Гл. 6 Сталин. Борьба за выживание Отечества

         
       Однажды,  отмечая  в  узком  кругу  пятилетие  со  дня  Победы  в  Великой  Отечественной  войне,  Сталин,  как  бы  ненароком,  спросил,  обращаясь  негромко  к  присутствующим:
«Скажите!  Какие  годы  в  истории  нашего  молодого  государства  можно  считать  самыми  тяжёлыми,  хотя  они  все  были  нелёгкими?» 
             Разночтений  не  последовало.  Ответ  был  совершенно  ясен.  В  один  голос  все  решили,  что  самыми  тяжёлыми  годами  в  истории  СССР  были  годы  войны.  Сталин  помолчал,  потом  встал  из-за  стола,  раскурил  трубку  и  прошёлся  по  гостиной.  Воцарилась  настороженная  тишина.  «К  чему  такой  вопрос?» - мелькнула  мысль  у  каждого  из  присутствующих. «Сталин  просто  так  вопросы  не  задаёт!»
            Сталин  вернулся  на  своё  место  и  неспешно  стал  рассуждать.  «Наша  Великая  Победа - это  следствие  того,  что  было  сделано  государством  за  очень  короткий  промежуток  времени,  который  выделила  нам  история.  Вспомните,  с  чего  мы  начинали!  К  1920  году  объём  производства  по  сравнению  с  1913  годом  упал  в  7  раз.  Мы  не  могли  производить  никаких  промышленных  товаров.  Золотые  запасы  России  за  период  Гражданской  войны  переместились  в  банки  иностранных  государств,  бывших  союзников  по  Антанте.  Мы  вынуждены  были  открыть  рынки  для  импортных  товаров,  зачастую  низкого  качества,  расплачиваясь  природными  ресурсами  и  остатком  золотых  запасов.  Под  непосредственным  руководством  Троцкого  западному  капиталу  отдавались  в  концессии  лучшие  лесные  угодья,  лучшие  месторождения.  Характер  советской  экономики  носил  полуколониальный  характер.  И  только  с  отстранением  от  непомерной  власти  Троцкого  и  его  сподвижников,  мы  с  декабря  1927  года  взяли  курс  на  индустриализацию.  И  через  пару  лет  ввоз  промышленного  оборудования  составлял  почти  60  процентов.  Уже  к  1932  году  мы  построили  Днепрогэс,  к  1933  году  завершили  строительство  Беломорско-балтийского канала,  в  1933  году  создали  Северный  Флот,  к  1934  году  завершили  строительство  Магнитогорского  металлургического  комбината.  Появились  новые  угольные  шахты,  прииски,  заводы.  Мы  избавлялись  от  зависимости  западных  государств,  возвращая  бывшие  концессии  под  контроль  государства.  Вот  небольшой  перечень  тех  достижений  молодой  советской  власти,  которые  стали  основой  Великой  Победы».  Возражений  Сталину  не  последовало,  и  за  столом  воцарилось  гнетущее  молчание.  «К  чему  эти  рассуждения?»  Никто  и  не  вспомнил,  какие  жертвы  были  принесены  за  эти  годы.      
           Но  Сталин  в  этот  вечер  не  всё  сказал  и  не  всё  мог  сказать.  К  началу  1933  года  Сталину  стало  ясно,  что  с  теми  партийными  кадрами  и  партийным  бюрократическим  аппаратом,  пришедшими  к  власти  на  волне  революционных  потрясений,  успешно  решить  задачи  второго  пятилетнего  плана  1933-37  годов  вряд  ли  удастся.  Но  как  поменять  всесильных  партийных  секретарей  областных,  краевых  и  республиканских  комитетов?  Они  достаточно  хорошо  послужили  делу  большевиков,  в  чём-то  проявили  себя,  умеют  призывать  массы  и  убивать.  А  вот  заниматься  повседневным  кропотливым  трудом  в  мирное  время  или  неспособны  или  не  проявляют  желания.  Обжившись  и  обленившись  в  комфортных  условиях,  они  стали  своего  рода  неким  тормозом  для  успешного  развития  государства.  По  их  мнению – они  состоялись  и  они  заслужили,  они  обязаны  и   должны  пожинать  плоды  победы,  которые  так  приятны!  Более  того,  Сталин  понимал,  что  обнаглевшая  верхушка  не  желает  перемен.  Для  неё  нужен  слабовольный  руководитель, 
потакающий  желаниям  и  прихотям  ленивой  челяди.  Такое  положение  вещей  уже  было  в  истории  Русского  Государства,  когда  Пётр  Великий  решился  обустроить  по  европейскому  образцу  купеческую  Московию.  И  сколько  же  появилось  в  Отечестве  недовольных  и  обиженных  сановников,  при  том,  что  Пётр,  в  отличие  от  Сталина,  обладал  неограниченной  властью.  Оказывается,  такие,  как  Пётр  Великий  и  Сталин  не  вписываются  в  привычки  и  желания  зажравшейся  челяди:            
      
Жизнь  всё  проверила  отлично –
Дубами  стали  деревца,
И,  как  материя  первична,
Так  поводырь  ведёт  слепца!
Посыл  известный  обнаружен,
А  время  факты  выдаёт:
«Российский  Пётр? - кому  он нужен,
Коль  больно  Меншиковых  бьёт!»
Всё  понимает  наша  свита,
Не  холостой  хранит  патрон -
Века  бездарная  элита
Больных  и  пьяных  ждёт  на  трон!
Уж  нет  бояр, осталось  барство
И  новой  власти  этажи –
Жаль, не  для  пользы  государства,
Живут  всевластные  мужи.
Так  планам  отческим  не  сбыться,
Коли  вокруг  шакалов  рать -
Нам  у  Петра  пора  учиться,
Как  лучших  в  помощь  подбирать!

      В  январе  1933  года  Сталин  получил  сообщение  из  Берлина  о  назначении  президентом  Гинденбургом  Адольфа  Гитлера  канцлером  Германии.  Гитлер  пришёл  к  власти  под  лозунгом  возрождения  великой   Германии  после  известного  поражения  в  Первой  мировой 
войне.  Сталин  давно  прочитал  «Майн  кампф»  и  знал,  что  означал  для  СССР  приход  к  власти  Гитлера.  Сталину  было  совершенно  ясно,  что  усилия  Англии  и других  западных  держав  будут  направлены  на  конфронтацию  или  на   войну  между  Германией  и  СССР.  На  фоне  тяжелейшей  международной  обстановки  борьба  в  партии  только  обострялась.
       Убийство  Кирова  1  декабря  1934  года  Сталин  воспринял,  как  покушение  на  него  самого.  Он  тут  же  отправился  в  Ленинград,  стараясь  на  месте  обдумать  план  дальнейших  действий.  Ему  стало  ясно,  что  смерть  Кирова  следует  использовать  для  расправы  с  последователями  Троцкого  и  Зиновьева.  В  мировой  истории  любой  неординарный  случай  зачастую  используется  для  борьбы  с  претендентами  на  власть  или  с  властными  деятелями.  Поводом  для  расправы  с  Борисом  Годунов  стал  неурожай,  который  три  года  подряд  был  на  Руси.  Поводом  для  убийства  Павла  Первого  послужило  его  сближение  с  Францией.  Сталин  ничего  нового  не  придумывал.  По  надуманным  обвинениям  в  заговоре  около  12  тысяч  человек  из  числа  интеллигенции,  бывших  дворян  и  военных  были  лишены  политических  и  гражданских  прав,  а  часть  из  них  была  арестована  и  осуждена.  Пострадали  представители  и  т.н.  карательных  органов,  которые  в данных  обстоятельствах  что-то  недосмотрели  и  что-то  не  упредили.   Когда-то  они  решали  судьбы  виновных  и  невиновных,  когда-то  они  решали  за  Бога  и  Царя,  когда-то  они  были  непогрешимыми  и  великими.   Теперь  очередь  дошла  и  до  них:

О,  нет  же,
Я  ещё  не  стар,
Я  ведь  от  ленинской
Чеканки,
И  я - 
«Товарищ  комиссар!»
Сижу  сегодня
На  Лубянке.
О,  память  русская
Тупа,
Как  двухпудовая
Колода!
Не  я  ли  кроил
Черепа
Врагам 
Советского  народа?
Не  я  ли,
Проявляя  пыл,
И  выводя
Отчизну  к  свету,
Из  неподатливых
Лепил
Одну  кровавую
Котлету?
Я - комиссар,
А  не  холоп,
Слуга  партийного
Набата,
За  мною  Дон
И  Перекоп,
И  кровь
Хвалёного  Кронштадта!
Судьба  трудна,
Но  высока,
И  я  в  рядах
Почти  что  вечен -
Пятнадцать  лет
Служу  в  ЧК,
Не  раз  наградами 
Отмечен!
И  не  предатель  я,
Не  враг,
Я - коммунист,
А  не  паскуда!
Откуда
Ворохи  бумаг?
Да  и  какой  донос?
Откуда?
Возможно,  Киров?
Нет,  шалишь!
Хотя  не  заживает
Рана!
Мы  знали,
Где  проскочит  мышь,
А  у  него
Своя  охрана.
Откуда  вывих
И  накал,
И  что  за  вымыслы
И  фразы?
Я  заговорщиков
Искал
И  на  арест
Давал  приказы!
Я  не  жалел
Трудов  и  жил,
Да  и  работал
На  пределе -
Я,  помню,
Первым  доложил,
Что  есть  зачинщик
В  этом  деле.
Мне  непонятен
Перекос -
Кто  из  врагов
Подбросил  жару?
...Но  прозвучало -
«На  допрос!»
Там  всё  расскажут
Комиссару.

             Решение  Сталина  о  смене  руководящих  кадров  рождалась  не  на  пустом  месте.  Он  вспомнил  цифры  невозвращенцев  из  доклада  Серго  Орджоникидзе  на  16  съезде  в  1930  году.  Уже  тогда  Орджоникидзе  назвал  «швалью»  представителей  государственного  и  партийного  аппарата,  что  соответствовало  правде.  «К  сожалению,  там,  за  границей,  мы  имеем  порядочную  шваль.  Достаточно  вам  сказать,  что  мы  имеем  за  1926  год  невозвращенцев  38  человек,  за  1927  год – 65  человек,  за  1928  год – 32  человека,  за  первое  полугодие  1929  года – 43  человека».   
        Уже  сам  Сталин,  понимая,  какую  опасность  несёт  неподконтрольная  номенклатура,  выступил  с  резкой  критикой  государственных  и  партийных  чинуш  на  17  съезде:  «Бюрократизм  и  канцелярщина  аппаратов  управления,  отсутствие  ответственности – вот  где  источники  наших  трудностей,  вот  где  гнездятся  теперь  наши  трудности.  Это  люди  с  известными  заслугами  в  прошлом,  люди,  ставшие  вельможами,  люди,  которые  считают,  что  партийные  и  советские  законы  писаны  не  для  них,  а  для  дураков…».
       В  плане  государственного  и  партийного  управления  страна  скатывалась  в  пропасть.  Коррупционные  связи,  семейственность,  личная  преданность  одним  и  тем  же  лидерам  и  руководителям – вот  обыденность  времени,  когда  страна  стояла  перед  величайшей  опасностью  столкновения  с  фашистской  Германией.  Старая  номенклатура  на  уровне  подсознания  понимала,  что  она  должна  быть  отстранена  от  власти.  И  многие  из  них,  не  относясь  к  соратникам  Троцкого,  свои  надежды  на  укрепление  личной  власти  и  своего  привычного  положения  связывали  с  именем  Троцкого.  Только  Троцкий  мог  быть  соперником  Сталина,  только  с  его  соратниками  можно  было  отстранить  Сталина  от  власти.  Что  ж,  Троцкий  и  за  границей  продолжал  подрывную  деятельность.
       Сталин  на  этот  момент  не  обладал  неограниченной  властью.  Требовалась  осторожность  и  осторожность.  Сообразуясь  с  международной  обстановкой,  в  новый  текст  Конституции  не  включались  статьи,  которые  бы  противопоставляли  СССР  остальным  государствам.  Главной  сутью  политических  реформ  в  новой  Конституции  явилось  деление  власти  на  законодательную  и  исполнительную.  Вместе  с  Конституцией  готовился  проект  с  новыми  принципами  избирательной  системы.
         5  декабря  1936  года  была  принята  новая  Конституция.  Закон  с  новыми  принципами  избирательной  системы  не  обсуждался,  но  бывшая  номенклатура  почувствовала  всю  опасность,  которая  её  ожидает.  Уже  на  пленуме  ЦК  в  феврале  1937  года  Жданов  говорил: «Наши  партийные  органы  должны  быть  готовы  к  избирательной  борьбе».  Сталин  на  этом  же  пленуме  также  заявил: «У  нас  некоторые  товарищи  думают,  что,  если  он  нарком,  то  он  всё  знает.  Думают,  что  чин  сам  по  себе  даёт  большое,  почти  исчерпывающее  знание.  Или  думают – если  я  член  ЦК,  стало  быть,  не  случайно  я  член  ЦК,  стало  быть,  я  всё  знаю».   
         Над  партийной  номенклатурой  нависла  угроза  альтернативных  выборов. Накануне  закрытия  пленума  первый  секретарь  Новосибирского  обкома  Роберт  Эйхе  обратился  в  Политбюро  с  необычной  просьбой – разрешить  ему  создать  «тройку»  в  составе  его  самого,  прокурора  области  и  начальника  управления  НКВД,  и  дать  им  право  судить  «врагов  народа»  и  выносить  смертные  приговоры. Он  ссылался  на  то,  что  в  области  вскрыта  «антисоветская  контрреволюционная  повстанческая  организация».  Мол,  устранив  «врагов  народа»  мы  обеспечим  «свободное  волеизъявление  народа».  Позже  у  Сталина  в  кабинете  побывало  ещё  девять  первых  секретарей.  Все  они  в  один  голос  заявили,  что  без  «троек»  и  без  массовых   репрессий  ни  о  каком  избирательном  законе  речи  не  может  быть.  Сталину  стало  ясно,  что  с  «альтернативными  выборами»  в  данных  обстоятельствах  он  поторопился.  Партийная  номенклатура  может  просто  отстранить  и  его  самого  от  должности  партийного  лидера,  если  он  будет   настаивать  на  своём.
          Через  две-три  недели  первые  секретари  создали  и  свои  «тройки»  по  всей  стране  и  определили  круг  «врагов  народа».  Сталин  знал,  что  из  этого  получится  и  стал  выжидать.  Выбор  был  у  Сталина  один – уйти  в  отставку.  Но  кто  придёт  ему  на  смену?  Что  будет  со  страной?  Кто  сможет  правильней  и  лучше  управлять  огромным,  но  ещё  слабым  государством?  Уйти  в  отставку,  значит,  кому-то  придётся  начинать  заново  партийную  борьбу  с  соратниками  Троцкого  и  Зиновьева.  У  Сталина  не  было  никаких   сомнений,  что  созданный  и  с  его  согласия   репрессивный  аппарат  не  пощадит  в  первую  очередь  тех,  кто  явно  умнее,  честнее  и  достойнее  нынешних  руководителей  на  местах.  Уничтожаться  в  первую  очередь  будут  претенденты  на  власть  и  невиновные.
         Сталин  знал  о  репрессиях,  но,  когда  в  конце  1937  года  Маленков  подал  Сталину  записку  с  количеством  расстрелянных  и  репрессированных,  тут  уж  Сталин  ужаснулся.    Масштабы  репрессий  были  таковы,  что  они  угрожали  существованию  самого  государства.  Тут  же  Маленков  предложил  подготовить  закрытое  письмо  ЦК  к  партии.  Сталин  не  согласился.  Он  предложил  немедленно  собрать  пленум  ЦК  и  осудить  репрессии.
         Пленум  ЦК  был  проведён  с  11  по  20  января  1938  года.  По  итогам  работы  было  принято  постановление  ЦК.  В  частности,  в  нём  говорилось: «Ещё  не  вскрыты  и  не  разоблачены  отдельные  коммунисты-карьеристы,  старающиеся  отличиться  и  выдвинуться  на  исключениях  из  партии,  на  репрессиях  против  членов  партии». 
         Однако  репрессии  продолжались  до  конца  1938  года.  В  конце  1938  года  Ежов  был  отстранён  от  должности  Наркома  внутренних  дел.  И  уже  8  декабря  1938  года  новым  Наркомом  внутренних  дел  был  назначен  Берия.  Теперь  очередь  дошла  до  тех,  кто  слишком  усердствовал  и  уничтожал  людей  посредством  «троек».  Кроме  формальных  доносов  и  клеветы,  кроме  голословных  обвинений,  Берия  потребовал  факты  измены,  предательства,  факты  умысла  против  партии  и  государства.  Таким  образом, очередь  дошла  и  до  доносчиков  из  числа  интеллигенции  и  из  числа  слишком  бдительных  и  рьяных  прислужников.  А  ведь  доносили!  Ещё  как  доносили!  И  доносы  падали  на  уже  подготовленную  почву:
               
Было  так,
Как  с  древности  учили –
«Через  кровь,
К  высотам  Божьим  мчим!»
Мы  одних  врагов
Разоблачили,
И  других  врагов
Разоблачим!
Враг  коварный
По  России  бродит –
Вырывай  с  корнями,
Как  осот,
А  донос?
Донос  облагородит
И  на  должность 
Быстро  вознесёт!
Тут  враги
И  там  враги  без  счёта –
Маски  с  них
Торопимся  срывать:
Есть  в  душонках
Мерзкая  работа –
Ближнего  сдавать
И  предавать!
Так  и  было!  Что  там?
Предавали
И  катили
Из  доносов  вал,
Но  медалей
Всё-таки  не  дали,
Расстреляли  тех,
Кто  предавал!
Торопитесь!
Был  бы  повод  веский –
Как  приятна
Значимость  потех!
...Жаль,  не  делит
Камень  Соловецкий
В  скорбный  час
На  «этих!»  и  на  «тех!»

   Сталин,  вынужденно  согласившись  на  «тройки»,  подспудно  преследовал  цель  очищения  партийного  и  государственного  аппарата  от  зажравшейся  элиты,  которая  своим  мерзким  поведением  стала  угрозой  партии  и  государства.  На  смену  умеющим  убивать  и  кричать  лозунги  приходили  новые  партийные  лидеры  и  сталинские  наркомы.  Так,  наркомом  ВМФ в  1939  году  назначается  Н.Г. Кузнецов.  Ему  было  37  лет.  А.Н. Косыгин  наркомом     текстильной  промышленности  назначается  в  35  лет,  Д.Ф.  Устинов  в  33  года  стал  наркомом.  Удивительная  и  потрясающая  личность  Устинов:

Как  говорят – проблем  беремя,
А,  если  взялся,   то  держись –
И  незатейливое  время,
И  незатейливая  жизнь!
И  не  спешат  на  службу  мамы,
Хорош  отеческий  ранет,
А  на  экране  нет  рекламы
И  подлецов  экранных  нет!
Да,  не  по  нраву  то  и  это,
И  отложили  чудеса,
Зато,  гляди,  летит  ракета,
А  Флот – и  гордость,  и  краса,
И  далеко  пока  до  комы,
И  сполох  есть  у   серых  скал,
И  есть  Великие Наркомы,
Свой  сохранившие  закал!
Они  века  вместили  в  годы,
Их  Сталин – лично  подбирал!
...Он  в  сорок  первом  гнал  заводы
Туда,  за  Волгу,  на  Урал,
Туда – с  колёс,  и  прямо  в  поле,
Туда,  где  жив  Бажовский  сказ –
В  нём  воля  есть,  не  своеволье,
С  ним  слово  жёстче,  чем  приказ!
С  ним  цель  одна,  что  выше  целей,
С  ним  чёрный  труд  не  только  днём,
И  не  хранители  портфелей 
Года  находятся  при  нём!
Зато  и  спрос  по  меркам  дикий,
Зато  ответ  не  с  потолка -
Он  Маршал  времени  Великий,
Он  Главный  Маршал  ВПК!
Он – торопись!  Он  там,  где  надо,
Он – в  срок  проблема  решена!
...Для  всех  Победа  Сталинграда,
Но  он  причастен  к  ней   сполна!
Его  снаряды,  пушки,  пули,
И  в  промежутках  только  сны -
Его  чиновные  ходули
В  реестр  партийный  внесены!
Их  поноси!  Давай,  попробуй,
И  оцени  с  высоток  высь –
От  властной  поступи  особой,
Гляди,  герой,  не  надорвись,
Не  назови  когорту  кланом
И  будь  его  примером  сыт –
По  государственным  карманам
Не  шарил  он,  как  паразит,
Не  продавал  Страну  в  горячке,
Не  потакал  своим  сынкам –
Он  успевал  в  гвардейской  скачке
Бить  по  хапужестым  рукам!
За  ним  его  эпоха  мчала,
Он  верил  слову – «Одолей!»
Вот  эта  лодка – у  причала,
А  та - стоят  у  стапелей!
Но  в  планах - новая  прописка
И  гром,  что  будит  берега,
И  он – не  гость  Северодвинска -
Хозяин  Слова  и  Слуга! 
Не  экскурсант!  Не  к  месту  канты –
На  нём  рабочие  штаны,
Ведь  это  нынче  экскурсанты,
А  в  большей  мере - шаркуны!
О  них – потом!  Пока – отсеки
И  крепкий  атомный  настой –
Как  видно,  дело  в  человеке,
Что  знает  Флот  до  запятой!
Он  знает  сахарные  рвушки,
Приборы  нужной  высоты –
Его  партийные  игрушки –
Обводы,  палубы,  Щиты,
И  нерешённые  проблемы,
И  то,  что  надо  кроить-шить –
Нет!  Той  эпохи  теоремы
Кремлёвским  трутням  не  решить!
Все  нынче  брокеры  и  маги,
Все  Кашпировские,  поди –
Их  флот  позорный - на  бумаге,
А  выкрик – «Боже,  погоди!»
И  воровство  в  державном  клане,
И,  чаще,  оторопь,  не  стыд –
Ушли  навеки  могикане,
Оставив  честный  кондуит!
Отныне – горе-воеводы,
Отныне – выводы  на  глаз,
Но  где  советские  заводы?
Где  в  сроки  сделанный  «заказ»?
И  где  великие  обновы?
И  где  на  деле  честный  труд?
Что  делать?  Горе-Сердюковы
Ответ  державный  не  дадут!
Подлодок  нет!  Но   марш  сыграли
И  написали  грешный  том!
...А  то,  что  в  спешке  потеряли,
Оценим  позже  и  потом!
Потом,  когда  дойдём  до  брода,
Когда  поймём,  что  власть  нага,
Когда  терпение  народа
Сметёт  крутые  берега,
Когда  учтём,  за  что  нас  гнули,
Зачем  порушили  каркас?
...Они  Россию  обманули,
И  обманули  снова  нас!
...Едино  всё – Страна  и  Дело,
Един  на  всех  балладный  стих –
Ушёл  он - власть  осиротела,
И  отрешённый  Флот,  притих!
Им  Честь  его  не  выбить  клином,
Как  не  забыть  его  года –
Вернём  название  «Устинов!» -
Не  сомневайтесь,  господа!

     Вот  кто  ковал  Великую  Победу,  не  требуя  для  себя  ни  привилегий,  ни  особого  отношения.  Такие,  как  Кузнецов,  Косыгин,  Устинов   стали  опорой  и  помощью  для  Сталина  в  тяжелейшие  годы  войны.  Они  пришли  на  смену  обнаглевшей  челяди,  они  стали  величайшим  примером  для  новых  поколений.  Список  новых  руководителей  можно  продолжать  и  продолжать.  И  трудно  сейчас  представить,  что  было  бы  с  государством,  не  успей  Сталин  вовремя  заменить  прогнивший  и  высокомерный  аппарат  управления. 
       Давайте  вспомним  конец  1942   года.  Украина,  Белоруссия  под  немцем,  на  Кавказе  фашисты  пытаются  завладеть  нефтяными  промыслами, Ленинград  в  блокаде,  промышленность  только  начинает  работать  на  Урале,  но  нет  никаких  забастовок,  нет  никакой  оппозиции.  Страна  борется  и  живёт.  Народ  верит  в  Победу.  Да,  были  некие  образования  и  предатели  в  Западной  Украине,  в  Крыму  и  на  Кавказе.  Но  не  случилось  по  Ленину – Великую  Отечественную  войну  не  превратили  в  революционный  Петроград  и   не  допустили  даже  намёка  на  гражданскую  войну,  как  это  случилось  при   сердобольном  и  блажном  монархе – Николае  Втором.  Образ  действий  любого  нормального  и  сильного  государственного  деятеля  всегда  диктуют  обстоятельства  времени.  Только  так  и  только  так!  Остальное  всё – от  лукавого.  От  зависти – «Сталин  смог!» 
          Есть  и  другие  оценки  сложного  предвоенного  времени.  Есть  «стартели»  и  кабинетные  аналитики,  пытающие  представить  время  Сталина,  как  ГУЛАГ.  Особенно  стараются  те,  чьи  интеллигентные  папаши  писали  доносы,  а  потом  отвечали  за  эти  доносы.  Время  расставляет  всё  по  своим  местам.  Перекричать  и  опорочить  время  Сталина  не  удастся:
 
От  запаха  наличности,
Что  в  детстве  отличал,
«Мы  дети  культа  личности!» -
Ты  с  гордостью  кричал!
Кричал,  что  мы – колымские,
Кричал,  что  там  Кресты,
А  сам  подарки  крымские
Сжирал  до  тошноты!
Сжирать – твоя  мистерия,
А  гадить – твой  помол,
Но  в  радость  Пионерия
И  в  счастье – Комсомол,
И  в  резвости – тусовочки,
И  девы  в  меру  сил -
Ты  сталинской  морковочки
До  бешенства  вкусил!
И  вот – долой  апатия,
Подручным  городи –
«Веди  нас,  наша  Партия,
До  вечности  веди!»
Долой  времён  обузину –
Иной  отныне  спрос!
Ты  славил  кукурузину
И  свинский  опорос,
И  «оттепель»-радение,
И  словоблудный  дар -
Вождю  благодарение,
Себе  же – гонорар!
Кино!  Поклон  не  Вицыну –
Не  выдадут  презент,
Осанна – Солженицыну,
Он  нынче – диссидент!
Он – выше  человечества –
Ему  подачку  дай,
Не  дуб - своё  Отечество
Телёночком  бодай!
Бодай!  И  будет  тысяча,
Для  жора – благодать,
Спеши  «Иван  Денисыча»
Смышлёнышам  продать!
Не  Долг!  Должочек  карточный –
Податлив  огурец:
Ты  нынче  «самиздаточный» -
С  Отечеством  борец!
Кричи:  вся  жизнь - окалина,
В  нахальности  удал –
«И  я  страдал  от  Сталина,
ГУЛАГи  повидал!»
И  на  чужие  «кровные»,
С  податливой  руки,
Точи  края  неровные,
Крича  про  Соловки!
Страдатели  Советские -
Ханжа  и  золотарь,
Вы  камни  Соловецкие
Сложили  на  алтарь,
Сложили,  в  доле  дельные,
Прошли  по  головам,
Увы,  статьи  расстрельные
Достались,  но  не  вам!
Чей  запах?  Чуют  носики?
Ты,  подленький  апаш!
Забыто,  что  доносики
Писал  родитель  ваш?
А  кто  там  за  подносчика?
А  что  там  на  столе?
То  вы  травили  Зощенко,
Вы  гадили  Тарле!
То  вы,  герои–критики,
И  каждый – соловей,
Доносчики,  завистники
В  бездарности  своей! 
То  ваших  лет  подпалина
С  икоркой  задарма,
Свалить  вину  на  Сталина?
Не  надобно  ума!
Мы  помним,  как  вы  горбились,
С  оглядкою  в  стакан,
Но  быстро  приспособились,
Как  клоп  и  таракан!
Не  вам  в  бараке  коечка,
Не  вам  страну  беречь –
Вам  лучше  перестроечка
И  «Меченого»  речь,
И  доля!  Доля  вольная –
Стучите,  черепа,
Страна  безалкогольная
И  «гласность»  до  пупа!
Нет!  Он  не  успокоился
И  много  говорил –
С  безумием  «ускорился»
И  прошлое  корил!
Давай,  шуми  развалина,
И  лезвия  клепай,
И  пеплом,  но  не  Сталина,
Свой  череп  посыпай!
Где  Слава  исполинская?
Где  подлинный  Герой?
Долой,  Стена  Берлинская,
И  прошлое  долой!
А  вы  такие  модные –
Вам  нравится  «Левша»,
Да  все  вы  братья  сводные
Израиля  и  США!
...Пока  ты  лгал,  подлючина,
И  гадил  нам  на  зло,
Я  знал,  что  вот – уключина,
А  это  вот – весло,
А  это – «море  финское»,
По  «морю» - буера,
И  Слава  Исполинская
Великого  Петра!
Нам  с  атомною  гонкою
Времён  суровый  счёт,
А  Бродский  с  рифмой  звонкою,
Обидевшись,  живёт!
Наш  бог  не  соответствует –
Не  в  море  же  пахать?
Он  тоже  «диссиденствует» -
На  Родину – начхать!
Ему  быть  вольной  птицею -
Он  нынче  выездной,
И  славен  заграницею,
А  мы – своей  Страной!
Ему  Отчизна  по  фигу -
Не  так,  увы,  сидим,
Но  мы  вослед  Иосифу,
Поверь,  не  полетим!
...Нам  «Эрмитажа»  статика
И  той  Венеры  стан,
А  послезавтра  практика –
Высоты  и  секстан,
И  счастье – удивление,
И  в  месяц  раз – домой,
И  минное  траление
Со  взрывом  под  кормой!
Чуть  позже – судьбы  веером,
Заряды – пеленой,
И  сполохи  над  Севером,
И  взрывы  под  волной!
Тут  слово  очень  веское,
Как  в  промежутках – сон,
И  доля  офицерская,
И  дальний  гарнизон,
И  нет,  не  пистолетные,
Разрывы  по  волнам,
А  лодочки  ракетные,
Гляди,  достались  нам!
И  к  Питеру  дистанция –
Печалюсь  я  о  ком?
Нередко  радиация
С  подлодочным  пайком!
И  Истина  ответная,
И  повседневный  спрос –
Атака,  знай,  ракетная
Не  подленький  донос!
Горжусь,  что  форма  модная,
Шевроны,  ордена -
На  мне  Война  Холодная
И  всякая  война,
Горжусь,  но  не  Столицею,
А  мощью  кораблей,
И  Западною  Лицею,
Да  и  не  только  ей!
Но  небо  всё  же  мирное,
При  мне - Великий  Флот,
А  Доля?  Бесквартирная,
И  служба – не  в  зачёт!
Но  выбор – тема  узкая,
Как  Флаг  последний  сшить –
Есть  Долг  и  Доля  русская
Отечеству  служить!
...Надуй  сильнее  шарики –
Будь  в  блуде   веселей:
А  вот  уже  «Гайдарики»
Полезли  из  щелей,
А  вот – поступки  свинские,
Да  что  им  оберег?
А  вот  уже  «Гусинские»
Готовят  свой  набег,
А  вот – остаток  кросика,
Давай,  спеши,  пострел –
Затворник  из  «Форосика»
Нежданно  захирел!
Отныне  люди  Штатовы
Из  сонма  «мудрецов» -
Гайдары,  Хасбулатовы
И  Ельцин,  и  Немцов!
Гордитесь  новой  модою –
Всё  выпито  до  дна:
Последнею  свободою
Изблёвана  Страна!
Да  что  нам  перепалочки
И  блики  бирюзы?
Приветствуют  весталочки
И  барды,  и  мурзы,
И  дуры  своевольные,
И  скопища  кутил,
Радетели  подпольные
И  съезды  воротил,
Романтики–подраночки
И  с  подворотни  ****ь –
Дай  ей  не  на  тачаночке,
На  танке  постоять!
У  гомиков – поллюция:
Построились  в  каре,
О,  Боже!  Революция,
Как  в  давнем  Октябре!
Пляши,  Россия,  дурочка –
Сними  скорей  очки,
Вон,  с  Ельциным  «Культурочка»,
Шпана  и  Собчаки,
И  рвань,  и  отморозочки,
И  нищие  с  сумой,
И  все,  кто  любит  сосочки,
И  ты,  болезный  мой!
...Ура!  Причина  веская –
Эпоха  коротка:
Вот  Пуща  Беловежская,
Вот  пьяная  рука,
Вот  опыт  неизведанный,
Вот  нечисть  из  болот -
И  Севастополь  преданный,
И  Черноморский  Флот,
И  яблочки  зардевшие,
И  неподъёмный  груз –
И  в  счастье  обалдевшие
Хохол  и  белорус!
И  что  отныне  нация
В  размере  бытия?
Теперь  важней  овация
Заморского  житья!
Давай,  ломай  наличники –
Вы  нынче  мудрецы:
При  Ельцине  опричники
И  новые  стрельцы,
Подручники,  законники –
Грачёв  не  в  стороне,
И  гомики,  и  комики
И  дурик  на  броне!
До  срока  кушать  подано –
Почуял  жертву  нос:
Отечество  распродано
И  оптом,  и  с  колёс!
С  купюрами  сатирики –
Попали  в  борозду,
Гляди!  Нас  учат  лирики
Свободному  труду!
Добавь!  По  делу  специя,
И  будешь  кровью  сыт –
Моя  интеллигенция
При  смокингах  стоит!
Дела  её – авральные,
Надёжен  карандаш:
Вот  списки  премиальные –
Кто  лижет,  значит,  наш!
Замашки  те  же – плотские,
Заметно  без  молвы –
Не  проститутки  «Троцкие»,
А  проститутки – вы!
Опять  стоите  с  мискою
На  паперти  годин,
И  кормитесь  ирискою,
Что  даст  вам  Господин!
Где  вы,  эпохи  Резчики?
Где  честный  мадригал?
При  деле – бакалейщики,
При  славе – ваш  кагал!
Вам  горы  наши  рудные,
Вам  краник  нефтяной,
И  песни  словоблудные
За  фирменной  стеной!
Заслуга,  что  ж,  немалая –
Греми  в  колокола!
...Рука  его  беспалая
Вас  в  Ранги  возвела!
Ура,  благотворителю –
Кто  кем  из  вас  не  стал!?
Спеши  скорей  учителю
Поставить  пьедестал!
Им  было  время  схвачено –
В  святых  отныне  Он!
Но  как  за  всё  заплачено?
Где  смертный  легион?
Почём  теперь  известия?
Кому  склонились  ниц?
Вон,  натовские  бестия
У  западных  границ!
Но  вы  с  элитой  водитесь –
Что  холод  вам,  что  зной!
Увы!  Не  отгородитесь
Рублёвскою  стеной,
Не  скроют  вас  халатики
И  ваш  подблюдный  блуд –
Статисты,  ренегатики,
Иуды  из  Иуд!
Я  верю – море  вспенится,
Возвысится  сонет,
Россия–Русь  изменится,
Но  вы,  простите,  нет!
...О,  денежка,  валютина,
И  курс,  что  перерос -
Вы  вдруг  легли  под  Путина,
Лобзая  «задний  торс»!
При  странной  необычности –
Бессовестен  галдёж,
Страшнее  культа  личности
Сегодняшняя  ложь!
Взрослеют  быстро  кустики
По  солнечным  местам –
Портретики  и  бюстики,
Глядишь,  то  здесь,  то  там!
Всё  та  же  правит  улица,
Всё  тот  же  парус-грот:
«Какой  Боярин  умница,
Какой  он  патриот!»
Кропи  тропу  насечкою
Восторгом  непосед:
Боярин  в  Храм  со  свечкою –
И  вы  ему  вослед!
Шаги,  как  мысли – плавные:
Приятно  быть  слугой,
И  все  вы  «православные»
С  душевной  кочергой!
Всё  лижите – не  лаете,
Стартуете  с  колен,
И  всё  вы  оправдаете,
Что  скажет  сюзерен!
Ходи  с  улыбкой  робкою,
Копай  разрытый  пласт,
Доволен  будь  похлёбкою,
Что  вам  Боярин  даст,
Люби  такого  гения,
Гори  святым  огнём –
Ступени  возвышения
Находятся  при  нём!
При  нём  кресты  и  мантия,
Зефирчик  и  драже,
И  точная  гарантия
При  властном  дележе!
О,  Боже  мой!  Соратнички -
Тот  глобус,  тот  овал:
Не  вам  достались  ватнички,
Не  ваш  лесоповал!
Вам – доля  поминутная
И  лаковый  паркет,
Хотя  и  время  смутное,
Не  значит – «троек»  нет!
Не  вы - князья  удельные,
А  самозванцев  рать,
И  жертвы  беспредельные –
Кто  может  оправдать?
Вы,  челядь  благородная?
Радетели  сумы?
Да  нынче  смерть  свободная -
Не  надо  Колымы!
И  проще  мера  крайняя,
Как,  что  ни  говори,
Ведь  ваши  на  заклание
Вели  поводыри!
О,  игрища  не  детские –
Свободы  плотской  яд:
Им  «камни  соловецкие»
Пока  что  не  стоят!
А  вам – не  до  сомнения:
Гордитесь  «Дорогим» -
Эпоха  повторения
Под  соусом  другим!
И  нет  в  том  необычности –
Крепка  горячка  лбов:
Ищите  культы  личности
В  усердии  рабов!
   
           Так  повелось  в  нашем  Отечестве,  когда  всякий  выскочка  считает,  что  он  умнее  и  дальновидней  многих,  в  том  числе  тех,  кто  сполна  отвечают  за  безопасность  государства.
Когда  нет  желания  честно  служить  своему  Отечеству,  когда  нет  способности  проявить  себя  в  чём-то  полезном  для  себя  и  Отечества,  зачастую  эти  деятели  становятся  на  путь  т.н.  учителей,  знающих  всё  и  вся!   Они  доступными  и  запрещёнными  способами  стараются  «свалить»  действующую  власть.  В  России  это  уже  было.  Не  понравился  Николай  Второй – заставили  отречься  от  престола.  Получили  сначала  Керенского,  потом  Троцкого  с  Лениным,  потом  Сталина.  А  кто  бы  пришёл  вместо  Сталина?  Троцкий  снова?  Уж  тут  не  до  сомнений – война  фашистской  Германии,  безусловно,  была  бы  проиграна.  Уж  тут  бы  случился  поголовный  Холокост!  На  островах  Океании  пришлось  бы  искать  сородичей  Троцкого!  Не  сомневайтесь,  господа!  Да  Гитлер  бы  и  там  всех  достал!  Как  приятно  быть  диссидентом,  как  приятно  изображать  из  себя  обиженного.  Поглядишь  на  экран  и  удивишься.  Когда  за  душой  ничего  нет,  старайся  изобразить  из  себя  жертву  режима.  Наблюдал  как-то  за  одним  бездарным  поэтом.  Он  с  придыханием  рассказывал,  что  его  тоже  во  времена  Брежнева  на  Лубянку  забирали.  Правда,  выпустили.  А  кому  такое  дерьмо  на  Лубянке  нужно?  Как  же – он  же  вечный  диссидент:
   
Русь–Россия  не  девочка  в  лентах,
Русь–Россия  не  барышня – «Ах!»
Вот  и  Троцкий  побыл  в  диссидентах,
И  Ульянов  был  часто  в  бегах!
Ты  же  не  был  бойцом  и  агентом,
Не  познал  арестантский  момент,
Но  при  Сталине  был  диссидентом,
И  при  Путине  ты  диссидент!
Ты  же  Герцен  в  России,  и  баста,
Как  в  амбаре  случайная  мышь –
Воду  льёшь  из  словес  для  контраста –
«Всё  не  так!» - по  России  кричишь,
Всё  не  то  наши  предки  свершили
И  не  тот  над  Отечеством  стяг –
Мол,  напрасно  боролись,  не  жили,
А  Россия – обычный  ГУЛАГ!
Что  ж,  от  выводов  ты  опечален,
Но  в  значении  слова  не  мал –
Утверждаешь,  что  вроде  бы  Сталин
И  тебя  не  однажды  ссылал!?
Удивляй  торжеством  без  сомнений,
Наливай  для  друзей  по  второй –
Ты  же  просто  непризнанный  гений,
Ты  страдатель,  писатель,  герой!
Вроде,  правда!  Написана  книжка,
Значит,  вышел  с  икрой  бутерброд –
На  Алдане  ты  мыл  золотишко
И  достраивал  Ванинский  порт,
Вёл  дороги  сквозь  реки  и  горы,
Умирал  по  любимой  с  тоски –
И  твои  до  костей  Беломоры,
И  твои  до  сердец  Соловки!?
Ты  и  ты – это  смертная  дата,
Ты  и  ты – это  окрик – «Молчи!»
Ну,  давай  же,  слуга  самиздата,
Про  обиду  стихом  прокричи,
Оголись  до  застёжки  и  нитки,
Удиви  же  немедля,  сейчас,
Расскажи,  как  ты  строил  Магнитки,
Как  в  секрете  возвёл  Арзамас!
Всё  поведай  в  великой  печали,
Разбавляя  словесную  слизь,
Как  Победу  не  мы  отмечали,
Как  со  свастикой  мы  обошлись,
Как  на  Русских  молилась  Европа,
Как  сияли  наряды  у  дам –
Ты  же  помнишь  про  Пакт  Риббентропа,
Но  про  Мюнхен  забыл  и  Потсдам!
Безупречна  строка  словоблуда,
Бесконечен  разнузданный  пыл –
Ты  про  Власова  помнишь,  Иуда,
А  про  Жукова,  сволочь,  забыл!
И  о  многом  не  помнишь  доныне –
Видно,  с  памятью  что-то,  прохвост,
Но  усердно  кричишь  о  Катыне
И  слезами  поёшь  Холокост!
Ты  сегодня  и  бард,  и  воитель,
Ты  шагаешь  надменно  и  в  рост,
Но,  а  где  же  Солдат-Победитель?
Где  в  Эстонии  старый  погост?
Где  в  спасённой  Европе  фигура
С  малой  девочкой,  острым  мечом?
Для  тебя  Русь  одно – диктатура,
Для  тебя  Русь - палач  с  палачом,
Для  тебя – подавайте  свободу,
Для  тебя – городи  огород,
Но  свободу  тебе,  не  народу,
Для  тебя  и  народ – не  народ,
Для  тебя  же  и  Невский – не  имя,
Для  тебя – вся  история  вспять!
...Вы,  сосущие  русское  вымя,
Что  же  вам  не  хватает  опять?
Вы  при  власти,  обуты,  одеты,
Вам  надраили  в  срок  кивера,
Но  по-прежнему  вы  диссиденты
Фраз,  проектов  и  пробы  пера!
Ну,  и  что?  Докричались,  статисты?
И  добавили  что  к  запятым?
Вами  Сталин  записан  в  фашисты,
Вами  Ельцин  причислен  к  святым!
Но  порочен  ваш  вывод  не  детский -
Выдаёт  вас  фальшивый  анфас,
Только  знайте,  валун  соловецкий,
В  Петербурге  стоит  не  для  вас!
      
     Вот  такие  же  умники  вели  Империю  к  катастрофе  в  1915-1917  годах,  которая  позже  превратила  в  ничто  этих  жалких  поводырей.  Нечто  подобное  могло  произойти  и  с  СССР    в  предвоенный  период.  Но  Сталин  сохранил  Державу,  в  отличие  от  Николая  Второго,  принеся  в  жертву  т.н.  элиту.  В  1917  году  личности,  подобной  Сталину,  не  нашлось.  На  роль  спасителя  Империи  мог  бы  претендовать  Столыпин,  но  его  уже  не  было  в  живых.   
     Напрашиваются  некоторые  исторические  аналогии.  Известный  философ  Владимир  Соловьёв  в  своей  статье  «Византизм  и  Россия»  писал  в  1896  году: «Сознавая  всю  силу  своей  самодержавной  власти,  Пётр  Великий  почувствовал  неполноту  этой  власти.  Он  вовсе  не  хотел  её  ограничивать  внешним  образом,  каким  либо  декретом,  а  хотел  её  восполнить  другим,  нравственным  началом,  советом.  Он  понял  на  важном  частном  случае,  что  государственная  власть,  не  ограниченная  в  своих  правах,  должна  опираться  на  двоякое  содействие:  на  религиозный  авторитет  независимого  священства  и  на  свободный  голос  общественной  совести  в  лице  лучших  людей,  носителей  народной  будущности.  Пётр  добросовестно  искал  этой  помощи  и  не  нашёл  её.  В  России  не  оказалось  ни  священника,  ни  пророка,  которые  могли  сказать  царю – «ты  не  должен,  тебе  не  позволено,  есть  пределы  вечные».  Духовные  и  мирские  советчики  указывали  Петру  только  на  право  его  власти».
       Нечто  подобное  произошло  и  со  Сталиным.  Кажется,  когда  идёт  борьба  за  власть  в  условиях  непременного  вражеского  вторжения,  о  нравственных  началах  задумываться  не  приходится,   советы  у  пророков  не  просят,  а  используют  всю  полноту  имеемой  власти.  Да  и  каждого  советчика  в  таких  условиях  считают  за  врага,  в  лучшем  случае,  за  конкурента.  Вот  откуда  проистекает  неоправданная  жестокость  сталинского  времени.  Я  думаю,  что  и  Наполеон  не  искал  нравственных  начал  своей  неограниченной  власти.