она говорила, что мне не важен ее внутренний мир

Она говорила, что мне не важен её внутренний мир, но я доказал обратное, когда вырезал её внутренности.

И сейчас, находясь на полу прихожей, я держу в руках твое окровавленное, пульсирующее сердце, приговаривая: «я любил тебя, я правда тебя любил».

Каждый раз, когда о пол разбивалась очередная кружка, а твои глаза наполнялись слезами, ты упрекала меня в том, что я без инвентаря чувств, пустая фарфоровая оболочка, которую интересует лишь твое тело. Я любил твою белоснежную тонкую кожу, через которую в момент появлялись красные бусины крови, от случайного пореза даже бумагой. Я восхищался твоими волосами, что находил ежедневно на своем свитере для наших ссор. Я ставил в приоритет твои ощущения, а не свое свободолюбие, но ты говорила, что я слишком пуст и не люблю твой внутренний мир, обогащенный прекрасными созданиями. Я желал освободить бабочек из твоего кишечника, позволить тебе вдохнуть полной грудью, забрать себе твое сердце, чтобы ты никого не могла любить, милая.

Я любил твои потрескавшиеся губы и их металлический привкус, я любил размазанную по щекам тушь от счастья или по глупости, я любил твои поломанные ногти, секущиеся волосы, заусенцы.

Я держу в руках твое сердце, но оно больше не бьется. Кровь засохла на моих руках и вся твоя любовь сейчас умещается у меня на ладошке, я бы не позволил тебе уйти, слышишь? Ты принадлежишь мне, милая, со всеми своими внутренностями и своим миром.

Я вскрыл твое тело, чтобы вскрыть твои мысли, но вместо бабочек внутри я обнаружил лишь мясо и кости. Ты кричала, ты громко кричала, милая. Зачем? Я хотел показать тебе, что мне важен твой внутренний мир, что я испытываю к тебе нежность, которую невозможно уместить в формат твоего мира для понимания и осознания видимого. Я бы не позволил тебе уйти и любить кого-то другого, понимаешь? Я бы не позволил тебе перебирать чужие пряди, оставлять царапины на чужом теле, оставлять свои отпечатки на чужом плече или рубашке. Поэтому я забрал твое сердце.

Теперь твоя любовь в моих руках, но я больше ее не чувствую. Соседи вызвали полицию и вокруг меня, наверное, много шума. Я вижу лишь мерцающий голубо-красный свет, что освещает такие же красные следы на светлом паласе. Я знаю, что они идут забрать тебя у меня, но твое сердце будет навечно внутри меня.

я его съедаю.