Новогоднее

Д.Л.
И снова привет, дедуля, старый волшебный хрен! Гремят фейерверки с улиц, блестит мишура со стен, и скоро уже двенадцать, и выступит президент. Пора самовыражаться. Подкатывает момент.
А мне загадать желанье как будто бы просто, но… Лежу, отмокаю в ванне, кручу про себя кино, а пена прет выше края, и вроде бы сильный ход… а я лежу, вспоминаю. Не знаю, да был ли год?
Все как-то скользило мимо, потом замыкалось в кольцо, а я килограммы грима накладывала на лицо. Пыталась задумывать разное и что-то осуществлять… Тут личное челюстью лязгнуло и левую пятку — хвать!
Весь год вмещается в рамки, а я не вмещаюсь. Зато вот Он — на коне — и в дамки. Весь в белом. Опять не то. Окончен сезон охоты. Забыты мечты и страсть. Затягивало болото, но я ведь не поддалась…
…А в зеркале пряталось бледное бесполое существо, само по себе безвредное, отстаивало статус-кво, хотело того и этого и выло без лишних слов… Любило вздыхать и сетовать с претензией на любовь.
Я года почти четыре любила, была верна, но в этом дешевом мире кому такая нужна? Я слишком тонка для мира, болезненно не у дел, чужая в своей квартире, то лезвие, то предел… Прощай, безнадежный милый! Уж лучше бы вовсе не, чем знать, что не вышла рылом, и все пребывать в сомне… и пальцы ломать до хруста, и вечно кивать: «Молчу!» Нет, я не гожусь в искусство. Я кушать еще хочу.
Вот так вот себе без мыла — Он счастлив и не один. Я просто его любила — вот смеху-то, Гос-по-ди! Всего лишь четыре года тянулась… всего лишь связь… вот бабская, блин, порода! Все будто бы напоказ. На палец себе колечко, на шею ему хомут. А в пятках дрожит сердечко: расслабишься — уведут! Мужчине нужна свобода, аврал и валютный счет. Такая у них природа… А что там у нас еще?
Весь год, мой дедок веселый, я честно себя вела! Ребенок желает колы, а взрослый — сундук бабла, а я не впишусь в пространство, я переиначу быль. Желаю непостоянству учиться, а то мне быть на свете и рядом с кем-то неловко и низачем, ведь я не ловлю момента, я не отсекаю тем, не вписываюсь в приемы, проставы и статотчет. На улице — словно дома. А дома — уже не в счет. Давай, преклоняй колено и ручку целуй — за всех! Я — жительница Вселенной! Как, собственно, и мы все.
По зрелому размышленью, расставив все «да» и «но», со свойственным мне терпеньем за год прокрутив кино, сложивши вчера и завтра, прибавив еще кирпич, зову я тебя на завтрак, мой старый любезный хрыч. Прибудешь, опохмелишься, и мы поболтаем всласть, обсудим дела в столице, погоду, долги и власть. Ты вечно в своей берлоге, и мысли твои — в мешке! (Подарки раздаешь по дороге, ко мне приходи налегке). Ведь мне ничего не надо, меня ничего не спасет, побудешь часочек рядом — да, собственно, вот и все. Куплю себе кнут и пряник и сразу же пряник съем. Две тыщи седьмой нагрянет, и хочется перемен.

декабрь, 30, 2006