге там повешен был

Вас лишь принцесса их оплакивала в морге
И всю жизнь могилу цветами укрывала
И только через четверть века все о Зорге
Франция нам своим фильмом рассказала…


*Генерал-лейтенант  Проскуров,  герой советского союза, участник Испанской войны ,внедривший Зорге в Японию, в марте 1941 года получил от Зорге шифровку и сообщил Сталину  точною дату нападения немцев на советский союз 22 июня ранним утром чему Сталин категорически не поверил и объявил Зорге провокатором, после нападения немцев Проскуров выступил с резким осуждением Сталина ,за что 27 Июня был арестован и 28 Октября 1941 года был расстрелян 

Память рук

Отбивал недавно я новую косу
Так как в юности дед научил
Полста лет на то не было спросу
Но как надо отбил, наточил

Прочитал по тихоньку молитву
Что народ над косою шептал
От тянул жало остро, как бритву-
Меня слушался звонкий метал

Рука била уверенно точно
Как из пистолета когда то стрелял
Этот навык засел во мне прочно
Еще, может быть, бокс помогал

Эта сельской жизни наука
Не хотела расстаться со мной
Я хотел передать ее внукам
Только жизнь оказалась иной…

Старший внук сам программы уж пишет
Средний внук интернет шевелит
Пятилетний Роман все программы отыщет
Тех что мама смотреть не велит

Да и сам я уж многое видел
Для космоса даже сырье создавал
Ни природа, ни бог не обидел
Значит верно я в жизнь стартовал

Но я помню как в 13 мальчишечьих лет
Без рубашки по лугу босой 
Не знавший еще электрический свет
Целое лето махал я косой



Памяти дереву

Это пятисотлетнее дерево росло
за речкой моего детства
в дер. Кривля-Илюшино на Урале

За речкой – дерево-Гигант
Земля родная возносила.
И был в нем жизненный талант,
Жила таинственная Сила!

Дестиобхватный Чудо-ствол,
Как море, крону разливая,
Давал приют и семьям пчел
И бесконечным птичьим стаям.

И был он гордостью села,
Его высокою приметой.
Там пристань детская была,
Когда купались в речке летом.

В эпоху грозного вождя,
В года смертельной обороны,
Приют от зноя и дождя
Мы находили здесь, под кроной.

И были счастливы вполне,
Как у единственной опоры.
О хлебе, Сталине, войне
Вершили праведные споры.

Зимой меня свалила Корь,
О дереве зачем-то я спросил
И дед ответил: «Это – осокорь,
Хранитель он каких-то сил.

Полтыщи лет тому назад
Илюша здесь отшельник жил
И, как преданья говорят,
Селу и дереву началом послужил».

Меня же добивала хворь –
Хранители проигрывали битву,
Но дед отвел меня под осокорь,
Велел читать какую-то молитву.

Я вторил древним словесам,
Я видел слезы дедушки впервые,
Они катились по его усам,
Как капельки беды живые.

И вдруг Гигант как будто бы вздохнул –
Все ветки разом зашептали,
В стволе возник пчелиный Гул
И мы к стопам его припали.

Очнувшись, дед набрал коры
Давал мне горького отвара,
И, как рукою, с той поры
И сыпь сняло и волны жара…

В него поверив до конца,
Когда нам было очень лихо,
Просил у дерева за деда и отца,
И уходили беды тихо.

Отец и дед вернулись с той войны,
Но зло ее витало над дворами.
Явились люди, разумом больны…
И пал Гигант под топорами.

Пишу я стих, а слезы на ресницы,
И не могу никак их удержать,
Зачем опять гигант мне  этот снится,
Беды большой опять не избежать!

А посадил его еще при Грозном
Илья-разбойник с кличкой«Кудеяр»,
При Ермаке убийца одиозный,
В резне башкирцев лют он был и яр.

Но Дева вдруг пришла к нему виденьем
С зарезанным ребенком на руках:
«Молись, Илья, и вымоли прощенье,
Иначе Русь вся проклята в веках.

Зарой свой меч и посади там древо
С названьем древним «осокорь»,
А я наполню медом его чрево,
Чтоб утолить Души российской боль!

Ваш царь умрет, а атаман утонет,
А Русичи дойдут до всех морей,
Но пять веков вся Русь  простонет
За смертный грех народа и царей.

В две тыщи лет спаситель наш вернется,
А с ним, быть может, Божья благодать,
Борис-второй Царь отречется
И карлик путный будет управлять.

Но не иссякнут Русичей мытарства,
И еще годы смутные пройдут,
Большое распадется царство,
И турки южные повсюду обойдут.

А дерево погубят злые люди
В конце кровавой праведной войны,
С тех пор у Русичей побед не будет,
Их в пораженья переиначат слуги Сатаны».

Неделю дерево рубили
Пять мужиков колхоза «Марс»,
Поили водкой, деньги им платили,
На Пасху пало дерево как раз.

Дупло открылось перед нами:
Два метра вширь и с десять высотой,
Заполнено все сотами и мертвыми пчелами,
Залили их холодною водой.

Я видел это, видели другие,
Но почему-то память выцвела у них,
А предо мной стоят картины как живые
И молят жалобно закончить этот стих.

Большую каплю ржавого металла
Ученые под деревом нашли,
Она, как кровь, на солнце красной стала,
Ее в Уфу они зачем-то увезли.

«ЗЕРКАЛО СКОЛЬЖЕНИЯ»

Родился я и вырос на Урале
И он мне дал бесценный Дар-
В любой среде в любом аврале
Держу я жизненный удар!

Ведь я на дивной рос природе-
В горах, на речках в поле и в лесу,
На пчельнике, в кормильце огороде -
Я познавал волшебную красу!

Меня ж отдали прямо от груди
На воспитанье бабушке и деду.
Наш путь был тяжек впереди-
Детей войны утративших Победу.

Мне в колыбели пчёлы  пели,
А засыпал я под грачиный грай,
Будили утром птичьи трели…
Война  украла детский Рай!

Взамен нас щедро одарила-
Геологоразведкой  полевой!
В ней наше детство проходило
И юность в жизни кочевой
…
Я каждый год учился в новой школе,
Тех зол не ведал и Распутина герой-*
Ютился на заезжих . В чистом поле
В пургу под снегом ночевал порой

Но я упрям был смел и боек.
Знал с малолетства тяжкий труд
Окончил школу среднюю без троек
И в нефтяной был принят институт.

Вдруг Армия! Училище с отличием
И в Политехе горный факультет,
А тут « Шерше ля Фам»Её Величие,
Невольно увела на прежний след.

Мы 8 братьев - в третьем поколении,
За дедом и  отцом по фатуму судьбы,
Как пласт по «зеркалу скольжения»,
Ушли в горнило жизненной борьбы!

Шестьдесят пять лет в РАЗВЕДКЕ,
Запись в трудовой лишь пятьдесят
И с Надеждой вслед мне предки
Вопросительно с Высот своих глядят…

Но сыновей ведь, наших тоже  затащило
В ту Колею, как наших жён, а так же их.
Лишь Перестройка    где-то подшутила,                Но пусть о том расскажет другой Стих.
        2008г.*Из повести В.Г. Распутина                «Уроки французского»


Тьма

Себе я могилу в саду стал копать,
А получился колодец отменный
И буду живою водой поливать
Мой садик мечты сокровенной!

Дубки, что в честь внуков я  посадил-
Зовут они буйною кроной зеленой
И каждый вечер я к ним приходил,
Как к внукам своим одаренным.

А яблоньки груши и море цветов
И сливы  и лозы еще винограда,
Все силы и душу отдать им готов
Они как последняя в жизни отрада…

А славные внуки мои и  сыновья-
Забота, надежда и светлая радость
Забочусь, боюсь и горжусь ими я-
Но  ждёт за углом с меня Старость.

А «могильную» шутку я как то  забыл,
Как «Слепящую тьму» Кестлер Артура.
Всю жизнь оптимистом удачным я был,               
Все удары  Судьбы моя отражала  натура..

Но  пришли года и некое прозрение-
Труду служил я, Правдою и Верой,   
Но вдруг терять я начал своё зрение
И  жизнь  казаться стала тёмно- серой…

Закон больших и малых чисел существует-
При малом свете в детстве много я читал
И вот теперь он надо мною торжествует,
Так как нарушать его я всё же продолжал.

И вот «Слепящая» теперь и наступает.
От многих  недугов чудом я себя спасал,
Но здесь мой организм явно уступает--
Он зла такого видимо никак не ожидал.

И гаснет радужный мой мир духовный
И многокрасочный реальный мир Земной,
Что я прошел крутой дорогою неровной.
Так что же Тьма навек останется со мной?

Но верю я, что Мгла, как та в саду «могила»
В  источник Света для меня вновь обернётся
То лишь Судьба   всерьёз предупредила,
Но как всегда, мне в жизни снова улыбнётся…


      Памятник картошке
            (детям войны)
            
 
Эх, картошечка-картошка-
Вот такие брат дела,
Посадил тебя немножко,
А ты буйно расцвела!

И я вспомнил про Былое-
Пока Разум не погас,
Как явление святое,
Ты, в войну спасла всех нас…

Как сажали, как сплеталась 
С тобой наша вся судьба…
Как копали, собирали
И ссыпали в погреба.

Нас ведь ртов то было восемь,
А что другого для них дашь?
И как в страшную ту осень
Был ограблен погреб наш…

Как узнали эту новость,
Под ногами ушла твердь-
Словно падали мы в пропасть,
К нам голодная шла смерть…

Там в селе, в лесах Уральских
У нас было дворов тридцать
И по-божески, по братски
Все решили поделиться!

Ведер сорок-мешков десять
К нам дворы все принесли:
Как Добро, то, можно взвесить!?
Ведь от смерти нас спасли!

Мы очистки все сушили
Толкли в ступах с лебедою
И с желудями они были
Для нас «сладкою» едою…

Хочу памятник «Картошке»,
Церетели заказать,
Если каждый хоть по трешке
Сможет в фонд его послать…

Я прошу вас - «Войны дети»
Меня строго не судить,
А в реальность, мечты эти
Мне помочь бы воплотить…

А может совесть у магнатов
нефте-газовых проснется.
а у главных депутатов
И решение найдется…

К просьбе той не понарошку,
Прошу нищих подключиться,
Даже церковь за картошку,
Как, за «Спаса» помолится …

Учредить бы день картошки
Спас картофельный в Беде,
Чтоб потомки знали трошки
О сакральной той Еде!

Вижу, вижу у окошка,
Сидит дедушка седой
На столе дымит картошка
С его главною едой.

Рядом мальчик резво скачет,
Словно львенок, правнук мой
Дед все слышит и тихо плачет -
Он не видит… Он слепой…

Он лишь видит куст картошки,
За ним поле желто-белым все цветет,
К котлу, дети, тянут ложки -
Строй за Край Земли идет…

Так я вижу стеллу эту,
Даже может быть в Кремле
Уж простите бред поэту -
На Поклонной пусть Земле!

Там где траурный гранит
Павших – предков Стон хранит…
 
Стих пишу, а слезы в плошку
Все текут-текут из глаз
Я их пью и ем картошку,
Что спасла страну и нас!
                *** 
Я тоже правнука не вижу,
И не увижу уж других-
Только Долг и Вера движут,
Да еще тревожный стих…

Войны дети! Ваши внуки!
Если вместе-мы не мошки!
Флаг картофельный вам в руки!
Дадим памятник картошке!!

Иль Захарченко для Нас
Пол процента своих даст (0.5%=40 млн. руб.)
И поживут Те, чей был Общяк –
Как в Войну мы –Натощак…

 Почетный разведчик недр,
 инвалид I группы по зрению,
 член всероссийского
 общества «Дети войны»
г. Красногорск 2017 г. Июнь
Л.Д.Сухинин-.

               
 НЕТ  и НАДО!

Есть слово сурово – жесткое: Нет!
Для других в нем обида спрессована,
 Но и благое всегда оно словно Обет,
Если к соблазнам своим адресовано.

Я с детства приучен к понятию «Нет»,
Быт в войну и после суров был и строг.
Всю жизнь этим словом я ставил Запрет,
Соблазнам своим, что рождают порок.

Я лишь книгами, спортом себя ублажал:
Учился, трудился, не пил не курил -
Трудолюбие, Смелость и Честь уважал
И с этим Союз весь прошел до Курил!

Еще как штык гранёный слово Надо!
С обоюдоострым сочетанием -  Нет
Вместе они одолеют любые преграды
И в жизни к успеху откроют секрет.

А может капли крови не крестьянской,
Что от моих предков с двух сторон
Восстанут как из Бездны океанской
И не дадут своих ей похорон!

Во мне проснувшись- в моих внуках
Она потоп весь разнокровный обойдет,
В морали в творчестве в науках-
Она достойной ей престол займет?

Ведь мой дед, отец все их и мои братья
Имели каждый свой особенный талант-
На фронте гибли, в разведках целой ратью,
Но оставался кто-то  и наследия Гарант!

Восемь сыновей и дочь у матери нас было,
Семнадцать внуков и 30 правнуков пока.!
Разумом и статью всех природа наградила
Ни одного урода, уголовника иль даун- дурака!

А значит есть, есть Правда на Земле!
А может все же есть она и выше -
В непознаваемой сакральной мгле,
За  Голубою тайной крышей…

Ну да Шекспир, «нет правды» Но он поэт
А Гамлет, что, убийца многократный,
Мертва Афелия, Клавдио, Акиний и Лаэрт,
Что?! Что подвиг совершил он ратный?

Какую Правду  ищет он…
«Нет правды на земле, но нет ее и выше»
Нарушивший великий жизненный закон,
Нигде и никогда ее он не услышит.

ЖУТКОЕ СЛОВО

Я знаю, кто может в единое Слово
Слить таску свою боль и печаль
И какая в том звуке основа
И в какую летит  оно  даль.

Это жуткое слово протяжное
Пришлось слышать  мне самому
И Чувство в нем самое страшное-
Смертный голод названье Ему.

Испокон  ходят разные  толки,
Повторяясь из века вовек,
Что так просят голодные волки
Чтоб их жертвой стал сам человек.

Но на песнь голода смертную эту
Всегда ответ поступает: Не сметь!
И они, покоряясь запрету -
Находят другую добычу, иль Смерть.
      
 Печать жизни

На Камчатке и на Кольском,
Я как надо отслужил,
Но в гражданке в деле скользком
В плен захвачен сразу был!

Из разведки Гайск добрались
Мы с невестой в сельсовет,
В скором браке расписались,
Окажись – печати нет!

Секретарь и добры люди
Подсказали тихо нам:
«Председателя не будет
Поищите по домам».

Но напрасно мы искали…
Не расстроить чтоб гостей,
Возвратились и сказали-
«Все нормально! Все о’кей!»

В беспечатном браке вместе
Жизнь решили мы начать,
Но моей жене – невесте,
Все нужна была печать!!

За семь верст мы за печатью
В сельсовет опять пошли,
Председателя, к несчастью,
Вновь на месте не нашли.

Этот сельский страж закона
Снова в рейд ее забрал-
За бутылку самогона
Справки бабам выдавал.

Мы расстроились немножко,
Но обшарили везде
И нашли его в картошке
Вверх воронкой в борозде!

Резкий запах  аммиака
Растекался по лугу…
Значит он давно бедняга
Лежал в собственном соку!

Я нашёл у бедалаги
Символ  счастья- её часть
И в его соленой влаге
Шлепнул крепкую печать

Сорок лет как на бумаге
Не тускнеет та печать
И надеемся с ней в браке
Полста будем мы встречать.


 *        *        *    08. 08. 98г.

Вот пришли и Пятьдесят
Нашей «Свадьбы Золотой»
Ой , как годы-то летят !!!
Не жалеют Нас с тобой…

Хотя мне совсем не жаль
Забракованные годы,
Только Светлая Печаль,
Ну, как Осень у Природы…

В Реку Жизни ведь опять
Не войти в те ж Воды.
Сторожит её Печать
Да  Закон  Природы!

И Жизнь достойную прошли,
Есть в ней наши  Вехи-
В Москву Судьбы привели
Ведь нас  не за потехи!

Сыну скоро пятьдесят,
Младшему  под сорок,
Славных четверо внучат-
Каждый сердцу дорог!

В Руслах разных Экспедиций,
В «Кварцсамоцветыах» на Урале,
И в чине главных без амбиций
В институт ВНИИСИМС попали.

Потом в «Союзкварцсамоцветы»-
В Москве в  ранге  НПО,
В  его самые расцветы
Всё у нас прекрасно шло.

В бывшем Главке Всесоюзном
Жизнь плечо нам подставляла-
Я  там делом самым нужным,
Ты всем «Фин-ом»  управляла.

Но вдруг грянул Гнев небесный-
ПЕРЕСТРОЙКА  накатила
И пошёл ПРОЦЕСС известный-
Всю страну  разворотила.

Корпорация, Спеццентр,
.Управление и «Центркварц».
Перестройки  эпицентр
Словно Гром ударил в нас…

Но создал я там структуры
С базар – бартерной основой               
 И через эти процедуры
В госструктуры вышли снова!

А что хранит Брак от распада?
Мы не будем   поучать.
Нас-Любвь и общность Взгляда,
Иль соленая … Печать!? 

*
08.  08.  08г. *-
Вот и Пятьдесят пять лет
К нам легли на плечи
И другой дороги  нет
Нам от первой встречи.

Вершатся браки в небесах
Чтоб семьи жили дружно,
Но Суть не только в чудесах-
Ведь на Земле беречь их нужно!
 
И мы храним Любовь и Веру!
За свой Очаг  умеем отвечать
И  вы, Потомки по примеру,
Храните  Главную Печать !
      28.08.2013 год.

Заложница

И до меня дошла напасть,
Как жертва, принесенная наукам
Жена в заложники сдалась
Двум малолетним внука

Младшая сноха и сын
Второе высшее ломали,
И я остался вдруг один –
Внезапно бабушку забрали!

Всей бандой к вечеру пришли
И вот вам "здрасте"
С постели прямо увезли
В своей шикарной "мазде"

Четыре целые недели
В заложниках держали.
И в оба – оба малые глядели,
Чтоб вдруг не убежала.

Особо маленький артист –
Внук годовалый Рома,
Как самый дерзкий террорист
Не выпускал ее из дома!

И только старшенький жалел,
Внук восьмилетний Костя.
Как командир ему велел
Пустить раз деду в гости.

Уж как не мудровал над нею он,
Тот белокурый непоседа,
И не давал ей телефон,
Хватал сам с криком "деда"

И бабушка пришла сама
К стокгольмскому синдрому*,
И полюбила без ума
Там младшего бандита Рому!

О нем теперь лишь говорит,
О чем не шла б беседа.
Любовь захватчикам дарит,
Почти забыв про деда.

Но я ведь знаю тех парней,
Мужские их повадки.
Надежней дед им и нужней,
Им пистолет дает и шоколадки.

И бабушку им тоже сдаст,
Как будет штурм дипломов.
Такие вот захватчики у нас
По кличкам Костя – каратист и Рома!

* Возникающая любовь между захватчиками и заложниками

честь

Что может выше быть на свете
А для меня все так и есть,
Когда солдаты на рассвете
И девушки мне отдавали честь.

И я, как должно, честь по чести
Взаимно честь им отдавал,
Но так случалось с этим вместе
Я честь свою не продавал.

И только больше утверждался
В житейской этой правоте
И никогда не сомневался,
Что может принципы не те!

Но теперь, Непорочные, где ВЫ?!
Неужели и Высоцкий не знал,
Что лучше гор могут быть только Девы,
У которых никто не бывал?

И я, былой заложник чести
И чистой женской красоты
Уже сменял бы их из мести
На прелесть горной Высоты!

Но мне уж в гору не подняться –
Сама прогнулась Вертикаль,
И мне приходится склоняться,
Честь сохранив, менять мораль…

Но лишь в пределах выживания,
Хоть честь сегодня не в чести,
Не буду я мужское звание
Менять на древнее прости…

Но постоять еще сумею
Я за свою больную честь.
На том прощайте. Честь имею!
Но это всех прошу учесть…

УЧАСТЬ ВЕСТАЛКИ               

У Весты-богини весталки младыми
Обеты безбрачья давали,
А грех коль случался только живыми,
В землю сырую их зарывали.

Мне дева одна подарила носки –
Из шерсти собачьей сама их связала
И чувством какой-то собачьей тоски
Вдруг душу мою повязала.

Она, как весталка, всё честь берегла.
Грехов ли  ошибок боялась?
Но время пришло и судьба так легла,
Что мне, обормоту, досталась.

Греет мне ноги собачье тепло
И сердце как будто бы лижет,
Снимая с души застарелое зло-
Мираж счастья крадётся всё ближе…

Немало женщин хороших я знал-
Играли они только роль проходную.
В шутку лишь к детям  жену ревновал.
Так о чём же сейчас я тоскую?!

В наговор я не верю не гложет вина
И любви никакой мне не жалко.
Просто участь стихов моих стала видна –
Что ждёт, честь утратив, Весталка
…
Теряют, увы, актуальность стихи,
А иные из памяти смыты.
Выплывают наверх лишь былые грехи.
А стихи все, знать, заживо будут зарыты


Роль Женщин

Роль и значение женщин, будет все расти
По воле и законам Эволюции Всевышней
И ты мужчина бедный уж прости,
И в популяции ты скоро, будешь лишний…

Тебя ведь выдумал Естественный отбор,
Для смертных видов с дикою природой.
И вот ты вывел женщин на простор,
Где ты окажешься, вдруг, лишним.

И ты там станешь - лишнее звено,
Не нужный воин, потребитель пищи.
Самооплодотворение женщин- будет решено
И ты освободишь, тобою занятые ниши.

Уйдут твои мужские Х/Y хромосомы
Ты станешь только член, а не самец…
Да, член семьи, но не хозяин дома
И из популяции исчезнешь, наконец…

А Сперма будет в лабах продаваться
Строго по заявкам женским, на заказ
И женщины все будут ими опыляться
С любым наследием и даже цветом глаз!

А мужиков заменят чудо- манекены,
Что в пабах и фитнес клубах приживутся,
Где мягкие и твердые все будут ихи члены
Нагие, в форме, в футбольных даже бутсах!

Но это сбудется все в двадцать первом веке,
А сейчас двадцатый лишь на перевале…
Тружусь я в номерной геологоразведке
И Пьезокварц для космоса ищу я на Урале.

Но как Менделееву привиделась таблица
Номера, химические свойства элементам
Мне часто, с детства, во сне снится 
Сюжеты разные и хаос документов.
Урал Оренбургская область 1958-1968 гг.

***
Вот и 30 лет Уральских пролетели
И 30, перестроечных, как грозовой разряд 
В Москве при «Центр Кварцевом» я деле,
За что имею полусотню поощрений и наград!

Летят Мгновения, Мгновения, Мгновения-
Свистят они как пули у веска.
И вот сбываются  мои зловещие ведения
И змеею в душу заползает Зеленая Тоска…

Семнадцать лишь мгновений в новом веке,
Но человечество с эволюцией уж в споре.
Такие извращения происходят в человеке,
Как в уничтоженных Садоме и Гаморре…

Однополый брак, крестом уж осеняют Ватиканы
И мир за горло держит весь симито-янки
И не спасут его Киркоры, Баски и Газманы
Свою сперму продавая в криобанки

У мужей уж в 2-е сократились X/Y хромосомы
И миром всюду уже правят бабы,
Или вожди их волею ведомы
И даже Трамп и Путин в этом слабы.

Прощай мужик- как муж, наследник и отец
Не спасут тебя не ген Адама и не Суперзамки
Сражение за тебя земное проиграл Творец,
Ведь Князю Тьмы нужны и будут только самки.
 



ОГЛАВЛЕНИЕ

О времени……………………..3
Смелость………………………5
Подвиг…………………………5
Солидность……………………6
Глупость……………………….7
Завал закрывал……………….7
ТРУД  НА  ВЫНОС…………………8
В опал на службу……...............8
ЗлоВещий сон………………….26
Арест……………………………30
В самоволке……………………32
ИСХОД…………………………33
Спасение Корнилова Л.Г…….34
Удральцы………………………38
Памяти Виктора Поляничко…39
У Судьбы………………………..41
Истоки…………………………...44
300 писем фронтовых………….48
Просьба с фронта………………50
РИХАРД ЗОРГЕ……………….51
Память рук……………………..53
Памяти дереву…………………54
ЗЕРКАЛО СКОЛЬЖЕНИЯ….58
Тьма……………………………..60
Памятник картошке…………..62
НЕТ  и НАДО..............................66
ЖУТКОЕ СЛОВО…………….68

Печать жизни……………………69
Заложница……………………….73
Честь……………………………...75
УЧАСТЬ ВЕСТАЛКИ………….77
Роль Женщин……………………78