Вадим Шефнер, Александр Кочетков, Геннадий Русаков

Стихотворения, романсы и песни
______________________________

Содержание

_В. Шефнер_
<Не пиши о том, что под боком>
Стихи природы
Миг
Личная вечность
Глоток
<Я мохом серым нарасту на камень>
<Другая с другим по тропинке другой>
<Заплакала и встала у порога...>
<Нас женщины в путь провожают>
Пятое
<Нет, ночи с тобою мне даже не снятся>
Сказка
<На станции гудели паровозы>
Средний возраст
<Налегай на весло, неудачник!>
<Птицам ветер не нужен попутный>
Слова
Вещи
Книга обид
Грешники
Приятельницы
Листок
Городской сад
<Звезды падают с неба>
После метели
<Дождя серебряные молоточки>
Рассветное одиночество
Взгляд
Летние ночи
<Осенний закат отражается в глади озерной>
На осеннем рассвете
<Отпугни эти грустные мысли>
<А в старом парке листья жгут>
<Буду я грустить или не буду>
Забывают
скромность
<Любовь минувших лет, сигнал из неоткуда>
Прощание
<Отлетим на года, на века>
Вечность
<За пятьдесят - а все чего-то жду...>
<Мы явленьям, и рекам, и звездам даем имена>
<Душа - общежитье надежд и печалей>
<Как здесь холодно вечером>
<Путь капли по стеклу и путь огня в лесу>

_А. Кочетков_
Баллада о прокуренном вагоне
<Я разогнал собак. Она еще>
Две цветные гравюры
  Серый дворик
  Мальчик-пастух
<Так, молодости нет уж и в помине>
<И снежинки, влетевшие>
<Откуда музыка?>
<Не верю я пророчествам>
<Ласточки под кровлей черепичной>
<Мгновенья нет - есть память. Слух полночный>
<Из вихря, холода и света>
<Все смолкнет: страсть, тоска, утрата...>
<Глубокая страсть не похожа на юные муки>
<Ни роковая кровь, ни жалость, ни желанье...>

_Г. Русаков_
<А не нужно вам знать про поэтов>
<Этот март в декабре, этот ветер с апрельским напругом>
<Пчелиный день гудит на солнцепёке>
<Как быть мне со звездою Бетельгейзе>
<Любимая! - бездомность, благодать!>
<Кто жил однажды - будет жить всегда>
Романсеро
<Есть много форм любви>
<Проснуться ночью и заплакать>
<Я живу, я зову, я ложусь на траву>
<Наследственность и нас, паскуда, подвела>
<Капал реденький дождишко>
<Колошматит дождь по крыше>
--------


Вадим Шефнер (1915 - 2002)

Не пиши о том, что под боком,
Что изведано вполне,-
Ты гони стихи за облаком,
Приучай их к вышине.

Над горами и над пашнями
Пусть взвиваются они,-
Ты стихи не одомашнивай,
На уют их не мани!

Не давай кормиться около
Мелких радостей и смут,-
Пусть взмывают, будто соколы,
В холод, в синий неуют!

Изнемогши и заиндевев,
С неподкупной вышины
То, что никому не видимо,
Разглядеть они должны!

--------


Вадим Шефнер
Стихи природы

Но мы не разбираем слов...
То нарастает, то стихает
Шальная ритмика ветров.

Неся дожди на берег дымный,
В раструбы раковин трубя,
Моря себе слагают гимны -
И сами слушают себя.

И скачут горные потоки
По выступам и валунам,
Твердя прерывистые строки,-
Но только грохот слышен нам.

Лишь в день прощанья, в час ухода,
В миг расставальной тишины
Не шумы, а стихи природы,
Быть может, каждому слышны.

В них сплетены и гром и шорох
В словесную живую нить,-
В те строки тайные, которых
Нам негде будет разгласить.

--------


Вадим Шефнер
МИГ

Не привыкайте к чудесам -
Дивитесь им, дивитесь!
Не привыкайте к небесам -
Глазами к ним тянитесь.

Приглядывайтесь к облакам,
Прислушивайтесь к птицам,
Прикладывайтесь к родникам,-
Ничто не повторится.

За мигом миг, за шагом шаг
Впадайте в изумленье.
Все будет так - и все не так
Через одно мгновенье.

--------


Вадим Шефнер
Личная вечность

Ты думал о вечности?
Ты в ней живешь.
Ты ешь ее хлеб и вино ее пьешь,
На вечные звезды ты ночью глядишь
И сам из бессмертных частиц состоишь.

Пусть жизнь человека не очень длинна,
Но каждому личная вечность дана.
И пусть предстоящее скрыто во мгле -
Ты вечен, пока ты живешь на Земле.

--------


Вадим Шефнер
ГЛОТОК

До обидного жизнь коротка,
Не надолго венчают на царство,-
От глотка молока до глотка
Подносимого с плачем лекарства.

Но меж теми глотками - заметь! -
Нам немало на выбор даётся:
Можно дома за чаем сидеть,
Можно пить из далёких колодцев.

Если жизнь не легка, не гладка,
Если в жизни шагаешь далёко,
То не так уж она коротка,
И бранить её было б жестоко.

Через горы, чащобы, пески,
Не боясь ни тумана, ни ветра,
Ты пошёл от истоков реки -
И до устья дошёл незаметно.

Вот и кончен далёкий поход,-
Не лекарство ты пьёшь из стакана:
Это губы твои обдаёт
Горьковатая зыбь Океана.

--------


Вадим Шефнер

Я мохом серым нарасту на камень,
Где ты пройдешь. Я буду ждать в саду
И яблонь розовыми лепестками
Тебе на плечи тихо опаду.

Я веткой клена в белом блеске молний
В окошко стукну. В полдень на углу
Тебе молчаньем о себе напомню
И облаком на солнце набегу.

Но если станет грустно нестерпимо,
Не камнем горя лягу я на грудь -
Я глаз твоих коснусь смолистым дымом:
Поплачь еще немного - и забудь...

--------


Вадим Шефнер

Другая с другим по тропинке другой
Навстречу рассвету идут.
В зеленой тиши, за листвою тугой
Другие им птицы поют...

Мы спим, не считая веков и минут,
Над нами не будет суда.
Дремотные травы над нами встают,
Над нами гудят города.

Но в давние годы весенний рассвет
Мы тоже встречали вдвоем.
И пусть для иных в этом логики нет,
Но мы никогда не умрем.

--------


В. Шефнер

Заплакала и встала у порога...
А Воин, сев на черного коня,
Промолвил тихо: "Далека дорога,
Но я вернусь. Не забывай меня..."

Минуя поражения и беды,
Тропой войны судьба его вела.
И шла война... И в день большой победы
Его пронзила острая стрела.

Среди друзей, их вождь недавний,
Он умирал, не веруя в беду.
И кто-то выбил на могильном камне
Слова, произнесенные в бреду.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Чертополохом поросла могила,
Забыты прежних воинов дела.
И девушка... сперва о нем забыла...
Потом состарилась и умерла.

Но, в сером камне выбитые строго,
На фоне ослепительного дня
Горят слова: "Пусть далека дорога,
Но я вернусь! Не забывай меня!"

--------


В. Шефнер

Нас женщины в путь провожают
Порой на года, на года -
И словно заранее знают,
Где нас ожидает беда.
Негромкие их наставленья,
Улыбки встревоженных лиц
За нами летят в отделенье,
Как стая невидимых птиц.
Где помощи нет ниоткуда,
Где ждет нас последняя тьма -
Порой совершается чудо:
Опасность уходит сама,
Она за крутым поворотом
Скрывается, нас не губя,-
Как будто вспугнул ее кто-то
Иль принял ее на себя...
И снова ночные скрижали
Струят утешительный свет.
А тех, кто нас в путь провожали,
Быть может, в живых уже нет.

--------


В. Шефнер
ПЯТОЕ

Любовь - это пятое время суток,-
Не вечер, не ночь, не день и не утро.
Придешь ты - и солнце сияет в полночь,
Уйдешь ты - и утро темнее ночи.

Любовь - это пятое время года,-
Не осень она, не весна, не лето,
Она не зима, а то, что ты хочешь,
И все от тебя одной зависит.

Любовь ни с чем на свете не схожа:
Не детство, не старость, не юность, не зрелость;
Любовь - это пятое время жизни.

--------


В. Шефнер

Нет, ночи с тобою мне даже не снятся,-
Мне б только с тобою на карточке сняться,
Мне б только пройти бы с тобою весною
Лазоревым лугом, тропою лесною.

С тобой не мечтаю я утром проснуться,-
Мне б только руки твоей тихо коснуться,
Спросить: "Дорогая! скажи мне на милость,
Спалось ли спокойно и снов ли не снилось?"

Спросить: "Дорогая! за окнами ели
Не слишком ли за полночь долго шумели,
Не слишком ли часто автомобили
На дальнем шоссе понапрасну трубили?..

Не слишком ли долго под вечер смеркалось,
Не слишком ли громко рыба плескалась,
Не слишком ли долго кукушка скучала,
Не слишком ли громко сердце стучало?"

--------


В. Шефнер
Сказка

Если б стал я невидимым и крылатым,-
Не искал бы наживы, пользуясь этим.
Я и так считаю себя богатым,
Потому что живу я на белом свете.

На шестой этаж в переулке тесном
Я б к окну твоему подлетал с рассветом;
Если ты еще не совсем одета,
От тебя отворачивался бы честно.
Голубей с карниза я не сгонял бы,
И, как воздух, был бы я незаметен,-
Я стихи тебе о тебе читал бы,
А тебе бы казалось - пропел их ветер.

Был бы я невидимым верным другом.
Если б ты в самолете летела к югу,
То с кабиной вровень, сквозь гром и тучи,
Я летел бы рядом, на всякий случай.

А когда по бульвару легкй походкой
К остановке троллейбусной ты б шагала,
Я тебе подбрасывал бы находки,
Чтобы ты счастливой себя считала.
Я тебе подбрасывал бы подарки -
Голубые капроновые косынки,
Ожерелья и серьги пластмассы яркой
И живые маки в ночных росинках.

--------


Вадим Шефнер

На станции гудели паровозы,
Скрипели у колодцев журавли,
И алые, торжественные розы
За пыльными оградами цвели.

Mы у реки встречались вечерами,
Мы уходили в дальние поля,
Туда, где за песчаными буграми
Дышала давней тайною земля...

Там и поныне у речной излуки,
На полдороге к дому твоему,
В пустую ночь заламывая руки,
Былое наше ищет нас!
К чему?!

Есть много в мире белых роз и алых,
Есть птицы в небе и в ручьях вода,
Есть жизнь и смерть.
Но ни с каких вокзалов
В минувшее не ходят поезда.

--------


Вадим Шефнер
СРЕДНИЙ ВОЗРАСТ

А где-то там, куда нам не вернуться,
В далеком детстве, в юности, вдали,-
По-прежнему ревнуют, и смеются,
И верят, что прибудут корабли.

У возраста туда не отпроситься,-
А там не смяты травы на лугу,
И Пенелопа в выгоревшем ситце
Всё ждет меня на давнем берегу.

Сидит, руками охватив колено,
Лицом к неугасающей заре,
Нерукотворна, неприкосновенна,-
Как мотылек, увязший в янтаре...

--------


В. Шефнер

Налегай на весло, неудачник!
Мы с тобою давно решены,-
Жизнь похожа на школьный задачник,
Где в конце все ответы даны.

Но еще до последней страницы
Не дошли мы, не скрылись во мгле,
И поют нам весенние птицы
Точно так же, как всем на Земле.

И пока нас последним отливом
Не утянет на темное дно,
Нам не меньше, чем самым счастливым,
От Земли и от неба дано.

--------


В. Шефнер

Птицам ветер не нужен попутный:
Хоть помочь он старается им,
Но при нем им становится трудно
Управлять опереньем своим.

Пусть сидит себе век на болоте
Тот, кто ветра попутного ждет.
Ведь свободу и точность в полете
Не попутный, а встречный дает.

--------


В. Шефнер
СЛОВА

Много слов на Земле. Есть дневные слова -
В них весеннего неба сквозит синева.

Есть ночные слова, о которых мы днем
Вспоминаем с улыбкой и сладким стыдом.

Есть слова - словно раны, слова - словно суд,-
С ними в плен не сдаются и в плен не берут.

Словом можно убить, словом можно спасти,
Словом можно полки за собой повести.

Словом можно продать, и предать, и купить,
Слово можно в разящий свинец перелить.

Но слова всем словам в языке нашем есть:
Слава, Родина, Верность, Свобода и Честь.

Повторять их не смею на каждом шагу,-
Как знамена в чехле, их в душе берегу.

Кто их часто твердит - я не верю тому:
Позабудет о них он в огне и дыму.

Он не вспомнит о них на горящем мосту,
Их забудет иной на высоком посту.

Тот, кто хочет нажиться на гордых словах,
Оскорбляет героев бесчисленный прах,

Тех, что в темных лесах и в траншеях сырых,
Не твердя этих слов, умирали за них.

Пусть разменной монетой не служат они,-
Золотым эталоном их в сердце храни!

И не делай их слугами в мелком быту -
Береги изначальную их чистоту.

Когда радость - как буря, иль горе - как ночь,
Только эти слова тебе могут помочь!

--------


В. Шефнер
ВЕЩИ

Умирает владелец, но вещи его остаются,
Нет им дела, вещам, до чужой, человечьей беды.
В час кончины твоей даже чашки на полках не бьются
И не тают, как льдинки, сверкающих рюмок ряды.

Может быть, для вещей и не стоит излишне стараться,-
Так покорно другим подставляют себя зеркала,
И толпою зевак равнодушные стулья толпятся,
И не дрогнут, не скрипнут граненые ноги стола.

Оттого, что тебя почему-то не станет на свете,
Электрический счетчик не завертится наоборот,
Не умрет телефон, не засветится пленка в кассете,
Холодильник, рыдая, за гробом твоим не пойдет...

Будь владыкою их, не отдай им себя на закланье,
Будь всегда справедливым, бесстрастным хозяином их,-
Тот, кто жил для вещей,- все теряет с последним дыханьем,
Тот, кто жил для людей,- после смерти живет средь живых.

--------


В. Шефнер
Книга обид

Есть у каждого тайная книга обид.
Начинаются записи с юности ранней.
Даже самый удачливый не избежит
Неудач, несвершенных надежд и желаний.

Эту книгу пред другом раскрыть не спеши,
Не листай пред врагом этой книги страницы,-
В тишине, в несгораемом сейфе души
Пусть она до скончания века хранится.

Будет много распутий, дорог и тревог,
На виски твои ляжет нетающий иней,-
И поймешь, научившись читать между строк,
Что один только ты в своих бедах повинен.

--------


В. Шефнер
Грешники

В грехах мы все - как цветы в росе,
Святых между нами нет.
А если ты свят - ты мне не брат,
Не друг мне и не сосед.

Я был в беде - как рыба в воде,
Я понял закон простой:
Там грешник приходит на помощь, где
Отвертывается святой.

--------


В. Шефнер
ПРИЯТЕЛЬНИЦЫ

В чащобе тихо, как во сне,
Течёт зелёный быт.
Берёзка, прислонясь к сосне,
Задумчиво стоит.

Растут, как их судьба свела,
Стремятся обе ввысь -
Два тонких молодых ствола
Ветвями обнялись.

Посмотришь - дружбы нет сильней,
Покой да тишина...
А под землёй - борьба корней,
Беззвучная война.

--------


В. Шефнер
ЛИСТОК

Снова листья легли на дорогу
И шуршат под ногами опять,-
Так их в мире бесчисленно много,
Что никак их нельзя не топтать.

Мы спешим, мы красы их не ценим -
В жизни есть поважнее дела.
Но вчера на асфальте осеннем
Ты упавший листок подняла.

Как он вырезан точно и смело,
Как горит предзакатным огнем!
Ты на свет сквозь него поглядела -
Кровь и золото смешаны в нем.

Может вызвать он гордость и зависть,
Драгоценностью вспыхнуть во мгле...
Как дивились бы, как изумлялись,
Если б был он один на Земле!

--------


В. Шефнер
ГОРОДСКОЙ САД

Осенний дождь - вторые сутки кряду,
И, заключённый в правильный квадрат,
То мечется и рвётся за ограду,
То молчаливо облетает сад.

Среди высоких городских строений,
Над ворохами жухлого листа,
Всё целомудренней и откровенней
Деревьев проступает нагота.

Как молода осенняя природа!
Средь мокрых тротуаров и камней
Какая непритворная свобода,
Какая грусть, какая щедрость в ней!

Ей всё впервой, всё у неё - вначале,
Она не вспомнит про ушедший час,-
И счастлива она в своей печали,
И ничего не надо ей от нас.

--------


В. Шефнер

Звезды падают с неба
К миллиону миллион...
Сколько неба и снега
У Ростральных колонн!

Всюду бело и пусто,
Снегом все замело,
И так весело-грустно,
Так просторно-светло.

Спят снежинки на рострах,
На пожухлой траве,
А родные их сестры
Тонут в черной Неве.

Жизнь свежей и опрятней,
И чиста, и светла -
И еще непонятней,
Чем до снега была.

--------


В. Шефнер
После метели

До утра метель металась,
В стены билась, в купола.
Не нашла пути - осталась,
Всем нам под ноги легла.

Белый снег лежит навалом,
Все кругом белым-бело.
Набережную канала
Белизной заволокло.

Белый отсвет на колоннах,
Радужные огоньки.
И лежат на всех балконах
Белые пуховики.

--------


В. Шефнер

Дождя серебряные молоточки
Весеннюю выстукивают землю,
Как миллион веселых докторов.

И мир им отвечает: "Я здоров!"

--------


Вадим Шефнер
РАССВЕТНОЕ ОДИНОЧЕСТВО

Не ревнуй меня к одиночеству -
Этой ревности я не пойму.
Иногда человеку ведь хочется
Одному побыть, одному.

Не кори, что порою рассветною,
В ясной утренней тишине
С рощей, с тропкой едва заметною
Я встречаюсь наедине.

И, шагая в утреннем свете,
Вижу, счастлив и одинок,
То, чего бы ни с кем на свете
Увидать бы вдвоем не смог.

Нет, отшельничества не жажду я,
Не стремлюсь я от света во тьму -
Иногда просто хочется каждому
С миром встретиться одному.

--------


В. Шефнер
Взгляд

Ты мне приснилась на рассвете,
И, пробуждаясь, наяву
Глаза в глаза я взор твой встретил -
Чуть дымчатую синеву.

В окно глядел рассвет весенний,
Капель стучала в тишине,-
И самых светлых сновидений
Светлей ты показалась мне.

--------


В. Шефнер
Летние ночи

Мы в поздний час в июльский вечер любим
Следить, как пар клубится над рекой,
И ждать, когда в луны беззвучный бубен
Ударит полночь смуглою рукой.

А солнце тонет в розоватой пене,
И с каждым мигом в мире всё темней,
И на лугу от рощ ложатся тени,
Сгибая травы тяжестью своей.

И ночь, как башня черная, встает,
Серебряным увенчанная кругом,
Над спящим лесом, над туманным лугом,
Над озером, над кочками болот.

Дневных кустов, полдневную траву
Нам не узнать в луны свеченье мутном,-
Как будто сны, прервавшиеся утром,
Овладевают нами наяву.

В такую ночь, устав кружиться в танце
И возмущать серебряную гладь,
Русалки на плотины гидростанций
Садятся косы длинные чесать;

Расплывчатые тени великанов
Беспечно бродят в сумрачном лесу,
И эльфы из фарфоровых стаканов
На проводах ночную пьют росу.

И нам в любое счастье верить можно,
Как будто в этот безмятежный час
От суеты и от печали ложной
Сама природа охраняет нас.

--------


В. Шефнер

Осенний закат отражается в глади озерной,
И весь этот берег сегодня нам дан на двоих.
По небу разбросаны звезд сиротливые зерна,
Но стебли лучей прорасти не успели из них.

Я вижу тебя, освещенную светом последним,
И тень твоя легкая тянется к дальним холмам.
Побродим, походим, помедлим, помедлим, помедлим -
Нам рано еще расходиться по темным домам.

Еще мы не все о себе рассказали друг другу,
Еще мы не знаем, кто наши друзья и враги,-
А ночь приближается к озеру, к берегу, к лугу,
Как черная птица, смыкая над нами круги.

--------


В. Шефнер
НА ОСЕННЕМ РАССВЕТЕ

На осеннем рассвете в туман ковыляет дорога,
Оловянные лужи мерцают у дачных оград,
Над опавшей осиной мигает звезда-недотрога,
И на темных кустах полотенца тумана висят.

Как грустна и просторна земля на осеннем рассвете!
Сам не верю сейчас, в этой сонной предутренней мгле,
Что нашел я тебя на такой необъятной планете,
Что вдвоем мы идем по прекрасной осенней земле...

--------


Вадим Шефнер

Отпугни эти грустные мысли,
Улыбнись в горьковатом дыму.
Пусть горят эти бурые листья -
Никому их не жаль, никому...

Пусть струится дымок сиротливый
Над вчерашней печалью твоей.
Это кленов сжигают архивы,
Прошлогодние тайны аллей.

Я и сам для себя засекречу,
Зачеркну отлетевшие дни.
Это жгут наши прежние встречи,
Чтоб не жгли нашу память они.

И уходишь ты без сожаленья
Меж нежалящих змеек огня
В горьковатую дымку забвенья,
Не оглядываясь на меня.

--------


Вадим Шефнер

А в старом парке листья жгут,
Он в сизой дымке весь.
Там листья жгут и счастья ждут,
Как будто счастье есть.

Но счастье выпито до дна
И сожжено дотла,-
А ты, как ночь, была темна,
Как зарево - светла.

Я все дороги обойду,
Где не видать ни зги,
Я буду звать тебя в бреду:
"Вернись - и снова лги.

Вернись, вернись туда, где ждут,
Скажи, что счастье - есть".

А в старом парке листья жгут,
Он в сизой дымке весь...

--------


Вадим Шефнер

Буду я грустить или не буду -
Только клином не сошелся свет.
Верю, что когда-нибудь забуду
Думать я, что лучше в мире нет.

И покой сердечный мне не нужен.
Позабыв свою былую грусть,
Я в другую, что тебя не хуже,
Как мальчишка, по уши влюблюсь.

Но боюсь, что рано или поздно
Памяти, тяжелой на подъем,
Вновь напомнят и цветы, и звезды
О существовании твоем.

Вот тогда-то, возвратясь в долины,
Где текли прошедшие года,
Я пойму, что свет сошелся клином
На тебе одной и навсегда.

--------


Вадим Шефнер
ЗАБЫВАЮТ

Забывают, забывают -
Будто сваи забивают,
Чтобы строить новый дом.
О великом и о малом,
О любви, что миновала,
О тебе, о добром малом,
Забывают день за днем.

Забывают неумело
Скрип уключин ночью белой,
Вместе встреченный рассвет.
За делами, за вещами
Забывают, не прощая,
Все обиды прошлых лет.

Забывают торопливо,
Будто прыгают с обрыва
Иль накладывают жгут...
Забывают, забывают -
Будто клады зарывают,
Забывают -
как сгорают,
Забывают -
будто жгут.

Забывают кротко, нежно,
Обстоятельно, прилежно,
Без надсады и тоски.
Год за годом забывают -
Тихо-тихо обрывают
У ромашки лепестки...

Не печалься, друг сердечный:
Цепь забвенья - бесконечна,
Ты не первое звено.
Ты ведь тоже забываешь,
Забываешь, забываешь -
Будто якорь опускаешь
На таинственное дно.

--------


В. Шефнер
СКРОМНОСТЬ

Мы взглядом простор окинем,
Взойдя на бархан крутой.
Весною цветет пустыня,
Казавшаяся пустой.

Растенья-эфемериды
Так рады, выйдя на свет,-
Для грусти и для обиды
Минутки свободной нет.

Не жить им в разгаре лета,
Никто не обережет,-
Но травы тянутся к свету,
К солнцу, что их сожжет.

В их жизни, такой недлинной,
Многое им дано,-
Как мед в бутыли старинной,
Время их сгущено.

И рады они, как дети,
И славят ясные дни,
И пресного долголетья
Не просят себе они.

--------


Вадим Шефнер

Любовь минувших лет, сигнал из неоткуда,
Песчинка, спящая на океанском дне,
Луч радуги в зеркальной западне...
Любовь ушедших дней, несбывшееся чудо,
Нечасто вспоминаешься ты мне.
Прерывистой морзянкою капели
Порой напомнишь об ином апреле,
Порою в чьей-то промелькнешь строке...
Ты где-то там, на дальнем, смутном плане,
Снежинка, пролетевшая сквозь пламя
И тихо тающая на щеке.

--------


Вадим Шефнер
Прощание

Не со старого снимка и не во сне -
Эти выдумки не для нас,-
Ты возникнешь из памяти, как цветок,
Пробивающий снежный наст.
Опустив ресницы, ты скажешь мне:
"Позади пути, города.
Я всю жизнь с тобою рядышком шла,
Только ты был слеп иногда.
Я такая, какою была всегда,
Но такой я не буду впредь,-
Я сияю, как падающая звезда
Перед тем, как совсем сгореть".

--------


Вадим Шефнер
[Екатерине Григорьевой]

Отлетим на года, на века,-
Может быть, вот сейчас, вот сейчас
Дымно-огненные облака
Проплывут под ногами у нас...

И вернемся, вернемся опять
Хоть на час, хоть на десять минут.
Ничего на Земле не узнать:
В нашем доме другие живут.

В мире нашем другие живут,
В море нашем - не те корабли.
Нас не видят, не узнают
И не помнят, где нас погребли.

Не встречают нас в прежнем жилье
Ни цветами, ни градом камней,-
И не знает никто на Земле,
Что мы счастливы были на ней.

--------


В. Шефнер
Вечность

Когда последняя беда
Опустит свой топор,
Я упаду, как никогда
Не падал до сих пор.

Не так, как листья в листопад,
Иль ко дну корабли,-
Я буду падать, падать, пад...
И не коснусь земли.

Я врежусь в купол голубой,
В небесные пары,
Я буду прошибать собой
Нездешние миры.

Сквозь звезды, через темноту,
Через хвосты комет
Я буду падать в высоту
Сто миллионов лет.

--------


В. Шефнер

За пятьдесят - а все чего-то жду...
Не бога и не горнего полета,
Не радость ожидаю, не беду,
Не чуда жду - а просто жду чего-то.

Хозяин вечный и недолгий гость
Здесь на Земле, где тленье и нетленье,
Где в гордые граниты отлилось
Природы длительное нетерпенье,-

Чего-то жду, чему названья нет,
Жду вместе с безднами и облаками...
Тьма вечная и негасимый свет -
Ничто пред тем, чего я жду веками.

Чего-то жду в богатстве и нужде,
В годины бед и в годы созиданья;
Чего-то жду со всей Вселенной, где
Материя - лишь форма ожиданья.

--------


В. Шефнер

Мы явленьям, и рекам, и звездам даем имена,
Для деревьев названья придумали мы, дровосеки,-
Но не знает весна, что она и взаправду весна,
И, вбежав в океан, безымянно сплетаются реки.

Оттого, что бессмертия нет на веселой Земле,
Каждый день предстает предо мною как праздник нежданный,
Каждым утром рождаясь в туманной и радужной мгле,
Безымянным бродягой вступаю я в мир безымянный.

--------


В. Шефнер

Душа - общежитье надежд и печалей.
Когда твое тело в ночи отдыхает,
О детстве, о сказочном давнем начале
Во сне потаенная память вздыхает.

И снятся мечте неземные открытья,
И лень, чуть стемнеет, все лампочки гасит,
И совесть, ночной комендант общежитья,
Ворочается на железном матраце.

И дремлет беспечность, и стонет тревога -
Ей снятся поля, окропленные кровью.
И доблесть легла отдохнуть у порога,
Гранату себе положив к изголовью.

А там, у окна, под звездою вечерней,
Прощальным лучом освещенная скудно,
На праздничном ложе из лилий и терний
Любовь твоя первая спит непробудно.

--------


В. Шефнер

Как здесь холодно вечером, в этом безлюдном саду,
У квадратных сугробов так холодно здесь и бездомно...
В дом, которого нет, по ступеням прозрачным взойду
И в незримую дверь постучусь осторожно и скромно.

На пиру невидимок стеклянно звучат голоса,
И ночной разговор убедительно ясен и грустен.
- Я на миг, я на миг, я погреться на четверть часа.
- Ты навек, ты навек, мы тебя никуда не отпустим.

- Ты все снился себе - а теперь ты к нам заживо взят.
Ты навеки проснулся за прочной стеною забвенья.
Ты уже на снежинки, на дымные кольца разъят,
Ты в земных зеркалах не найдешь своего отраженья.

--------


Вадим Шефнер

Путь капли по стеклу и путь огня в лесу,
Путь падающих звезд в душе своей несу,
Путь горного ручья, бегущего к реке,
И тихий путь слезы, скользящей по щеке.

Путь пули и пчелы несу в душе своей,
Пути ушедших лет, пути грядущих дней;
Шаги чужих невзгод и радостей чужих
Вплетаются в мой шаг, и не уйти от них.

Пусть тысячи путей вторгаются в мой путь,
Но если бы я смог минувшее вернуть,-
Его б я выбрал вновь - неверный, непрямой:
Он мой последний путь и первопуток мой.

--------


Александр Кочетков (1900 - 1953)
БАЛЛАДА О ПРОКУРЕННОМ ВАГОНЕ
[Это стихотворение звучит в К/Ф <Ирония судьбы, или С легким паром!>]

- Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,-
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой!
Не зарастет на сердце рана -
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана -
Прольется пламенной смолой.

- Пока жива, с тобой я буду -
Душа и кровь нераздвоимы,
Пока жива, с тобой я буду -
Любовь и смерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой повсюду,
Ты понесешь с собой, любимый,-
Ты понесешь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.

- Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой?
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
- За расставаньем будет встреча -
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча -
Вернемся оба, я и ты.

- Но если я безвестно кану -
Короткий свет луча дневного,-
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, в млечный дым?
- Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим...

Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,-
Когда состав на скользком склоне
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.

Нечеловеческая сила,
В одной давильне всех калеча,
Нечеловеческая сила
Земное сбросила с земли.
И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали...

С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь -
Всей кровью прорастайте в них,-
И каждый раз навек прощайтесь,
И каждый раз навек прощайтесь,
И каждый раз навек прощайтесь,
Когда уходите на миг.

--------


Александр Кочетков

Я разогнал собак. Она еще
Жила. И крови не было заметно
Снаружи. Наклонившись, я сперва
Не разглядел, как страшно искалечен
Несчастный зверь. Лишь увидав глаза,
Похолодел от ужаса. (Слепит
Сиянье боли.) Диким напряженьем
Передних лап страдалица тащила
Раздробленное туловище, силясь
Отнять его у смерти. Из плаща
Носилки сделал я. Почти котенок,
Облезлая, вся в струпьях... На диване
Она беззвучно мучилась. А я
Метался и стонал. Мне было нечем
Ее убить. И потому слегка,
От нежности бессильной чуть не плача,
Я к жаркому затылку прикоснулся
И почесал за ушками. Глаза
Слепящие раскрылись изумленно,
И (господи! забуду ли когда?)
Звереныш замурлыкал. Неумело,
Пронзительно и хрипло. Замурлыкал
Впервые в жизни. И, рванувшись к ласке,
Забился в агонии.
Иногда
Мне кажется завидной эта смерть.

--------


Александр Кочетков
Две цветные гравюры

1. Серый дворик

Серый дворик завален рухлядью. Облачно-бледен
Голубоватый денек. Желоб свисает с крыльца.
Гусь и гусыня стоят над лоханью с объедками: шеи
Вылиты из серебра, крылья - узорная чернь.
От пирамидки стволов березовых льется атласный
Мягко-развеянный свет на обомшелый забор.
Тес почернел и раздался: в пролом протянула рябина
Ржавую кисть, проросла бронзовой шапкой сирень.
А над забором встает екатеринински-пышный,
В ветхий багрянец одетый, стройный церковный маяк.
Он осеняет убогую жизнь - и в небо вонзает
На трехсаженной игле черный обветренный крест.


2. Мальчик-пастух

Мальчик-пастух с посошком глядит в туманное небо,
Где распахнула крыло черная стая грачей.
Нежный рот приоткрыт, встревожены тонкие брови,
В серо-лучистых глазах спит, околдована, грусть.
Грудятся свиньи кругом - уступами гладко-округлых
Розово-серых камней в блекло-зеленой траве.
Рылом в кротовью нору уткнулся боров. Свисает
Белая гроздь поросят с маткиных тучных сосков.
Озимь вдали распахнула свой плащ весенний. Но хмуро
Над оловянной рекой бурые дремлют стога.
А на окраине - лес в узор из лапчатых елей
Вплел, как парчовую нить, желтое пламя берез.

--------


Александр Кочетков

Так, молодости нет уж и в помине,
От сердца страсть, как песня, далека,
И жизнь суха, как пыльный жгут полыни,
И, как полынь, горька.

Но почему ж, когда руки любимой
Порой коснусь безжизненной рукой,
Вдруг сдавит грудь такой неодолимой,
Такой сияющей тоской?

И почему, когда с тупым бесстрастьем
Брожу в толпе, бессмысленно спеша,
Вдруг изойдет таким поющим счастьем
Глухая, скорбная душа?

И этот взгляд, голодный и усталый,
Сквозь города туманное кольцо,
Зачем я возвожу на вечер алый,
Как на прекрасное лицо?

--------


Александр Кочетков

И снежинки, влетевшие
в столб чужого огня,
К человеческой нежности
возвращают меня.

И в ручье, вечно плещущем
непостижно куда,
Человеческой нежности
раскололась звезда.

И в туман убегающим
молодым голосам
С человеческой нежностью
откликаюсь я сам.

Не мечту ль, уходящую
с каждым смеркнувшим днем,
Человеческой нежностью
безрассудно зовем?

--------


Александр Кочетков

- Откуда музыка?
- Не знаю. Я
Сумерничал здесь в уголку и думал:
Что сладко жить, что (все-таки) любовь
Сильнее смерти, что цветы прекрасны
(И даже колокольчики), что труд
Кристаллизует душу, но и в камне
Стучит живое сердце. А сосед
Тем временем настраивал гитару.
Потом я ненароком задремал.
Проснулся вот... И музыки не слышал.

--------


Александр Кочетков

Не верю я пророчествам,
Звучавшим мне не раз:
Что будет одиночеством
Мой горек смертный час.

Когда б очами смертными
Ни завладел тот сон,-
Друзьями неприметными
Я вечно окружен.

Коль будет утро чистое -
Протянет навсегда
Мне перышко огнистое
Рассветная звезда.

Пробьет ли час мой в зоркую
Дневную тишину -
Под смех за переборкою
Беспечно я усну.

Придет ли срок назначенный
В вечерней звонкой мгле -
Журчаньем гнезд укачанный,
Приникну я к земле.

Коль будет ночь угрюмая -
Сверчку со мной не спать,
И я забудусь, думая,
Что день придет опять.

А страшное, любимая,
Весь горький пыл земной
Уйдут в невозвратимое
Задолго предо мной.

--------


Александр Кочетков

Ласточки под кровлей черепичной
Чуть журчат, стрекочут тополя.
Деловито на оси привычной
Поворачивается Земля.

И, покорны медленному кругу,
Не спеша, струятся в полусне -
Воды к морю, ласточки друг к другу,
Сердце к смерти, тополя к луне.

--------


Александр Кочетков

Мгновенья нет - есть память. Слух полночный
Сквозь вздох крови и благовест цветочный
Вдруг различит тоскливый некий звук
Невидимых орбит (так майский жук
Поет под яблоней). Душа людская,
Каким поющим воплем истекая,
В какую бездыханность темноты
На крыльях памяти несешься ты?..

--------


Александр Кочетков

Из вихря, холода и света
Ты создал жизнь мою, господь!
Но чтобы песнь была пропета,
Ты дал мне страждущую плоть.

И я подъемлю с горьким гневом
Три ноши: жалость, нежность, страсть,-
Чтоб всепрощающим напевом
К твоим ногам порой упасть.

И сердца смертную усталость
Ты мучишь мукой долгих лет -
Затем, чтоб нежность, страсть и жалость
Вновь стали - холод, вихрь и свет!

--------


Александр Кочетков

Все смолкнет: страсть, тоска, утрата...
О дне томящем не жалей!
Всех позже смолкнет - соловей,
Всех слаще песни - у заката.

--------


Александр Кочетков

Глубокая страсть не похожа на юные муки:
Она не умеет стонать и заламывать руки,

Но молча стоит, ожидая последнего слова,
К блаженству и к гибели с равным смиреньем готова,

Чтоб веки сомкнуть и спокойно взойти, если надо,
Тропой осужденных на облачный гребень Левкада.

--------


Александр Кочетков

Ни роковая кровь, ни жалость, ни желанье...
Ревнивая тоска повинна лишь в одном:
Хочу тебя увлечь в последнее молчанье,
В последний сон души - и уничтожить в нем.

А ты стремишься прочь, любовно приникая,
Ты гонишь мой порыв, зовя себя моей.
Тоскую по тебе, как глубина морская
По легким парусам, кренящимся над ней.

--------


Геннадий Русаков (р. 1938)

"...Как ни чудовищно это говорить, но нас, пишущих, делает боль, а не счастье...
А в русской литературе так всегда складывалось, что ее делали и в ней удерживались люди с исковерканной судьбой, люди, пришедшие со своей болью...
...Я стихами спасаюсь. Спасаюсь от жизни, от мира, от самого себя.
Я не знаю своего читателя, но догадываюсь, что он где-то есть. И это одна из основных нынешних моих болей.
Когда я публикуюсь, то стихи пропадают в какую-то прорву, из которой нет никакого отклика.
Их, читателей, наверно, очень немного. И это люди, которые всегда читали стихи и будут читать стихи.
Это не имеет никакого отношения ни к экономике, ни к смене строя - всему, что произошло со страной. Их тогда было мало и сейчас мало.
Но мне все-таки иногда хотелось бы знать, что они есть".
Г. Русаков. 16.08.2008

--------


Геннадий Русаков

...А не нужно вам знать про поэтов,
их опасных и тёмных путей!
Их нелепых семейных портретов,
имена их побочных детей.
Лучше - книга, закладка, страница.
Лучше зренье придвинуть к листу,
обмереть, соблазниться, прельститься
и почувствовать сухость во рту.
Словно луч, перехваченный в лёте,
бьётся слово, щекочет в горсти...
Да, поэты - заложники плоти.
Только Ты им, Владыка, прости!
Засчитай им в Твоём кондуите
первобытный озноб бытия,
их восторги нелепых наитий,
для которых лишь Ты судия...
Мы родня до седьмого колена
тем, кто не был роднёй никому...
Лгут портреты.
Лишь слово нетленно.
И поэтому верьте ему.

--------


Геннадий Русаков

Этот март в декабре, этот ветер с апрельским напругом,
эти мокрые липы, мосластое тело земли...
Эта жажда родства - называться кому-нибудь другом
и другому отдать, что другие тебе принесли.

Только я не о том: даже слух обо мне оборвётся,
и по мне моё время, не глядя, пройдёт напролом.
Я об этой земле, где так горько и страстно живётся.
Я о мартовской влаге, о ветре с апрельским теплом.

Завершается век, и кончаются прежние счёты.
Замыкается круг нашей самой прекрасной судьбы.
Хороши наши дети и наши пчелиные соты,
и протяжные реки, как вены, у нас голубы.

Как мне радостно быть в этом крошеве града и снега!
Как земля молода, и опять из раскисшей реки
выпирает боками шершавое тело ковчега,
и четвёртые сутки скрипят и пружинят мостки!

--------


Геннадий Русаков

Пчелиный день гудит на солнцепёке.
Услышать - и от счастья помереть,
Тебе, Творец, оставив эти строки
(подсократив, для верности, на треть).
А лучше просто слушать гомон лета
и языком толкать его налив.
Вон жизнь моя багровой тряпкой вздета,
чтоб отгонять грачей от наших слив.
И зной опять накатывает в сени
и сушит подпол, подпирает дверь.
Эх, лето, лето - время потрясений
и обещанья будущих потерь!
Ты всё забрал - так чем же я рискую?
Я в лете, словно муха в янтаре.
Ты посмотри, как я его смакую
в моей почти эпической поре!

--------


Геннадий Русаков

Как быть мне со звездою Бетельгейзе -
с названием, которое б носила
любимая, родись она звездой?
Три дня я повторяю это слово:
"Любимая, ты слышишь - Бетельгейзе!" -
и у меня слезами полон рот.
А милая моя меня не слышит.
Она лежит, и в кровь кусает губы,
и незнакомо смотрит на меня.
Какой мне прок в безумной Бетельгейзе,
в нелепом крике, в диком заклинанье?
Но это всё, что я теперь могу.
Любимая, не становись звездою!
Не оставляй меня на этом свете -
я до сих пор тут не умею жить.
Я позабуду слово "Бетельгейзе",
и перестану плакать в коридоре,
и разучу двенадцать новых шуток...
Ты только будь, ты будь, не уходи!

--------


Геннадий Русаков

Любимая! - бездомность, благодать!
Начало марта, скудная погода.
Уткнуться носом в угол и рыдать,
как в малолетстве, как в четыре года.

От оттепели каплет с потолка.
Из-за погоды шелушатся руки.
Любимая! - бездомность и тоска,
предчувствие удачи и разлуки.

А там июль - и закусить губу,
чтоб не смеяться от круженья свода.
И на Оке в лужёную трубу
трубят нерейсовые пароходы.

А над водой стрекочут и висят
и грузно барражируют стрекозы.
...И ты умрешь в каких-то пятьдесят.
А я - потом. Когда остынут слезы.

--------


Геннадий Русаков

Кто жил однажды - будет жить всегда.
Ничто не завершается с распадом.
Не плоть - одушевлённая вода,
так наши души снова будут рядом.
И минет срок, и будет срок другой.
И взгляд меня толкнёт тихонько в спину.
И прежний голос скажет: "Дорогой..."
А я опять лицо к нему закину.
И ослепит меня последний свет,
и вот уже дыханье отлетело...
Кто жил однажды, знает: смерти нет.
И лишь болит покинутое тело.

--------


Геннадий Русаков
Романсеро

...И женщина одним прикосновеньем,
одним движеньем, теснотой бедра
мне говорит, что время завершилось,
истлело, кончилось,
что ветер на дороге
бредёт по раскалённому песку.
(Ты, горло, пой - захлёбом, клекотаньем!)
А женщина снимает с неба птицу
и говорит: "Побудь со мной, сестра!" -
и тоже сделалась
щепоткой бренной персти,
звучаньем голоса, расплеском колокольца.
(Любовь моя, ты - будешь, я - умру.)
Так высоко, так горько, так блаженно!
И женские влекущие колени...
Бессмертье.
Голос плачет и поёт
о нежности, о тишине полудня
с зашторенными окнами, о тюле,
о женском теле, терпком, как вино,
тяжёлом, как наполненные шторы,
и лёгком, словно слово "романсеро".
(Звучи, моя печаль, ещё звучи,
взлетая столбиком евпаторийской пыли!)
О жизнь, ты кончилась.
Я след в твоём песке.
Сухое лето плачет и уходит.

--------


Геннадий Русаков

Есть много форм любви.
И я в тебе сгорю.
Я стану пепел, прах. Я взгляд, глядящий мимо,
в себя, в касанье губ, в дрожанье тишины.
Там белое окно протиснуто в пространство.
Ты снова пронесешь медлительность ресниц
поверх моей судьбы, краями задевая,
меж тысячами лиц найдя мое лицо.
И боковой пробежкой паука
промчится тень.
Татьяна, что же с нами?
Зачем я встал в ночи и сердце в руки взял,
как спящего оснулого ребенка,
и чувствую взбуханье жарких вен?
Сожги меня, сожги!
Как вытерпеть любовь
и бедный порх листвы,
держащейся за звук, за сотрясенье ветра?
На пальцах пляшет дождь, как маленькая жизнь.
Не плачь, еще не плачь - мы встретимся в забвенье.
Пусть я в тебе покуда догорю.

--------


Геннадий Русаков

Проснуться ночью и заплакать
от детской муки бытия.
А за окном мокреть и слякоть,
судьба чужая, не моя.
Как на дворе темно и гулко!
Как обнищал утиный пруд!
Деревья ходят по проулку,
а утром лягут и умрут.
Горит на небе зверье око.
Течет к земле Молочный Путь.
Так хорошо и одиноко,
что хоть люби кого-нибудь.

--------


Геннадий Русаков

Я живу, я зову, я ложусь на траву.
Поднимите меня, мне летается!
Вот сейчас разбегусь, тяжело, словно гусь...
Ах, как солнце по горлу катается!
У меня вся родня гоношистей меня.
А какие, скажу вам, племянники!
Пляшут, песни поют и уют создают,
да жуют ставропольские пряники.
До того хорошо! Только будет лучшей -
будет синее и с позолотою.
Я совсем не спешу и на время грешу...
А куда мне спешить, косоротое?

--------


Геннадий Русаков

Наследственность и нас, паскуда, подвела:
одно питье, битье, монголы и Советы.
Полтыщи войн и прочие дела...
Иван да Петр, да всякая падла...
Мы перемрем, как перемерли хетты.
Перегорел в спирту мой детородный сок
и женщину собой уже не обжигает.
Вчера ушла империя в песок,
хоть был культурный уровень высок
(что в производстве очень помогает).
Я зубы выщербил, грызя гранит наук,
а помнится одно - про смену караула:
мол, был народ, сажал фасоль и лук,
про звезды много всякого - как вдруг...
И хоть одна б душа о нем всплакнула!
По глупым черепкам неведомо когда
о нас отыщут след и нанесут на карту:
"Исчез народ - откуда и куда?
Оставил вон бутылки, города...
Наверное, еще одно Урарту".

--------


Геннадий Русаков

Капал реденький дождишко.
Дело двигалось ко сну.
День был долгий, но не слишком:
ростом в среднюю сосну.

Что-то вроде намечалось,
жалко - не произошло.
На верёвочке качалось
двадцать первое число.

Двадцать первое-второе.
Двадцать что-то или как.
День валялся под горою:
видно, выпил и обмяк.

Не крутило, не вертело,
не фортунило ему.
Просто тело не хотело
никуда и ни к кому.

--------


Геннадий Русаков

Колошматит дождь по крыше,
щёлк и выпляс в лопухах.
Зачастил - и тише, тише,
будто замер впопыхах.

Сколько жизней это длится?
Сколько будет после нас?
Щёлк и пляс, вода на лицах,
до краёв налитый таз.

И грома, и сад счастливый.
И в дому почти темно.
И опять твердеют сливы,
ударяясь об окно.

--------