Особь

Не сбылись' мечты, надежды и прошёл любви запал, не встречалось счастье прежде и уже совсем не ждал. Одиноко, неуютно!, в комнате сплошной бардак!, может, навести кому-то?!, кто забрёл не просто так. От художественных лепок иногда имел доход, от картин с облезлых стенок выставлялся в свой черёд. К 40-а годам не на'жил, ни излишков, ни семьи, где не стал по жизни важен, как другие Москвичи.
Нет отдушины!, нет счастья!, если ты совсем один!, к старости, порой в ненастье, прибавлять седин, морщин!
Что поделать?!, не сложилось!, как в народе говорят?, и заветное не сбы'лось и для старта - староват...
  Подойдя к подъезду дома, вдруг расслышал чей-то плач!, детская площадка снова обрела футбольный мяч. В темноте кустов заросших разгляделся силуэт, профилем волос роскошных тенью напросился след. Шаг прибавился навстречу с чувством искренним, помочь!, успокоить правда нечем, если будет чья-то дочь. Обалдел!, когда увидел, в полуголом существе, тело юной танцовщи'цы!, что частенько снилась мне! Налету снималась куртка, дрожь нагую' прикрывал!, с молоком и хлебом сумку от безумства растерял. С глаз зарёванных, огромных!, руки ей слегка отвёл, из загадочно - зелёных!, умиление прочёл! И она вдруг встрепенулась и с улыбкой на лице буд-то временно проснулась и прильнула вся ко мне! Обхватив руками шею целовала через смех, простоты' совсем моею не отвергла !, среди всех. Я дрожал от счастья тоже!, сердце выпрыгнуть спешит!, это сон какой-то может?, двор на Трубной тоже спит?!
И уже не замечая эту разницу времён, я кружил её взывая!, что в одну неё влюблен! Крепко целовал конечно и одаривал теплом и принёс к себе поспешно, в холостяцкий, скромный дом. Беспорядок и нелепость не старался прикрывать, а обрёл скорее спешность!, разом!, всю её познать...
И портреты расплодились по обшарпанным стенам' и скульптурные фигурки расставлялись тут и там. Помещение от хлама избавляться не спешит, юная со мною дама днём так крепко, сладко спит!  Грани, линии изгибов!, оставлялись на холсте и во сне улыбка ми'ла!, дрожь пронзает тело мне! Сочетание в ней редко и ума и красоты!, кто послал её так метко?!, в мои руки от нужды! О таком подарке раньше от судьбы не ожидал!, что же будет с нами дальше?, даже не предполагал! Как зовут её?, не знаю!,может Август?, или Ночь?,ведь, когда наступит темень, веселиться ей, не в мочь! Одеваться нет причины!, нет одежды никакой!, позавидуют мужчины, что имею клад такой! Тело форм её упругих выпирает напоказ!, а лицо румяном пышет, искры!, из зелёных глаз! Усмирить и не пытайтесь!, если сильно разошлась, закружит' в распутном вальсе, волосами расплелась. Коммунальная квартира позавидует не зря, улыбается всем мило, пожелав в удаче дня! Не поймут соседи молча, коллективно обсудив, может это моя доча?, стыд разносит, не прикрыв! И того не замечая продолжал скорей писать', рисовать её почаще, всю лепить, на холст ваять! А она совсем непротив, с лёгкостью застынет вдруг!, мне позируя как надо!, не слезая с моих рук...
  Лето выдалось наславу, нет претензий, зной, жара!!!, может, небыло так где-то?, не досталось там тепла? В нашей комнате счастливой прибавляются холсты, от её улыбки милой даже при'нялись цветы! Подоконник расцветает с каждым утром напоказ, орхидеи оживают, распускаются для нас! Вот, раздумываю, может, одежонку ей купить?, ходит в тоненьком халате!, прелести пора прикрыть! Ведь закончилось нам лето!, и деревья облетят, да она не видя света, ночь гуляет, как все спят! Мне узнать о том хотелось, спрашивал её ни раз, не могу набрать лишь смелость!, проследить, хотя бы час! Упархнёт на время ночью, распустив волос ручьи, встречу её утром молча, о секрете том - немы'. Но зато весь день в надежде!, целиком принадлежит!, тела не встречал я прежде, что сияет и горит! Целовать и наслаждаться и проделывать всё то, чем стеснялся заниматься, да подумать!, заодно. Пища ей не пригождалась и придёт домой сыта', да уставшая лишь малость, но... красива и чиста'! Любоваться ей такою мне желалось день и ночь, в недалёкой перспективе от неё хотелось дочь. Выбор мой по-праву сделан, испытать хотел судьбу, вот решил заняться делом, к близким завтра повезу. Я родителей любимых от болезней схоронил, навестить и познакомить я любимой предложил. Согласилась неприменно и как-будто бы ждала', засияла вся отменно и счастливой спать легла.
   "Нет людей бесфантазийных, есть желанье применить, обретение ног длинных, демонстрируя ходить!"
 Тут и случай мой примером мог для многих послужить, занялись хорошим делом, родственников навестить. Прикупив цветов охапку вызвал жёлтое такси, платье новое и туфли, в цвет ажурные чулки. Разогрелся день прилииично!, жарко будет, солнцепёк!, в августе систематично поливает дождик впрок! На могилке покопаться, пощипать опять траву, за оградою прибраться и покрасить урную. Ехать нам до Красной Пресни оставалось 5 минут, вот выходим в нужном месте, чтобы вновь одним прильнуть. Шум машин стихает мирно, за забором вечный сон, я веду под руку' смирно, ведь послушна целиком. Подойдя к могилке дальней, ахнуть даже не успел!, мой букет из свежих лилий вдруг завял!, да облетел! Лишь она не удивилась и хихикнула слегка, изучать там пристрастилась, что поведала плита. И читала скрупулёзно и на корточки присев, только выглядела слёзно и заметно побелев. Но изъянов не заметив в тот момент пикантных дел, образ временный приметив, обладать ей захотел! Но, сдержался через силу, вижу, что она непрочь...  блудом осквернить могилу ей хотелось!, что есть мочь! Убирать решили хвою, что навалена с лихвой, любовался я наглядно спутницей, почти нагой! Ракурсы меняя часто и дразнила и влекла, было на душе ужасно!, только похоть в страсть вошла! Удивлялся я над нами: каждый знает свой удел, лишь увядшими цветами скрасить встречу - не посмел. И уже не замечая и на время позабыв, цель визита и значенье, замер я слюну пустив. Очень ловко сочеталось быть помощницей во всём, землю чисто разравняла, мусор выбросив с мешком. Удовольствие и только!, любовался бы ещё!, платье модное из шёлка облегало хорошо! Притомившись визуально, захотелось ей прилечь, ну а мне уже буквально полагалось постеречь. Расстелив на землю куртку прилегла моя звезда, а под голову ей сумку поместил помягче я. Полдень временем отмечен и остался позади, лишь момент счастливый вечен от тепла её руки. Целовал в кораллов губы и румяных щёк отлив, крепкость и овала груди взбудоражили прилив! Но себя оберегая от настырных глаз зевак пересиливал от края!, и покрепче сжал в кулак. Ну ещё!, ещё мгновенье!, и набросок завершён!, без особого смущенья, мухи!, над её нутром! Не пойму, откуда столько?, кучи всех навозных мух!, облепили мою душку!, её выбрав, из нас двух! Но нисколько не мешала эта каверзная часть моей девушке наверно, продолжая крепко спать. Я устал гонять без толку!, тех настырных, жирных мух, присоседившись на теле раздражали чуткий слух. Успокоившись осели и сидели облепив, не кусали ожидая, в ней личинки отложив. От такой ужасной сцены люди направлялись прочь, я не верил в перемены и не знал, как ей помочь? Зрелище пришлось по-вкусу только бабке на скамье, теребя упорно бусы, взгляд ловил её на  мне. Мухи стойко охраняли безымянный саркофаг, подлетевшие жужжали, видимо не просто так. Облепившееся тело ну не мог я разбудить, разогнать и тучу смело, не решался может быть? На лице моей любимой глянец выступил и блеск, видно флора совпадала с фауной!, из здешних мест. Мне осталось удалиться и непонятым уйти, лишь с утерей не смириться, на отмеченном пути.
Ждать, надеяться и верить!, ждать, кого совсем не знал!, встретив - счастью не поверить!, что такую повстречал...