Одисей

Так повелось: по пустякам сражаются цари,
А кости – подданных трещат, что там ни говори!
Звенят мечи, горят суда, над морем черный дым.
Мы оставляем на песке кровавые следы.
Бойцы во прахе и в руинах славный Илион.
Ревнивец старый местью сыт и удовлетворен.
В крови, как в пурпуре, туники знатных потаскух,
И берег пуст, и от галер лишь пепла черный пух...

Восславит в Ойкумене бард Троянского Коня –
Пусть хитроумным эллины вовек зовут меня!
На трупах павших через год взойдет густой бурьян…
Слепой певец, ты счастлив тем, что слеп и вечно пьян!
Но я-то зряч, я видел всё: походные шатры;
Ревнивых, мстительных богов; данайские дары;
Кумиры в жертвенной крови и смрадный дым костров,
С которым канули в Аид и Гектор, и Патрокл.
Слепец! Всем песням грош цена, пока ты не постиг,
Что даже доблестный клинок лишь пенит мутный Стикс.
Меж блеска шелка и парчи нигде не отыскать,
То покрывало, что любовь сумеет вечно  ткать.

Без горизонтов и краев туманные моря,
И путь мой, как всегда, во мраке.
Но впереди уже встает багряная заря
Из волн у желтых скал Итаки.