Я беру альбом и веду через лист черту...

Я беру альбом и веду через лист черту.
Вот стоит силуэт в пиджаке на большом мосту
И готовится лечь в ладони папаши-Рейна*;
Зарастает патиной золото с серебром,
Догорает дом и бледнеет на солнце ром,
Перечёркнутые границею акварельной.

Я черчу сквозь «хотелось так» и «вот так сбылось»
Всю издёрганную и дрожащую мелко ось,
Как под ветра плетями хрупкую спину осины.
Так ласкают кинжалом вены, так пьют навзрыд
Всё пытаясь тушить внутри, что не отгорит,
С каждым годом питаясь новою древесиной.

Справа – уголь, а слева – мел, здесь оттенков нет,
Кроме бедного слова, попавшего под стилет
И распавшегося на сдавленный стон спросоня;
Тут погосты, вороны, мусор и мусора.
Тут любое завтра – копия от вчера.
И любая жизнь – лишь песок на Его ладони.

Где-то солнце теплее, танго и кальвадос.
Где-то проще бежать вприпрыжку короткий кросс
Меж прибытием и отбытием в мир/из мира.
…А потом Он приходит и будит: «Давай, вставай.
Рай приснился тебе. Ты ни разу не видел рай.
На тебе кой-какие детали – возьми, смонтируй».

Он сидит, да всё глаз не сводит с моих холстов:
«Забираю сполна, но и много даю за то.
Что ж ты, девочка, всё черкаешь пустой листок,
Будто краскам твоим тут внезапно не стало места?»

Костерок жмёт ладони к скомканному листу.
Пепел тихо взлетает в тёмную высоту.

Я беру альбом и закрашиваю черту
Гранёными звёздами
                на скатерти поднебесной.

30 июля 2018


*Отсылка к устоявшемуся выражению Vater Rhein.