По крупицам

я собираю по крупицам
всё то, что не должно разбиться,
но бьётся вдребезги на части,
когда рукой подать до счастья,
и ты почти поймал жар-птицу,
но видишь, как она кружится
всё выше, выше, в небе тая,
а ты стоишь, застыв у края,
сжимая мёртвую синицу
в руках, с лицом "кому за тридцать",
не понимая, что случилось,
кому ты вдруг попал в немилость,
как вообще могло случиться.
а дождь втыкает злые спицы,
стреляет ливнями из пушек
в твою простуженную душу,
мелькают годы, тени, лица,
и что-то муторное снится
холодными, как лёд, ночами,
ты понимаешь, что ты в яме,
что больше не к чему стремиться,
что вот - последняя граница:
тут ты живой, а там не очень,
фитиль горит, он всё короче,
за окнами твоей гробницы.
и хочется совсем забыться,
открыть чего-нибудь покрепче,
но ты себе тихонько шепчешь:
"пока ты жив — ты единица",
пока ты жив — ты должен биться,
покуда не похоронили
ещё живым в сырой могиле.