о войне

была война.
(репортажи из горячих точек).

Из передачи «Зеркало» с Николаем Сванидзе.

Парнишка словно был настороже –
В глазах смышлёных огоньки мерцали,
Читалось в них: «Ведь я сказал уже,
Что счастье – это чтобы не стреляли!
Чего же хочет дядька – репортёр?
Вот привязался, снова ждёт ответа?»
Пацан – двенадцать лет, потупил взор
Пред объективом, как под пистолетом…

Учитель репортёра в класс привёл –
Снять в школе репортаж прислали власти.
Спросил с порога тот, едва вошёл:
- Скажите, дети, что такое счастье?..

Вновь задал репортёр ему вопрос,
Он камеру навёл на мальчугана.
Его хороший репортёрский нос
Сенсацию почуял без стакана.
- Ответь, пожалуйста! – он мягко говорил, -
Кого-то из твоих друзей убили?
Такого посади хоть на тротил,
Дороется до истины в могиле.

Заклинило как что у пацана –
И на его глазах возникли слёзы.
Так, будто бы на нём была вина,
Так, словно он выслушивал угрозы.

Боль всколыхнули, и замолк пацан.
Учитель тут не выдержал, вмешался:
- Ответь, как было!
                Молвил мальчуган:
- Однажды во дворе снаряд взорвался.
А перед этим начался обстрел.
Кто в доме был, все спрятались в подвале.
А бабушка, - парнишка посмурнел, -
О курах спохватилась, что гуляли.
Пошла, тогда, их загонять в сарай.
Потом был взрыв, и выход завалило.
Сосед отрыл, сказал нам: «Вылезай!»
Сарая не было. А бабушку – убило…

Пацан умолк, припомнил взрыв, подвал,
И с горечью недетскою во взгляде
Затих.
              А репортёр не отставал –
Да за такой вопрос его б к награде…
- Кто вёл обстрел? – спросил он лишь едва.
Ответ был ясен: люди не слепые.
С трудом парнишка выдавил слова
Обычные и, вроде бы, простые,
Как дипломат он избегал углов.
Не скрыла правду никакая пудра –
Такая вот гремучесть этих слов:
- Была война! – пацан ответил мудро.
 

***

Молчание кузнечиков

Был марш-бросок в составе батальона.
Начальство – бог, его приказы – свыше…
По лесу шли, но поредели кроны,
Когда всем объявили передышку.
Кузнечики в жару не стрекотали,
Природа замерла в изнеможенье.
Бой видел он в подробностях, в деталях,
Когда внезапно всё пришло в движенье…
Засаду враг устроил незаметно.
И первый выстрел прозвучал набатом.
Треть батальона тут же, беззаветно,
Зазря погибли. Полегли ребята.

А по поляне, словно демон дикий, давний,
Смерть, в облике безумного паяца,
Вдруг закружилась и в песок крошила камни…
И очень важно было удержаться.

«Ложись!» - раздался крик над самым ухом, -
Отчаянно стрелял из пулемёта
Сержант. Но ухнул взрыв и вот «потух» он, -
Упал ничком, сказать, пытаясь что-то.
Но не сказал, не вынес груз осколков.
И новый взрыв ударил, словно молот.
«Погибнуть хочешь глупо и без толку?
Пригнись, сынок, ты так чертовски молод!» -
Ему устами мёртвого сержанта
Смерть прохрипела, жутко глянув в очи,
И мимо пронеслась, снимая жатву
Кровавую, и, как бы, между прочим.

До бесконечности секунды растянулись,
Пока ужом он полз до пулемёта.
А рядом вжикали, вбиваясь в землю пули,
В тела вгрызались, находя кого-то.

За гарью от дымящейся воронки,
К оружию погибшего солдата
Добрался он, и пулемёт в ладони
Его лёг сам и был роднее брата.
Так хоронясь, к врагу подкравшись с тыла,
Он видел Смерть и все её движенья.
Нажал на спуск. С поляны, где кружила,
Метнулась Смерть, сменила направленье.
Он жал гашетку. Смерть в ангажементе
Повиновалась, пела злые ноты,
Косила всех подряд. Он в те моменты
Пел вместе с ней до хрипоты, до рвоты.

Кричал безудержно о чём-то в упоенье.
Он сам был Смертью, и судьбой, и роком.
Но бой закончился, Смерть прекратила пенье.
И тишина нахлынула жестоко.

Хлестнуло звоном по ушам и нервам.
Он осознал: ещё б чуть-чуть левее
Был взрыв и не сержант – он стал бы первым,
Лежал бы средь погибших, костенея.
Враг отступил. Убитых собирали
По всей поляне и лесной опушке.
Молчали все. Кузнечики молчали.
Лишь горечь от потерь терзала души.
Отгородилось солнышко грядою
Ближайших гор, повеяло прохладой.
Ночь звёздным покрывалом место боя
Укрыла, спрятав, от чужого взгляда…

***

Рассказ военного вертолётчика
(репортажи из горячих точек)

1

Сегодня, наверное, спрыгнул к другому
Мой ангел – хранитель, хранивший меня.
Что ж, флаг ему в руки, в придачу коня.
Мне б только отсюда убраться живому.
Здесь горы плюются огнём, здесь война.
От выстрелов рвётся по швам тишина,
И пули шьют воздух, подобно портному.
Да, только б убраться отсюда живому.

Засада! И как мы сюда залетели?
Вот скалы вцепились в стальную броню,
Свинцовыми нитями держат в плену.
Мне так неуютно у них на прицеле.
Вовсю огрызаюсь. Огнём на корню
Сжигаю деревья, кустарник, стерню.
Мишенью быть тошно. Я сам бью по цели.
Как мне неуютно у них на прицеле!

Вертушка вдруг дёрнулась, как кобылица,
Как будто стряхнула с себя саранчу.
Во всыпали нам! Ей шепчу, иль кричу:
«Жми сука! Жми милая!». Впору молиться.
Не думал, что так материться горазд.
Но винт уже крутится раз через раз.
Как хочется пить. Мне воды бы напиться!
«Жми сука! Жми милая!», - впору молиться.

Прорвались. Прошли сквозь огня паутину.
Вихляем. С хвоста всё сильней гарь и чад.
Сейчас упадём прямо в рай или в ад.
А я всё тяну, как из нервов, резину.
Не прыгать! Убраться! Но шанс на нуле!
Поляна, как плешь с пятачок, на скале.
Деревья. Врезаюсь винтом в древесину.
Подумать успел: «Дотянул, блин, резину…»

2

«Чего тут разлёгся, повис на штурвале?
В глазах всё плывёт? Эй, очнись! Ты живой?
Сейчас как рванёт. Бери фляжку с водой,
Хватай автомат. Ноги в руки и валим!..
Ползёшь, словно червь! Моджахеды придут,
Поймают, устроят нам полный капут!»
Часа через три рухнул я весь в запале.
«Ну, всё, отдохнул? Ноги в руки и валим!»

- Да, кто ты такой? – я взорвался от злости.
- С трёх раз догадайся! – услышал ответ, -
А впрочем, спасибо тебе за совет!
Всё, хватит лежать! Подымай свои кости!
Даст Бог! До своих доберёмся… Пострел!
Я ж еле в дыму ту поляну узрел.
Билет на тот свет был уж вставлен в компостер.
Всё, хватит валяться! Вздымай свои кости!

И снова бежим, но я мучим вопросом.
Он понял, ответил: «Пустое. Фигня.
Мол спрыгнул к другому. Флаг в руки. Коня…
Не стой на виду ты Родосским Колоссом!
Мне, что ль, объясняться с твоею вдовой?
И матерью! Легче тут сгинуть с тобой.
Ну что, задохнулся? Дыши глубже носом.
Броском! Да не стой ты Родосским Колоссом!

3

Берёг меня  ангел. Спасибо родному!
Почти что с неделю в горах проплутав,
Скрываясь в лесу от бандитских облав,
Я вышел к своим. Прямо к аэродрому.
Комэск прослезился и обнял:
- Герой!
Живой! Сукин сын! Посмотрите, живой!
Но, как ты…
- Потом! – дозвониться б до дому, -
Алло! Мам, я жив! Вышел к аэродрому…

С тех пор, где бы ни был, я знаю, поверьте!
Со мною мой ангел и в жизни и в смерти.

***

пустынное.

Автомат, тихо, на пол! Шумнёшь, пристрелю!
И вперёд пять шагов – ты ж понятливый вроде.
А теперь докажи мне что ты не верблюд,
и нукерам своим прикажи – пусть уходят!

Убиваешь и грабишь – изысканный стиль!
Отношения наши давно не простые.
Абдулла, да ты руки-то, слышь, опусти,
мы с тобою уже столько лет по пустыням…

Всё как будто вчера: где-то бродит Саид
неутешной душой, ищет труса Джавдета.
Вновь смотритель музея в Пальмире убит.
Сколько вдов и сирот нынче ходят по свету…

Зарина, Джамиля… Саида, Хафиза…
Да, опять чьи-то жёны без мужа и крова.
Снова горе и боль застилают глаза.
Гюльчатай? Гюльчатай – ты убил её снова…

Оказалось, так просто рассорить, вбить клин,
там глядишь – каждый прав и все правильно судят.
Тут являешься ты, впрямь бутылочный джинн –
злой как чёрт Абдулла, в наказание людям.

Да,  Восток – дело тонкое, Запад – хитёр
и коварен, ну, то есть, не менее тонок.
Между ними извечный бессмысленный спор…
Но, формально, для всех, Абдулла, ты – подонок.

Платят деньги тебе то один, то другой.
Нынче ты  - нелегальный, бесправный наёмник…
…новый мыльный сюжет – мы бессмертны с тобой…
…тесен мир, а когда-то казался огромным…

Всё, иди! И... тебе не поможет Аллах -
ты давно вне закона, но помни отныне -
твои зубы однажды настигнет кулак
и в Ираке, и в древней Ливийской пустыне…

***

лунная соната

Фортепиано звуки. Лунная соната…

Но вот ответ звучит вопросом на вопрос,
И глухота, приобретя законный статус,
Вошла в обыденность надолго и всерьёз...

Девчонкам весело. День майским солнцем вышит.
Да что в том страшного? – не им в огне гореть -
Иль злые парки, иль подопытные мыши
Смеются живо, разливая в тару смерть…

Бетховен. Лунная соната. Фортепьяно…
Ах, как оглохший гений смог?! - ведь он сумел
Услышать, как танцуют тени неустанно
Сплетая в музыку прозрачный лунный мел,
Ночной неяркий белый свет на водной глади,
Рост листьев тонких и качание ветвей
И летний ветер, что траву тихонько гладит,
Дыханье города и полумглу аллей…

Совсем другая глухота, что ненароком,
Карает, походя с брезгливостью в лице -
Когда, невидимо, скользит по тёмным окнам
Взгляд напряжённый, кем-то втиснутый в прицел.
И тишину тогда пугает канонада
Глухая к доводам той самой тишины…

…суметь бы этой глухоте услышать сны
людские... боль и страх, бессилье и досаду…

***

весеннее
.

     Да ни о чём.  Да просто о весне. Об удочках, удачливой блесне, сходящем снеге и орущих кошках. О том, что у берёз сочится сок, и что ручьи текут с пригорка в лог, и две вороны долбят корку в крошки. Потом куда-то дружно улетят…

     А рядом ухнул, прилетев снаряд – напомнил разом, мол, передовая…

     И вдруг желаешь откровенно зла стране, той, что разруху принесла, и, сам не свой, готов идти по краю. Ведь в той стране, там не желают знать, что из-за них должны здесь умирать - вот им бы в глотки подлые печеньки. И непонятна их гнилая суть, и хочется им головы свернуть. И просто жить спокойно-помаленьку…

     Да! – уморить бы всех домашних крыс, что за печеньки эти продались, и помогают рвать страну на части. Но - мы, конечно, всё переживём, и выстоим, и будем при своём…

     Эх, если б не было ещё иуд во власти…

                Май 2019 г.

                http://stihi.ru/2019/06/02/8433

весеннее 2
Юрий Колобов
    http://stihi.ru/2019/06/02/8433

     Опять весна, опять текут ручьи… ничья земля, и мы на ней ничьи…. А в головах от мыслей разных каша. И думается, что-то тут не то, но отчего-то всем понятно что – мир поделён на наших и ненаших…
     И вот опять вовсю идут бои… с остервененьем бьют своих свои. Но гибнут не за Родину, в угоду. Идут в атаку за волной волна…. Жестокая, нелепая война – дрянная пьеса злого кукловода. Так поглядишь на всё со стороны: была страна, и больше нет страны – здесь пляски под чужую чью-то дудку. И, кажется, что всё кошмарный сон, в котором ты подохнуть обречён….
- Алё, горнист! Играй уже побудку!
     …Никто не слышит, все вокруг глухи. Для них война как будто новый хит – мол, что поделать, раз такая мода. Здесь свалки нужных и ненужных слов. Здесь тыщи одурманенных голов…. Здесь кто не куплен, значит, точно, продан…