Максим и Лира

Глава I

1

Сезон купаний. Вечером прохладным
Курортный город с именем балладным
Ручьями света всюду испещрён.
Известный город-бухта озарён
Висячими цветными огоньками.
Приезжие вдоль берега часами
Блуждают, поглощая без затрат
Шумливых волн душистый аромат.
Во славу величайшего Поэта
Бульвар центральный в это время лета*
Ковром цветов ухоженных покрыт.
Гостям приятен местный колорит.
Здесь воздух влажен, но не так, как в Сочи.
Здесь синеваты, как в Анапе, ночи.
Окрашены лазурью небеса,
К ландшафту горному примешаны леса.
Песчаный пляж и галечный прекрасны.
Все входы в воду в меру безопасны.
Здесь отдыхают ненец и таджик —
Радушен к людям яркий Геленджик.

2
Вдали от баров, ресторанных песен
Полночный город тоже интересен.
Ни блеск реклам, ни мрамор не нужны
Тем двум сердцам, что страстно влюблены.
Он шепчет ей: «Любимая, родная...».
Она молчит, ему не возражая.
В саду большого частного двора
Они сидят до самого утра.
Им девятнадцать. С лёгкостью беспечной
Они любовь свою назвали вечной.
Скрывают ветви яблонь и берёз
Истому чистых юношеских грёз.
Её он плеч слегка рукой коснётся —
Она в ответ игриво засмеётся.
Максим и Лира дружат пятый год
Без недомолвок, споров и невзгод.
Теплом своим её он согревает
И вслух о свадьбе близкой размышляет.
Пронзают тишь весёлые слова,
Как фейерверк — в минуты торжества.

3
Он молвит ей во тьме уединенья:
«Моя богиня! Лучшее творенье
Сверкающей вселенской Красоты!
Благославляю милые черты!
Целую руки, гибкие, как лозы.
Целую губы, алые, как розы,
Лучистых глаз иссиня-чёрный взор,
Улыбки доброй девичий задор.
Я трепет твой вдыхаю и пьянею.
От каждой фразы, как от ласки, млею.
Моя обитель! Мой зеркальный храм!
Я без остатка жизнь свою отдам
За твой покой, застенчивый и скромный,
За домик наш, неброский и укромный!
Любую муку тяжкую стерплю
За девушку, которую люблю!».
Как музыка признание звучало.
В тот час ничто беды не предвещало...
Ночное небо изменило цвет —
Вслед за свиданьем наступил рассвет.

4
Минуя улиц тихие проулки,
И наслаждаясь прелестью прогулки,
Максим спустился к морю босиком.
Светило солнце бархатным лучом.
Казался воздух праздничным и нежным.
Одним движеньем, быстрым и небрежным,
Он прикоснулся к утренней воде...
Песок холодным был ещё везде.
Поспешно встав, Максим увидел рядом
Подростка с бесподобно строгим взглядом.
Ребёнок был нисколько не смущён,
Но бледен был и сильно истощён.
«Откуда ты в такую рань явился?» —
(Спросивший вдруг в лице переменился,
Уж слишком жёстко прозвучал вопрос).
Мальчишка вытер свой сопливый нос
И, как блаженный, слабо улыбнулся.
Максим к нему приблизился, обулся
И на скамейку предложил присесть.
Заметно было — мальчик хочет есть.

5
Неловкая не клеилась беседа...
Ребёнок был одет в остатки пледа.
Туристами заполнился причал –
Упрямый мальчик всё ещё молчал.
Он словно был в тоске оцепененья,
Стоял, сидел без лишнего движенья.
Но вдруг, услышав колокольный звон,
К ближайшей церкви устремился он.
Максим за ним последовал угрюмо.
Одетый в ткань спортивного костюма,
Он был похож на крепкого пловца,
Рискующего в спорте до конца...
Увы, но мальчик в церковь не заходит.
Оглядываясь, гордо он подходит
К бревенчатой избушке, где врата
Окрашены в зелёные цвета.
Максим идёт не чувствуя волнений.
Читает надпись: «Хижина молений».
Его встречает затхлый полумрак
И первый в жизни... настоящий враг.

Глава II

1
Любовью Лира пела и дышала.
Свой каждый шаг невеста совершала
С особой грациозностью. Она —
Духовно и физически сильна.
К пионам ли ладони прикоснутся,
К ромашкам ли — цветочки встрепенутся,
Раскроются и вытянутся к ней —
К истоку влаги, света и теней.
О будущем мечтая поминутно,
В саду, где было тихо и уютно,
Она в работе коротала дни.
Здесь утром выкорчёвывали пни,
А вечером водицей освежали
Растения, что всей семьёй сажали.
У Лиры были братья и сестра
И бабушка, которая стара.
Как каждая курортная бабуля,
Не баловала внуков баба Уля.
С младенчества здесь уважали труд,
Коль дело сделано — тогда лишь отдохнут.

2
Бывает в золотое время года
Капризна и изменчива погода!
Росинками насыщенный туман,
В молочный превращаясь океан,
Принёс надолго в Геленджик дождливость.
В активный отдых заползла сонливость.
Пустынны стали людные места,
Объяла город грусти пустота.
Никто не в силах превозмочь дремоту,
Когда дожди одну и ту же ноту
Играют целый день до темноты —
И снятся отдыхающим мечты:
Роскошность солнца в палевом зените,
Иллюминаций красочные нити,
Крем для загара, лодки, паруса
И радостных дельфинов голоса...
Проходит в ожидании неделя,
Устав от шахмат, сытости и хмеля,
Приезжие с надеждою бредут
Туда, где волны яростно ревут.

3
Неумолима дикая стихия!
Быть может, это гнев морского Змия
Доносится с неведомых глубин?
Подводных царств свирепый властелин
Пугает землю грохотом и гулом.
Там, где гостится иногда акулам,
Небезопасно крохотным судам,
Плывущим в шторм наперекор ветрам.
Друг друга бьют изменчивые глыбы.
Попрятались испуганные рыбы.
Прозрачность волн исчезла без следа —
Коричневою сделалась вода.
Людей унылых мелкие отряды
Надели непривычные наряды.
Они прибегли к кофтам шерстяным,
Комбинезонам, курткам дождевым,
Чтоб не замёрзнуть от похолоданья,
Которому в природе нет названья.
Дневному шуму поднебесных сил
Дивится вволю даже старожил.

4
Но грозы стихли. Тучи разомкнулись.
И все, кто спал, торжественно проснулись.
Ожили люди, радуясь тому,
Что уезжать не нужно никому.
Кто в Крым уже с отчаянья собрался,
Внезапно с удовольствием остался...
В одном лишь сердце ливень бушевал —
Жених с невестой встречи не искал!
Семь дней Максима ожидает Лира.
Поблекли для неё все краски мира.
Ужели он подругу разлюбил
И преданность свою не сохранил?
Неужто тот, кто был её достоин
 В разлуке с ней и счастлив и спокоен?
«Ни дня без встречи» — это их девиз...
Неверный друг похож на лёгкий бриз.
Насмешливый, беспечный и лукавый.
Как жить теперь? Обиды стержень ржавый
Уж вложен в руки вместо двух колец.
Теряет пышность свадебный венец...

5
Девичий стыд, гордыней уязвлённый,
Отвергнут Лирой. Истинно влюблённый
Не бережёт жемчужины обид.
Кто любит — обязательно простит.
В неясное тревожное волненье
Впиталось непрерывное томленье,
Как жидкость в губку. Захотелось быть
Отважной и упрямой, позабыть
Навязчивые признаки сомнений,
Нелепый страх и горечь подозрений.
Взошедшая белёсая Луна
В бесшумный дворик Лиру привела.
Родители Максима были дома.
Невеста им уже давно знакома.
Пытаясь скрыть смущение своё,
Они вдвоём приветствуют её...
Максим — узнала Лира — изменился.
В отверженного сына превратился.
Родителей не слушает своих
И больше не желает видеть их.

6
Откуда в нём такая перемена?
Былому послушанию измена
Не может просто так произойти.
И где же беглеца теперь найти?
Поникшая, задумчивая Лира
Проходит мимо уличного тира,
Ночных кафе, киосков и витрин.
Пожалуй, выход есть ещё один.
Наступит завтра памятная дата.
Был насмерть ранен в этот день когда-то
Всем миром почитаемый Поэт.
Величественный памятник согрет
Поклонников горячими слезами...
Максим всегда является с цветами —
Кладёт к священным, молодым стопам
Гвоздики, что выращивает сам!
Об этом вспомнив, Лира просветлела.
Увидеть друга девушка хотела,
Как прежде не желала никогда.
Скорей бы утро — вот её мечта!

7
Настал тот день, когда была утрата...
О, как же ты, Россия, виновата
Пред гением, чудесным и святым!
Не хнычь сейчас над вечно молодым!
Не хлопочи, ему скульптуры строя,
Не отомстила ты за смерть героя!
Тебя он словом Божьим причащал,
Он честь твою в окопах защищал!
Он воевал с шакалами Кавказа!
Он лучшим был! И от его приказа
Зависел боя правильный исход.
Увы, не знал он, что Небесный Свод
И Православья истинная вера
Не заслонят от пули офицера!
Рыдали Боги, потеряв раба...
Смеялась громко злобная Судьба...
Долг патриота гению – как плаха,
Поэт взошёл на эшафот без страха!
И в скорбный час, в июле, каждый год
Спешит к кумиру плачущий народ...

8
Безрезультатность. Нет нигде Максима.
Невестушка тщетой не устрашима!
Расширив поиски, она идёт,
В ту пустошь, где провидица живёт...
«Скажите, — Лира ей пролепетала, —
Где тот, кому я верить перестала?»
Ответ был краток: «Юная душа
Попала в плен, собой не дорожа.
Коварный недруг будет обезврежен,
Исход счастливый просто неизбежен».
И Лире птицей захотелось стать,
Чтоб проще было друга отыскать!
Она бы над деревьями кружила,
Над крышами без устали парила,
Присматриваясь к каждому кусту,
Впиваясь зорким взглядом в темноту!
Но это только в сказках так бывает.
Ещё одна неделя проплывает,
А весточки от суженого нет...
Кому, какой и где он дал обет?

Глава III

1
Зловещий холод мрачного подвала,
Кусок рогожи вместо покрывала,
Кувшин воды, лепёшки из овса,
Наставников глухие голоса;
Брадатых старцев чёрные портреты,
Послушников худые силуэты —
Такой приют нашёл себе Максим.
Но как могло случиться это с ним?
Свободным парнем, радостным и сильным,
Вошёл он в сени с запахом могильным.
Ему навстречу вышел человек,
В холстинный плащ укутанный, как грек.
Хламиды серой штопанные складки,
Слащавый вид и странные повадки
Сперва смутили гостя, но потом
Он осмотрел пустой молельный дом;
Скамейки, полки с книжными рядами,
Два идола с огромными серпами,
В углу стоящий траурный венок,
Паркетный пол и низкий потолок...

2
Не плоть, а дух желает исцеленья,
Когда, устав от жизненного рвенья,
Приходят люди к чёткам и псалмам.
Одним о рае говорит имам,
Другим об аде повествует инок...
В круговороте сказочных картинок
Мечтает каждый что-нибудь найти —
И правильную веру обрести!
Бывает, что сплочённые сектанты
Живут в общинах словно арестанты.
Вкушая в малых порциях обман,
Они меняют пищу на дурман.
Как часто похваляясь мнимой раной,
Скрывается мошенник под сутаной,
И даже просветлённые умы
Гордятся пылью нищенской сумы!
Всего печальней, если в заблужденье
Впадает молодое поколенье.
Не тронутая скорбью красота
Всегда наивна и всегда чиста!

3
Издревле люди ищут в мире Бога.
Сложна к нему тернистая дорога.
Ошибка в том, что ищут все не там...
Идёт паломник к дальним берегам,
Не чувствуя в себе дыханье Неба.
С протянутой рукой он просит хлеба,
Охотно унижаясь и кряхтя —
Достоинству смиренье предпочтя!
Аскеты плоть доводят до страданья,
Уверенные в том, что истязанья
От скверны очищают организм,
Добро ли это — гордый мазохизм ?!
Попы себя молитвой изнуряют,
Одно и то же в службах повторяют,
Как будто только в текстах старых книг
Живая Святость открывает лик...
БОГ вездесущ. С рождения — Он с нами.
Не думайте, что Он за облаками.
Когда Его мы шёпотом зовём,
Он слышит, потому что все мы — в Нём.

4
Греховность нас от Бога отлучает.
Кто шаг неверный смело совершает,
Тому опасность вечная грозит,
Она как жертву душу сторожит...
Максим пленился набожностью лживой
И мудростью дешёвой и фальшивой.
Быть может, это просто был гипноз
Без явных назиданий и угроз?
Тот мальчик, что привёл его в лачугу,
Войдя в неё, забился в шкаф с испугу,
Но пастырь мальчугана похвалил
И яблоком неспелым угостил.
Начав беседу хохотом брезгливым,
Хозяин вскоре сделался учтивым.
Смотрел он исключительно в глаза.
Магического взгляда бирюза
Ехидство незаметно излучала...
«Пойдёмте, познакомимся сначала
С историей языческих общин.
Я чувствую, что Вы христианин».

5
Звучала речь: «Не секта мы, а братство!
Нам чужды страсти, чуждо святотатство.
Верховной силе мы подчинены —
Как общей матери покорные сыны!
Чужую веру мы не отвергаем,
Ничьих пророчеств не опровергаем,
Мы закаляем души и тела
Без бренности житейского тепла...
Известны нам речения Платона,
Конфуция, Сократа, Цицерона,
Мы чтим и Библию, и Веды, и Коран;
И Мекку, и Тибет, и Ватикан
 Давно уж стали членами общины
И русские, и турки, и грузины.
Задача наша — Новый человек!
Мы удлиняем свой короткий век
Моленьями, постами, сновиденьем,
Внимательным и вдумчивым чтеньем.
Мужские щёки здесь не знают бритв.
Добро пожаловать в пристанище Молитв!».

6
Рядится Зло в чужие одеянья!
Отточенные стрелы обаянья
Вонзаются в невинные сердца,
Как злаков ядовитая пыльца.
Поют нам перехожие калики
О том, что Враг людей меняет блики.
Кого в обличье чёрта соблазнишь?
Кого болотной харей восхитишь?
Усердно прячут запахи дурные
Злодеи, молодые и седые.
Их капища гниют от нечистот,
Но верит им несведущий народ.
Лукавый дух, коварный и незримый,
Как труженик, ничем не утомимый,
Вербует сотни тысяч верных слуг.
Кому-то верить в правду недосуг,
Кому-то одиноко, скучновато,
Кого-то гложет горькая утрата...
В глубокий омут множество путей,
Чем ближе эта бездна — тем страшней!

Глава IV

1
Как струи дыма, колдовские чары
Вошли в Максима. Жуткие кошмары
Ему являться стали по ночам.
Лишь в яме, где курили фимиам,
Ему намного легче становилось...
Вся жизнь его отныне изменилась.
Он просыпался рано — до зари.
Гасил вокруг молельни фонари,
Зубрил псалтырь, молился у киота,
Как строгий схимник, до седьмого пота.
До пят заворожённый, он решил,
Что подвиг он ещё не совершил,
И было бы преступно жить впустую.
Поставив цель действительно большую,
О прошлых днях он думать перестал.
Взойти на самый светлый пьедестал,
Познать себя, достигнуть совершенства,
Вкусить плоды духовного блаженства —
Вот, что его серьёзно увлекло,
И стать почти монахом помогло.

2
Он вычеркнул из сердца слабость к Лире.
О ней он думал, как об эликсире,
Чудесном и желанном, но пока
Запретном, словно капли мышьяка.
«Любить могу я искренне и нежно,
Без ревности — покорно, безмятежно.
Но разве быть счастливым вправе я,
Когда в упадке Родина моя?
Россия, устремлённая к познанью,
За атеизм подверглась наказанью...
Корней лишилась древняя страна,
Воскреснуть Русь несчастная должна!».
Такая мысль тревожила Максима.
 А та девчонка, что была любима,
Страдала молча и его ждала.
Взяв под контроль домашние дела,
Она грустила, ничего не ела
И с каждым днем стремительно худела;
Тайком катились слёзы по лицу —
Янтарный август близился к концу.

3
Лазоревая сочность небосвода —
В Геленджике чудесная погода!
Сосновый воздух маленьких аллей
Заполнен гулким говором людей.
Как много на курорте развлечений!
Отцы и дети разных поколений
Играют в теннис здесь и в волейбол
Бильярдный также не пустует стол.
Кто с насморком приехал в санаторий,
Тот может посетить профилакторий,
Затем зайти на рынок и купить
Любой продукт. Вам могут предложить
Сосиски в тесте, чебуреки с сыром,
Капустный пирожок с гусиным жиром,
Арбузы, дыни, чёрный виноград,
Орехи, торт и сладкий лимонад.
С базара не уйдёте вы голодным.
Шагайте смело к процедурам водным!
Полдневный жар сумеет вас согреть,
На море просто некогда болеть!

4
У старенького мини-магазина
Стоят печально дама и мужчина.
Их беспокойный и унылый вид
О неуёмной боли говорит.
Отец и мать... Для детища родного,
Для чада беспредельно дорогого
Они сейчас купили лук и соль.
Нашёл их сын лампадную юдоль!
В те дни, когда все люди веселятся,
И юноши, и девушки резвятся,
Катаются на яхтах, катерах,
Восход встречают высоко в горах;
Максим сидит, прикованный к безмолвью,
Даруя вред телесному здоровью...
Кто пафосной идеей одержим,
Тот в помыслах своих неудержим!
Одни стремятся обрести нирвану,
Другие исцелить былую рану...
Любая кривда – бесконечный путь,
Хвала тому, кого не обмануть!

5
Немало в жизни трудных испытаний,
Незримых преступлений и страданий,
Но есть ещё и Ужасы, где дух
К спасенью своему и нем и глух!
Когда адепты молотом цинизма
Куют повсюду цепи нигилизма,
Родители доверчивых детей
Теряют сыновей и дочерей...
Не в силах Честность победить коварство,
Кощунственная ложь взошла на царство!
Словами догму вряд ли истребишь,
Фанатика ни в чём не убедишь!
Столкнувшись с грязью, вы её не трите,
Сначала хорошенько подсушите.
Сдержите гнев на несколько минут –
Крупицы пыли сами отпадут
Запрячьте глубже строгость и свирепость,
Не так штурмуют вражескую крепость!
Пусть Свежесть злую спёртость посрамит,
Диффузия вам только навредит...

6
Для тех, чьи души выстрадали много,
Светла порой и тёмная дорога!
В лачуге без единого окна,
В рубахе из льняного полотна
Максим своих родителей встречает.
Он на вопросы их не отвечает.
Робея перед сыном, плачет мать.
Отец стыдится жалость показать.
Мучительно короткое свиданье —
Все чувства замурованы в молчанье.
Максим спокоен и нетороплив.
Как статуя, он бледен и красив...
На сдержанность прощального мгновенья
Направлен вектор мудрого терпенья.
Недельная разлука впереди,
Огонь в отцовской мечется груди.
Нет выхода из замкнутого круга!
На мужа смотрит смирная супруга.
В ответном взоре светится: «Пора!».
Но завтра будет хуже, чем вчера...

Глава V

1
Над горизонтом — дымка цвета злата,
Оранжевое зарево заката!
На борт прохожих парусник зовёт.
По пирсу Лира с бабушкой идёт.
Их платья ветер тёплый раздувает.
С вопроса баба Уля начинает:
«Достаточно ль ты, внученька, сильна?
Есть новость нехорошая одна».
И дрогнули у девушки ресницы.
«Жизнь женщины — не книжные страницы,
А сложная и горькая стезя.
Быть слабой и беспомощной нельзя!
По городу ползут такие слухи:
Максимом завладели злые духи.
Он грешным делом глупость учудил —
Безродную горбунью полюбил!
Она косит зелёными глазами,
Живёт в общине, молится часами,
Он служит ей, как ратник госпоже!
Назначен день венчания уже...»

2
«Ступай, бабуля, — Лира прошептала, —
С тобой бродить под ручку я устала.
Мне хочется — но только ты не злись —
По берегу одной сейчас пройтись!».
«Иди, родная!» — словно в утешенье
Последовало псевдоразрешенье.
Как только Лира устремила шаг
В прибрежный, многолюдный полумрак,
Бабуля вслед за внучкой поспешила...
Ломая руки, девушка бродила
Меж оживлённых и счастливых пар.
И те, кто молод, да и те, кто стар,
Любуясь рябью дышащего моря,
Играя в игры, радуясь и споря,
Сочувственно немели перед ней.
Она казалась сумрака мрачней!
И гнев, и скорбь мелькали в гордом взгляде.
Ей грезилось, что в свадебном наряде
Она навстречу движется волнам,
Где есть простор нахлынувшим слезам...

3
Горячими потоки слёз бывают,
Они ланиты наши обжигают...
Когда в душе беснуется мороз,
Текут из глаз ручьи холодных слёз.
Бывают капли с горечью полыни,
Бывают, как солончаки в пустыне.
По-разному судьба терзает нас!
И в будний день, и в праздники подчас
То светлая с ресниц стекает влага,
То мутная, как пенистая брага.
Чем состоянье Лиры передать?
Ей трудно было двигаться, дышать,
О чём-то думать, сетовать и злиться.
Одно хотелось: поскорей забыться!
Она открыла двери в ресторан
И заказала вермута стакан...
А бабушка, кляня свою болтливость,
Вобрав в себя, как воздух, терпеливость,
Поблизости уселась на скамью,
Решив дождаться внученьку свою.

4
Пой, саксофон! И ты играй, гитара!
Присев у стойки маленького бара,
Спокойно Лира стала наблюдать,
Как развернули нотную тетрадь
Два музыканта. Тихо зазвучала
Турецкая мелодия. Сначала
Для тех, кто слушал, сидя за столом,
Глотая виски, джин и белый ром,
Она излишне грустной показалась.
Но вскоре и намёка не осталось
На тайный сплин. Игравших мастерство
Как будто превратилось в озорство.
Сильнее, громче становились звуки.
В них зрела страсть и огненные муки,
Взрывной упрёк соперничал с мольбой.
Шумел внизу раскатистый прибой.
Качаясь в такт восточного мотива,
К заливу катер плыл неторопливо.
Листвою аплодировал платан...
«Фламинго» — это летний ресторан.

5
Четвёртый час сидела баба Уля
На набережной, Лиру карауля.
На лавку к ней пристроился тапёр,
В далёком прошлом неплохой актёр.
Играл он песни на своём баяне.
В его копилку ловкие цыгане
Бросали деньги — несколько монет.
Репертуар нехитрый весь был спет.
Давно на небе звёзды появились,
Порывы ветра резко участились,
Но кавалеры, обнимая дам,
Увы, не расходились по домам.
В толпе людей лоточницы сновали,
Ракушки, бусы, куклы предлагали.
В двенадцать ночи к будке из стекла
Заплаканная Лира подошла.
Она, увидев бабушку, смутилась.
А та повеселела, ободрилась
И ласково спросила: «Ангел мой,
Неужто мы поссорились с тобой?».

Глава VI

1
Глава сектантов предвкушал победу!
Тайком горбунью пригласив к обеду,
Под аромат дымящихся котлет
Поведал пастырь свой большой секрет:
«Недолго жить послушникам осталось.
Десятки раз мне это удавалось!
Всех на молитву общую сведём,
Закроем двери, домик подожжём!»
Горбунья, как волчица, встрепенулась
И мерзкою усмешкой улыбнулась.
«Я понимаю, – вставила она. –
Здесь порция снотворного нужна.
И будет не раскрыто преступленье.
Газеты скажут: акт самосожженья!
Позвольте только свадьбу мне сыграть!
Максиму я женой желаю стать!».
«А на тебя смотреть ему не больно?».
«В моём запасе хитростей довольно.
Его я мёдом страсти окроплю
И приворотным зельем напою!».

2
«Имей в виду, – сказал он ей сурово. –
Для наших дел Максим нужней любого!
Его душа важнее остальных!
Он заколдован лучше всех других.
Ни гнев, ни боль, ни ласка, ни побои
У нас его не вырвут. Он в покое!
Но если парня что-то изумит,
Перевернёт сознание, сразит –
Вдохнёт он грудью воздух без надрыва,
Погибнут маги от такого срыва!
В сетях тогда его не удержать!».
«Нам только чудо сможет помешать», –
Ответила с готовностью горбунья.
«Надеюсь, ты права, моя шалунья!
Теперь отведай мяса! Шашлыки
Вкуснее, чем икра и балыки!».
Их трапеза ничем не прерывалась.
Вино по чашкам смело разливалось.
Хозяин угощал и всё шутил...
Казалось – чёрт с бесовкою кутил!

3
«Спаси, помилуй, Пресвятая Дева!
Уменьши силу праведного гнева, —
Молилась Лира в комнате своей
При свете двух мерцающих свечей. —
К тебе, о Матерь Божья, обращаюсь!
Во всех деяньях неразумных каюсь.
Прости мне прегрешения мои!
Заступница Святая, пощади!
Теряю я любовь свою большую!
Мой нежный друг нашёл себе другую.
Верни его! Верни его ко мне!» —
Отчаянно звучало в тишине.
Как веру отличить от антиверы?
В религии должно быть чувство меры.
С крещенья наш духовный организм
Обязан знать, чем страшен фанатизм.
Мы не всесильны. Ни к чему чрезмерность.
Пусть только правду вам дарует верность!
Иначе смысла никакого нет —
Себе вы сами нанесёте вред!

Глава VII

1
На побережье солнце и веселье!
Максим своё покинул подземелье.
На пляж он с агитацией идёт:
Воззвания сектантские несёт.
Журналы людям он даёт бесплатно.
Листовки и газеты троекратно
Он крестит прежде чем дарует их.
Работает он здесь за пятерых.
Панамы и купальники мелькают,
Мороженое дети поглощают.
От зноя не укрыться под зонтом —
Ни пятнышка на небе голубом!
Но всё Максиму чуждо. Без сомненья,
Не видит он чужого удивленья,
Когда вручает тексты. Как гранит,
Он мрачен, недоступен и сердит.
Казалось, одному ему не жарко.
Отказывались часто от подарка
В беспечность облачённые мужи —
Уж слишком раки с пивом хороши!

2
«Покой им в тягость, им нужны забавы!
Они псалмов боятся, как отравы.
Но ведь они не грешники. И что ж?
Неужто я обрёл всего лишь ложь?
Смеются люди... Разве их улыбки —
Последствие какой-нибудь ошибки?
Неужто Бог наказывает тех,
Кто злой тоске предпочитает смех?
Быть может, я устал от песнопений,
От ежедневных пламенных молений?
Быть может, сам с собою я борюсь,
Когда от света в хижине таюсь?». —
Подумал вдруг Максим, когда устало
Рука его плакаты отдавала.
Впервые он увидел, как легко
Старушки заплывают далеко...
«Мой образ жизни бесконечно вреден,
И я душою не богат, а беден».
Всем тем, кому под солнышком спалось,
Спустя мгновенье вскрикнуть довелось.

3
Ни залпы сотен боевых орудий,
Ни гнев внезапный неизвестных судий,
Ни на войну настроенная рать
Людей бы не смогли так напугать,
Как появленье низко над волнами
Воздушных эскадрилий. От цунами
Испуга было б меньше! Общий крик
Пронёсся эхом и в песок проник...
Единой группой, рассекая дали,
Над пляжем истребители летали.
Как мышцы тела взвинчивает ток,
Так длань Максима обессилел шок.
Он видел, как выстраивались в птицу
Большие самолёты. Не границу
Чужой страны нарушили они!
Войдя в кабины, пристегнув ремни,
Не боевую вахту подхватили,
В одну секунду пролетая мили,
Все лётчики. Их ждал крутой вираж.
Работа асов — высший пилотаж!

4
Нет на Земле таких аттракционов!
Дают вам без билетов и талонов
Изысканное лётное меню:
Вы зрите «кобру» — гордую змею,
Раскрытый «веер» с блеском самоцветов,
Ещё «петлю» и точность пируэтов.
Чаруют трюки... Жизнь на волоске,
Когда машина падает в пике!
Названий много: «штопор», «горка», «бочка».
Риск максимальный! Гибельна отсрочка.
За скоростью не успевает звук!
Трактат из самых правильных наук,
Из ловкости, смешавшейся с отвагой,
Из воздуха, насыщенного влагой,
Любого от недуга исцелит —
И мёртвого в живого превратит!
Пилоты небо бороздили смело.
В их мужестве нет подвигу предела!
И знает зритель, что сейчас должна
Рукоплескать сынам своим страна!

5
Завис металл в разрезанном пространстве!
Клочок небес в сиреневом убранстве
Касается всех точек корабля,
Ведь лётчик скорость сбросил до нуля!
Он терпит мрак физической нагрузки,
Теряет вес от страшной перегрузки,
С безумьем спорит, лишь бы в мирный день
Свою же жизнь не превратить в мишень!
Простым полётом восхититься можно,
Зачем же делать то, что невозможно,
К тому же делать это сотни раз?!
«Он разобьётся вдребезги сейчас!» –
Кричат уж люди, лица закрывая.
А он летит как ласточка стальная
То вниз, то вверх, то камнем, то стрелой,
То в облаках, то прямо над водой!
И от восторга даже старцы плачут!
Любовь к Отчизне лётчики не прячут!
Коль суждено держаться за штурвал,
То нужно быть им выше всех похвал!

6
Кто повторить подобное сумеет?
Профессия геройская умеет
Воспитывать бесстрашные сердца,
Ведь в небе благородству нет конца!
Любовь к земному там намного слаще.
Чем больше чувство, тем и храбрость чаще.
Мечтает каждый, кто чего-то ждёт,
Рискуя жизнью, совершить полёт!
Максим следил тревожными глазами,
Как исчезали там, за миражами,
Стальные крылья... Чтобы честно жить,
Прилежно нужно Родине служить!
И понял он, что в рубище он жалок,
Что он измучен глупостью закалок,
Что нет в общине истинных мужчин,
И он, увы, никчемный гражданин!
Он осмотрелся — люди говорили,
Как самолёты русские кружили
Над гладью моря. И неслось как звон:
«Международный авиасалон!».

7
Максим очнулся от своих страданий!
Увидев лихость утренних купаний,
Вошёл он в изумрудную волну,
Как человек-амфибия! Ему
Водой целебной море показалось.
Жара изчезла. И уже смеркалось,
А он нырял и плавал на спине.
В какой-то первозданной тишине
Он любовался сизыми судами,
Знакомой бухтой, городом, горами!
Качаясь словно лодка на волнах,
Максим забыл про бесконечный страх.
Нет жутких снов и нервных напряжений,
Нет бесполезных долгих упражнений,
Нет ничего, что давит и гнетёт —
В унылый дом он больше не войдёт!
Как хорошо свободой наслаждаться!
Как хорошо без повода смеяться
И к жизни свой не прятать интерес!
На берег выйдя, юноша воскрес.
 
Максима Лира встретила достойно,
И стали жить влюблённые спокойно.

l9.02.2001 г. - 15.04.2001 г.