Собирая осколки

В самом начале был взгляд. Чуть пристальнее обычного, чуть дольше дозволенного. Она же чуть смущенно, опустив глаза, невольно поправляет прядь волос. И получив добро на штурм, он принялся настойчиво бить стены неприступной цитадели.
Кино. Сеанс вечерний и последний ряд. Всё говорит о новом статусе обоих.
Кафе. Уютный столик у окна. Фруктовый чай за тихим разговором. Она всё больше слушает. Он непривычно много говорит.
Прогулка допоздна. Петляющие переулки. Случайные касания рук. Рассеянный свет фонарей. Приятная прохлада ночи. Луна в глазах и отблеск звезд в ресницах. Молчанием томится затянувшаяся ночь.
- Я провожу тебя.
Знакомый дом. Подъезд уж спит. Второй этаж и звон ключей.
- А как же ты?
- Скоро метро откроют.
- Ты хочешь кофе? Проходи.
На кухне жёлтый мягкий свет разлился. Запахло кофе, чашки прозвенели.
- Спасибо. Я пойду.
- Конечно.
Щелчок замка и ручки поворот. Чуть приоткрыта дверь, шаг за порог. В словах: «Пока», в глазах: «Останься».
Жар поцелуя. Страсть. Рассвет в объятиях.
Две чашки кофе. Тапочек две пары под диваном. Зубные щётки две и пара банных полотенец.
Неделя. Месяц, может быть полгода.
И снова надоевший звук от телефона. Вибрирует карман, настойчивый второй звонок.
- Ты где?
- Я на работе. Не жди, ложись сегодня без меня.
- Я буду ждать.
- Как хочешь.
Ступая осторожно, чтоб не разбудить. На кухне приглушенный свет от ночника.
- Ты почему так долго?
- Я устал. Оставь меня. Иди, ложись.
- Нет, объясни.
- Ну, хорошо. Мне слишком много. Мне слишком много твоего внимания, мне слишком много нас двоих. Мне нужен перерыв.
Наполнилась ночная тишина нелестной бранью, рыданием и затем молящими словами. Он всё молчал и с грустью наблюдал, как разбивается любовь о быт.
Холодный ночной воздух треплет воротник рубашки, дым сигаретный бьётся в судорогах на ветру. Он, докурив перед подъездом, бросил грустный взгляд на окна. Уставшею походкой ушёл один в рассвет.