Освоение сюрреализма 1-я редакция

Я думал трава, оказалось — ежи,
с колючками ярко зелёными,
а вместо цветов проросли витражи
со стёклами ввысь устремлёнными.
И множество кистей на клёне висят
и машут приветливо людям,
и лишь иногда кулаками грозят,
кому же, напастям иль судьям?
А может банкирам, а может властям,
иль даже правительству тайному,
а может покорным забитым рабам
иль вовсе служаке трамвайному.
Всё шастает он мимо клёна того
с лицом пожилого министра,
не хочет ни слышать, ни знать ничего,
и «шлёндает» вместе с ним астра.
За ухом торчит неизменно она,
и кисти  собой удивляет,
в руке у «министра» обычно струна,
он так хулиганов пугает.

Повесили глобус над детской площадкой,
зачем-то к нему подошёл,
приклеился словно столкнулся с загадкой
и пальцем водил по поверхности гладкой,
заполнил затем протокол.
А тут вдруг матросы, ну точно с Авроры,
с угрозой к нему подгребли,
стоял он и трясся, боялся так ссоры,
они ж протокол замели.
Затем водрузили там красное знамя,
вкопали в площадку его,
похоже, составили текст телеграммы,
неясно кому, для чего.
Отрезали глобус, им видно нужнее,
ушли неизвестно куда,
ежи отчего-то вдруг стали бледнее,
служака ж воскликнул: «Балда!».
Захлопали кисти, восторг выражая,
кукушка уселась на клён,
раздались звонки, несомненно трамвая,
помчался «министр» под уклон.
Кукушка, опомнившись, закуковала,
кому намекала на срок?
А через минуту запаниковала,
почуяв подземный толчок...