Русская судьба

Русскому сердцу, шальному, тревож-ному
вечно желается невозможного,
вечно желается небывалого —
соединять большое и малое,
соединять больное и впалое
с выпуклым и здоровым...
— трудновато, честное слово!

...чистое и сорное перемешивать,
белое и черное глазом взвешивать,
вздыбливать попросту неподъемное,
гордое переплавлять в скромное,
неуловимое налету схватывать,
лысое подстригать под лохматое,
делиться числителем со знаменате-лем,
взгляды рассеянные бросать внима-тельно,
выбелить черное, выпить толченое,
голову заморочить ученому,
и еще — по четному и золоченому
куролесить кривым и нечетным,
выстукивая чечетку...

Кто его знает, братцы милые!?
Жизнь замогильная — дело гиблое,
песнь заунывная, здоровье хилое,
стынь, обмороженная, постылая...

Греются угли, сбившись кучами,
душеньку стужа лихая мучает...
Эй, ну-ка жару поддай-поддай!
Запах смольной разлетится в стороны,
каркая сгинут смурные вороны,
жизнь за полушку отдам — недорого,
что ж ты смелее! Жги – жарь!

И как огнем полыхнет заверсту!
Нам ведь себя распластать — запро-сто!
Нам ведь себя развернуть — весело!..
Ну-ка, чернявый, жарь-жги!..

Только сгорел огонек заживо.
Душу опять тоска завораживает:
Паклею – косы, лицо — сажею...
Эк, ведь морока опять пошла...

Нет уж, теперь не пропасть малому,
видно теперь уж быть небывалому,
русскому сердцу гулять, стало быть,
карта такая теперь легла!..