***

— Как ты там?
— Вышел.
— Хорошо, что не в окно.
(Из переписки)

Я обещала тебе быть. Но возможно я не сдержу обещание, и обрушусь с одной из серых крыш этого гадкого города. Не убьет, значит сделает сильнее... Сильных. А слабых озлобит и ослабит ещё больше. Вот мир, любящий и берегущий меня, качающий на ручках страшными и темными вечерами, скинул меня с этих самых ручек, чтобы проверить на прочность. Больно, тяжело и страшно до отчаяния и желания сдаться, руки опускаются. Я поднимаю их, чтобы продолжить бой, но контрудары снова и снова накаутируют  меня, три секунды, чтобы встать. Я встала. Значит не проиграла. Когда уже ничья? Мучительно долгие раунды. Мучительно тянутся дни, недели и месяцы. И я встаю, снова и снова. А значит раунд продолжается. Когда наконец перемирие в этой войне? И за что все-таки война? Отчего так тяжело и больно? Для чего? Новый день — новое дно. Но со дна только один путь, главное чтобы под давление воды не расплющело. Жуткие дипрессии. Но пока нет равнодушия — справлюсь. Пока ещё способна чувствовать — жива. Пока у меня есть любимые носики, есть и смысл бороться. Но можно мне снова маленькой и слабой забраться на ручки сильного, и плакать там. И знать, что меня берегут. Можно мне снова, пожалуйста. Нет, не в детство, а на чьи-то ручки, в большие и сильные объятия закрывающие меня от целого мира. Человек - человек плед, в самую тёмную и холодную ночь, человек - человеку плечо и жилетка, человек - человеку ручки и нос. Человек - человеку боль и большое счастье. Поделись со мной силой сегодня, а завтра я верну. Стань мне сегодня пледом, плечом, руками и носом, а я тебе - завтра. Я не люблю долги. Держись за меня, пока я способна стоять. Держи меня, когда уже не способна. Я обещаю: я буду тебя беречь. И жду того же в ответ.