Хитрецы... воспоминания из детства

   В ясный, солнечный, летний день внезапно пропала огромная стая домашних кур и уток. Исчезла со двора бесследно: с новыми выводками подрастающих цыплят и утят.
Все, как один, ни одной завалященькой курочки или уточки не осталось.
   Звенящая тишина воцарилась во дворе. Собака скучающе полеживала у крыльца и лениво помахивала хвостом. По глазам видно было, что точно знает, куда делась вся птица, но не говорит, собака.
   Поискали вокруг двора, сбегали на пруд, даже на озерцо сбегали. Все тщетно.
Соседские куры ходят, освободившуюся территорию около навозных куч за двором  осваивают, утки соседские в речке кувыркаются, пескарей ловят, а нашей птицы нет, как нет.

   В обед пришла мама с работы. Очень удивилась. Ни коршуны, ни лисы такого разорения нам еще никогда не делали. Что-то тут не так. Опять разослала гонцов на поиски. Результат нулевой. Нет птицы.
   Часов в пять пополудни, вдруг обнаружилось, что вся птица во дворе, в целости и сохранности даже все молодые выводки . Шумят, крякают довольно и сыто. Есть кашу отказались. Поковырялись носами, разбросали - и спать залегли под охраной собаки.
Так продолжалось с неделю. Мы уже не беспокоились по поводу отсутствия, знали, к вечеру явятся все домой. Но мама все-таки дождалась и подследила, куда исчезала птица. Сделала она это рано утром, когда все вдруг заполошились, стали собираться в стаю; а утки - цепочками, по старшинству, утята за матками строем - все снова дружно сбежали.

    В обед, придя с работы, мама заговорщецки позвала нас за собой и тропинкой вдоль огорода повела на пшеничное поле, которое было, примерно, метрах в трехстах. Придя туда, мы увидели свою хитрющую птицу. Они тихо и молча, едва поднимая головки, лущили спелую пшеницу. Старый петух наблюдал за небом. Там кружили коршуны. Едва появлялась опасность, он издавал короткий крик и вся птица падала в хлеб и траву, но по его команде снова принималась за дело. Взрослые куры и утки хватали колоски, наклоняли их до земли, а молодежь только успевала выклевывать полные, сочные зерна.

   Хлеб был совхозный, объездчик, дядя Леня - строгий. Мы выгоняли птицу и гнали домой, они вертелись во дворе, но через час снова становилось тихо. Исчезали так, что мы не могли уловить этот момент.
   Такие исчезновения продолжались каждое лето, четыре или пять лет.
 Вот поди ж ты!
   Птицу-то меняли каждые два - три года, а всё уходили.
 Прекратились исчезновения, когда зарезали на суп старого драчуна-петуха. Он свои прямые обязанности исполнял уже редко, а молодых петушков гонял, расклевывал им красивые гребни. Угодил, горемычный, в суп. И в это же лето прекратились уходы птицы на поля.

   Стало понятно, кто был предводителем местного, птичьего "дворянства".