Мальчик на пустыре

За городскими воротами начинался пустырь,
За пустырем сплошь неверность, бордели, трактиры,
И разрослась в необъятную ширь,
Эта страна в метрах старой «хрущевской» квартиры,
В городе каменном тишь, благодать,
Он обнесен неприступной, высокой стеной,
Чтоб бунтарей и преступников внутрь не впускать,
В нем на тот случай собственный есть «герой»,
Там, где бордели, давно уже пьянь и разврат,
Стал исключенным район на отшибе,
Но говорят, что лет десять, пятнадцать назад,
Город любил на окраине черные глыбы,
Город встречал вместе с этим районом рассвет,
Слал голубей наслаждаясь покоем,
Так было пару, в начале, счастливых лет,
Но разрослось между ними поле пустое,
В зарослях колких, в болотистых клинах,
Бродит мальчишка лет десяти,
То в самый вяз, то в гнилую низину,
Он попадает на этом пути,
В «город» нельзя, там непреступные стены,
А для трактиров мальчишка еще слишком мал,
Но если так, он туда попадет непременно,
Через разрушенный в доме очаг и подвал,
Мама закроется снова бетонной оградой,
Папа нетрезв, не ночует опять по ночам,
Ну а мальчишке всего-то маленечко надо,
К маминым нежным прижаться щеками рукам,
В городе тихо, город опять непреступен,
И безразличен к плохим новостям с пустыря,
И для «героя» в том городе стало обычным,
Просто смотреть если земли в округе горят,
 
Но в этот раз полыхало обычного ярче,
Черного дыма клубы затянули небесную высь,
Это горело забытое детство, обычного мальчика,
А вместе с ним весь пустырь под названием жизнь.