Вдоль изрытых обрывов, по гулкой цементной грязи

* * *

Вдоль изрытых обрывов, по гулкой цементной грязи,
С безвоздушной душой, навсегда резидент негатива,
Но согретый теплом от бежащей по телу лозы,
Заплетённый до срока твоим речевым нарративом.

За пуховую облачность к красной вершине холма,
Сквозь сухие кусты основанья скалистые чуя,
Над сосновой водой, желто-красным потоком М2,
Ничего не боясь, как итог – ничего не рифмуя.

Лес растёт изнутри октября, глушит радиосвязь,
И навстречу проносятся грустные редкие тени.
Ветер гонит листву на свой собственный гул разозлясь,
И катает последнего солнца латунные стержни.

Голос твой отошел далеко от других голосов,
Сложно сбрасывать скорость и легче, всё легче не падать.
...Ты лежишь словно цифра, упав с циферблата часов,
Очертанья любви неясны и закутаны в память.

Одеяло пуховое лижет колени и грудь,
Я скажу это слово, меня здесь никто поправит,
Пустошь смыслом наполнится, станет естественна суть,
Ты увидишь в ней всё, только пряжа в груди отпылает.