В Петербурге декабрь...

В Петербурге декабрь. Ветер рвёт с проводов голубей.
Помешали они виртуозу болотного блюза.
Император качается в такт на бурлящей Неве,
Грибоедов продрогший пьёт виски у старого ТЮЗа.

В какофонии города слышен извечный мотив,
По синкопам и сбивкам – на дно, где тепло и спокойно.
На Литейном проспекте, дождя себе в кружку налив,
Ленинградский старик потрясает на вечность клюкой, но

Я не слышу проклятий, я слышу чарующий звон
Неуклюжих трамваев – бокалов, наполненных спиртом.
Выпиваешь до дна – и несёт он тебя в горизонт,
В гумилёвские дали, где рифмы ещё не пропиты.

По ночам в бесконечных каналах, чья тьма глубока,
Плещет сладкий портвейн, для любителей выпить попроще.
Исполинский столяр опрокинул который стакан
И стамеску воткнул обелиском на главную площадь.

Разбирая с трудом, что – в кошмарах, а что – наяву,
От Шушар до Девяткино смотрят в себя полустанки.
Не бывает депрессий у местных – здесь ими живут,
И сухого закона поборников топят в Фонтанке.

Солнце светит едва ли три дня из декабрьских ста.
Ливень хлещет с небес водопадом палёной водяры.
Здесь зимой не трезвеют, слоняясь по скользким мостам,
И похмелья апрельского ждут, как великого дара.