Такая вот ночь

наши кажется дикие предки
кажется дико боялись ночи
ещё бы:
трещал костерок посреди трущобы
понизу озаряя колкую заросль
а в шагах начиналась — нет, страшней — разверзалась
кромешная в смысле внешняя тьма

её населяли хищные звери лихие люди
и не в последнюю очередь злые духи
которых мастером и материалом
был глазастый хотя и незрячий страх

судя по двум евангельским притчам
существовала такая кара
виновному связывали все члены
и бросали его вне стана или жилья
в челюсти ночи
где рычало хохотало хватало
погибаешь бывало и сам не знаешь
кто тебя ест

к тому же ночью эта пустыня
выдохнув жар дневной остывает
до плюс двух-трёх или до нуля
чего для голого вот так довольно

итак живущий от Рождества Христова
в двадцать первом веке со знаком минус
запри ворота если есть ворота
а если нет пусть сидит дозорный
и не засыпая кормит костёр
посматривая вверх где свобода взгляду
где бдит луна и толпятся звёзды
слагая причудливые очертанья
как звуков своевольные сочетанья
в ещё не устоявшемся языке

в небо где никаких бомбовозов
в небо откуда может свалиться
разве что редкий метеорит
а летучие и хвостатые скалы
неизменно проходят мимо Земли
чему иного нет объясненья
как то что Землю Бог бережёт

зверь же разбойник и демон
бессчётно топчутся в отдаленьи
во тьме кромешной
плача и разумеется скрежеща
и наконец пропадают вовсе
с криком петуха, с намёком на зорьку
когда в сердце своём дикарь возглашает
словно на утреннем богослуженьи
теперь совершаемом по вечерам
торжественно и благодарно:
слава Тебе показавшему нам свет.