Переправа

Плавит  Нева  ледяные торосы,
Стынут обломки быков*,
Утварь сапёрная  –  скобы да  тросы,
Лодки, мешки поплавков.

Хуже  горящего,  близкого фронта,
Чёрная, злая вода.
Рваные фермы – хребет мастодонта,
Дыбом торчат  изо льда.

- Поберегись!  Поворачивай!  Ровно!
И матюгов  этажи…
Катим – вихляем   сосновые брёвна,
Вертится,  стерва!  Держи!

Двигайся, паря!  Скачуришься!  Стужа!
Только присел – и готов.
В наледи  кляксами, красные лужи,
Бурые  тряпки бинтов.

Связаны в линию лодки-лоханки.
Взяли! Стонать не моги!
В берег вморожены серые танки,
Тяжкие, как утюги.

Высунул рыло «максим» на салазках,
Рыжего   снега   бугры.
Видно шинели, винтовки и каски,
Впаянной  в  лёд пехтуры.

Новые, свежие.  Ремни-погоны.
Снегом забитый оскал.
Это вчера. Подогнали понтоны.
Ночью.  А немец  узнал.

Ротный  ругался, - Ходите скорее!
Буркой* притопывал зло.
Вдарил, как минимум, три батареи.
Столько народу легло…

Тлеет  в манерке дрожащее пламя
Жиденький,  кислый  карбид.
Тянем бревно через лодки, баграми,
Руки, раззява!  Хрустит…

В горле корёжит  истошную  муку…
Искры из глаз!  Не вздохнуть!
Смотрит  копуша  на голую руку,
Пальцы на брёвнышке – фьють!

Скобы корявые в дерево лезут,
Лаги вгоняются в паз,
Шкура  живьём  прикипает к железу,
Сквозь  рукавицу  на раз.

Крутит погода. То  вёдро, то холод,
Эх, терпелив  человек!
Сеется  с неба, стекает за ворот,
Слякоть - не дождь и не снег.

Пушки над берегом ухают сыто,
Мины  скрипят  по дуге,
Молча, с понтона сползает убитый,
И застревает в шуге*.

Вспышка  ракеты  по берегу  хлещет,
Пламя  мертвенно – желто,
У  кашевара заботы не меньше,
Третий котёл в решето!

Пшёнка, с песочком, золой и кострицей*
Вечная наша еда…
Руки полощем  в багряной водице,
С крошевом  серого  льда.

Лопнет шрапнель. Как детёнок в утробе,
Сжался,  закрылся  спиной.
Ложку поднял, а до рта не сподобил.
Полголовы, как  пилой…

Братка!  Земеля!  Застывшее тело.
Алый,  густой  кровоток…
Вынул из пальцев, мертвеющих,  белых,
С дыркой в боку, котелок.

Не обижайся, мой мученик милой…
Мы с тобой,  вроде родня…
Харч пропадает. И кухню накрыло…
Два сухаря – на три дня.

Жаль, полушубок залило кровищей,
Холодно, не отстирать…
Я заберу. В наркомземе* не взыщут,
Нам ещё завтра на гать.

Весь, по бревну, раскатали посёлок,
Сами набились в сарай,
Выбросишь ложкой  горячий осколок,
Сплюнешь, и  дальше  рубай.

Только зажмурил  свинцовые  веки,
Тычут под рёбра, –  Подъём!
Два фотокора, жужжащая «Лейка»*,
Ищут героев.  Дурдом!

Стылая  рань.  Голосит батарея,
Грохают мины на склон.
Матом  облаял  штабного  халдея ,
И захрапел в унисон.
 
01. 10.  2018г.

Пятаченко  Александр.


Примечания. 
Быков. Бык – общепринятое название мостовых опор.

Буркой. Бурки  — разновидность тёплых сапог для холодного климата. Высота бурок до колена, голенище неразрезное, шнурки или другие застёжки отсутствуют. В верхней части голенища бурок может быть кожаный ремень с пряжкой (затягивается вокруг голени).Впервые были разработаны в конце XIX века Белорусской сапожной артелью города Шклов.Основное отличие бурок от сапог (например, армейских) — голенище изготовлено из тонкого войлока или фетра (как правило, белого цвета).

Шуге. Шуга – насыщенный водой снег и мелкий, колотый лёд.

Кострица – Кострица луговая -  многолетний, рыхлокустовый,  верховой  злак, высота которого может достигать 120 см. В войну семена кострицы служили пищевой добавкой.
 
В наркомземе – то есть в похоронной команде. Солдатский жаргон.

«Лейка»*, - кино и фотокамеры  30-х, 40-х годов, немецкого производства.