Ты спишь в ледяном гробу...

Вишневый сок не сошел с твоих губ,
Закрытых век не дрожат ресницы.
Ты заперта в ледяном гробу.
Кто знает, что тебе может сниться.
Румянца нет на холодном лице,
Лишь на губах сохранился алый.
Тогда не знала о скором конце.
Тебе всего было в жизни мало...
Твоих игрушек, печенья, колец,
Нам на двоих принесенной вишни.
Твои рассказы любил так отец.
Мой голос реже гораздо слышал.

Мы стали старше. И игры твои -
Уже не просто тарелка вишни.
Нам все тесней становилось двоим.
Одна другую считала лишней.
Своя... Чужая... И кто из них та,
В гробу? Лунный свет на холодной коже.
Изгиб кроваво-вишневого рта.
Ее лицо на мое не похоже!
Нам говорили, что мы - близнецы,
Но ты была симпатичней и злее.
Вишневый сок замерзал в леденцы.
Вишневый сок в лунном свете алеет.

Мы стали старше. Еще три зимы.
Семнадцать мне. И сестре моей тоже.
Ему чуть больше... И мы влюблены.
Тогда все стало действительно сложным.
Казалось, трудно бывало порой.
Но настоящей вражды мы не знали.
Впервые ты оказалась второй.
И ревность вылезла, зубы оскалив.
Сладкая вишня... Любимая снедь...
Плоды раздора... Тарелочка ягод...
Я ожидала подставы... Но смерть...
Я ожидала подвоха... Не яда...
Я поменяла местами тайком,
Два блюда. С усмешкой ждала час расплаты.
Далось спокойствие мне так легко.
Не знала, в чем буду я виновата...

Хрустальный гроб, как ларец ледяной.
Тебе всего было в жизни мало.
Странные сестры мы были с тобой.
Но я такого тебе не желала!
Вишневый сок не сошел с твоих губ.
Закрытых век не дрожат ресницы.
Ты спишь уже столько зим в гробу...
И ничего тебе там не снится.