Опытные водители

                ОПЫТНЫЕ    ВОДИТЕЛИ
                (рассказ с улыбкой)
     Александр    Визиров

       В набегах на Европу спартанская жизнь наших туристов, привыкших к издержкам кочевой жизни, имела неоспоримые преимущества перед западными вояжерами. Пока те, как площадные голуби вальяжно расхаживали от одного памятника к другому, наши пилигримы, подобно шустрым воробьям, успевали исследовать не только древние экспонаты, но и близлежащие магазины, чтобы еще раз убедиться, что они не дома. Действительно, мчались галопом по Европам. 

   Большую роль в этом гигантском марафоне сыграли и наши расторопные водители. При всей своей напускной чопорности, почерпнутой у старушки Европы, они резво пробирались через городские пробки и заторы, как бойкие хуторяне сквозь лесную чащу. Лихо преодолевали большие расстояния за счет ночных перегонов, исключая плановые перекусы и ленивые кофепития, оставляя время лишь на санитарные остановки.

      Изнеженная европейская цивилизация не могла похвастаться таким безрассудством, была не готова истязать свой хрупкий организм негуманными перегрузками. Не те интересы, не те цели!      Им важно было, находясь вдали от дома - ощущать себя как дома. Только в надежном окружении удобокомфортной обстановки они могли двинуться в путь. Какие пассажиры – такие и водители.
    Странствие для зарубежных туристов -  подобно передвижению лежебоки Емели на белёной русской печи, с добавлением назревших опций: мягкими креслами, обдувом кондиционеров, теплыми унитазами и душевными проповедями у телевизора. А сон для иностранцев - святая обязанность перед бренным телом. Вовремя лечь спать, дабы сэкономить электричество - закон божий!
   Неспешное пробуждение - бальзам изнеженной душе; долгий кошерный завтрак - лекарство для анемичных утроб; философские разговоры в пути – зарядка слабеющему разуму. Вот те необходимые условия, при которых западные паломники могли отправиться в недалекий путь, прихватывая с собой домашний комфорт - как незаменимый багаж.

   За это время наши дерзкие водители словно фронтовые шофера делали ночной марш-бросок, и достопочтенные граждане стожильной страны оказывались в долгожданном Париже раньше европейцев, выехавших из-за угла засветло.
        С торжественным шипением распахивались двери дорожного лайнера, как занавес перед феерическим зрелищем, и ликующие пассажиры с восторженными криками высыпали на парижскую Трокадеро как сухой горох. Роскошный панорамный вид, пьянящая свобода, ажурное изящество почти осязаемой башни, кружили голову периэкам застуженной цивилизации! Шипение дверных клапанов, подобно открывающейся бутылке шампанского, предвещало выход из безысходной юдоли к блаженным берегам неизведанного рая, будоражило душу чудесным погружением в сказочную заморскую жизнь, вливая в жилы алеаторный адреналин.
Этот шипящий звук, приобретший в пути очарование предвещающей таинственности, побуждал нетерпеливых негоциантов заранее готовится к выходу, чтобы захватить как можно больше товаров и впечатлений. Они нетерпеливо топтались у двери подобно домашним животным ждущим полоумного выгула. 

  Если западные группы как правило комплектовались пенсионерами, то круг наших туристов, в большинстве своем, составляли молодые женщины, резво приобретшие капитал, не успев состариться. Любившие шумно расслабиться вдали от родного дома, представительницы эпатажной половины человечества вели себя бесстыдно.

 Это отягощало тур и раздражало водителей, занятых напряженной работой на фоне беспримерного разгула соплеменниц. На остановки по естественным надобностям уходило гораздо больше времени и расчетливая гидша, под шумок бортовых фильмов, вычитала его из плановых экскурсий, ловко переплавляя досуг пассажиров в свои дивиденды.

    В коротких маршрутных остановках мне как фотографу дорога была каждая минута, и всякий раз наши милые землячки загодя преграждали путь к выходу своими пышными телами, никому не желая уступать. В каждой экскурсии они прозревали сопутствующий шопинг, где повсюду мерещились назойливые конкуренты, «ноздря в ноздрю» стремящиеся к цели. Даже дряхлые зарубежные бабульки, измученные заботой о животных, еле ковыляющие на «ходунках», мерещились нашим девицам мобильными шопоголицами.

   При посещении архитектурных достопримечательностей, под воздействием доступного пива и сопутствующей скуки, веки туристок тяжелели и сужались до амрбазурной щели, сквозь которую они контролировали экскурсоводов, опасаясь в минуту высшей релаксации выпасть из трафика. Заезжая публика, непригодная ни к какой культуре, дремала во время нудных лекций в Лувре и Монмартре, центре Помпиду и музее Орсе, сетуя на напряженность тура. Но стоило подъехать к супермаркету -  курареподобное действие искусства прекращалось, глаза их загорались подлинным житейским смыслом. Это вам не Жанну д`Арк созерцать! Здесь интерес иного рода, сила которого запросто повалит золотого коня французской героини.

   Чтобы хоть как-то разжижить скопившуюся у выхода гинекомассу, я решил внести сумятицу в ряды воинствующих амазонок, путем акустических иллюзий. Несмотря на кажущуюся нерасторопность тучных тел, зародившийся рефлекс на открытие дверей, побуждал землячек, как воровитых мартышек, к проворным действиям. Услышав знакомое шипение вакуума, они мгновенно отрывались от липкого телеэкрана и мчались в середину салона, создавая в проходе непролазную толчею. Пробиваться сквозь расплывшуюся плоть было бессмысленно. Женщины беспорядочно суетились, толкали друг друга локтями и с шумом вываливались из автобуса, оступаясь и падая в общей сутолоке, веселя зарубежных старушек, выкарабкивающихся из соседних автобусов неуклюжими черепахами.

   Водителей «Мерседеса», подготовленных к работе в высшем свете, пугала плебейская неорганизованность землячек. Поначалу они удивлялись бесшабашности слабого пола, но, потом дикие выходки соотечественниц стали их забавлять, что несомненно сказалось на отношениях водителей и пассажирок.

     В своем горделивом поведении, подчеркнутом форменной одежной, они казались нашим женщинам   -  чужими и высокомерными, но в простоватом пролетарском лице – угадывалось что-то свое, родное. Да кто будет заглядывать в лицо шоферам? Не принцы! Проще – судить по одежке.
   Самый молодой из команды водителей с плутоватой внешностью, сразу почувствовавший холод новой тургруппы, с удовольствием находил повод подшутить над землячками даже сидя за рулем. С проворностью сказочного гнома, он успевал следить за дорогой, то и дело поглядывая на тротуары с модными европейками, и, бросив сравнительный взгляд в зеркало салона, делился своими шоферскими выводами со старшим коллегой. Тот молча кивал, учтиво соглашаясь с подмеченным.

     Подъезжая к Монпарнасу или парку Тюильри, водители открывали обе двери, чтобы хоть как-то разделить пассажиропотоки. Но туристки, с упорством муравьиной массы, по-прежнему стекались к средней. То ли там медом было намазано, то ли ступеньки не такие крутые, а может быть не хотели, чтобы молодые мужчины смотрели им в нестройный след.                Поговаривают, что женщины всегда идут по пути наименьшего сопротивления, а вторая дверь как раз находилась в середине этого пути. Слабый пол с обеих половин салона затягивало туда как в океанскую воронку. В это время довлеющая сила женской массы была настолько велика, что ничтожная горстка мужчин, попавших в тур по недомыслию, смотрела на них с содроганием, опасаясь, что их тоже втянет, засосет бабская житейская цепкость.      

    Понаблюдав пару раз за беспорядочным десантированием и припомнив пресловутое: «анархия – мать порядка!», я решил бороться с беспорядком с помощью этой матери, предвосхитив реакцию амазонок.
     Как только мы подъехали к очередному архитектурному объекту и грузный монстр автодорог приступил к маневрированию, я с опережением издал ложный звук открытия дверей. Напуганные своей неготовностью туристки тут же выпрыгнули из своих кресел как нагретый поп-корн, создавая в узком салоне маисовый тромб. Магическое действие антианархии началось.
 
 Водители, лениво жуя жвачку и непринужденно беседуя, следили как корпус автобуса медленно продвигается назад, не обращая внимание на повышенный шум в салоне. Я еще раз прошипел вместо пневмоклапана с хвоста лайнера -  средняя дверь под воздействием моих модуляций почему-то не открывалась! Нетерпеливые женщины, как домашние кошки, упершиеся взглядом в закрытую дверь, недоуменно переглянулись: слышат одно, а видят другое, что не соответствовало их врожденному практицизму.


  И тут подленький анонимный голосок, вылетающий из моих шаловливых уст, бросил в салон фальшивую утку:
      -     Открылась передняя дверь!   -   
Народ замешкался.
Сдавленным криком попугая я еще раз провопил призыв из глубин человеческих джунглей, а для убедительности прошипел пневматическим удавом.
     Услышав племенной зов, амазонки дружно ринулись вперед. Проход у средней двери значительно поредел, обнажились желанные ступеньки, а «Мерседес», достигнув якорной цели остановился. Степенные водители, как положено, открыли и вторую дверь, через которую я беспрепятственно вышел, озираясь на бессмысленную толкотню в передней площадке. Расчет удался. На этот раз съемочный улов оказался богатым.

   Пока ужаленные интересом соплеменницы бегали от архитектурных объектов к торговым субъектам, импозантные водители с легким пренебрежением смотрели в их сторону, лениво цедя зарубежный дымок. Белые форменные рубашки и черные галстуки выгодно подчеркивали осанистые фигуры шоферов, но не могли стереть разоблачающие черты с их пролетарских лиц. Тем не менее, на фоне европейского антуража они смотрелись очень эффектно. То ли профессия на них наложила отпечаток, то ли взятая на себя значительная роль, заставляли их держаться важно, как князья на светском рауте.

    Зная, что женщины разбираются в технике так же, как мужчины в косметике, мне еще пару раз удавалось обмануть доверчивых вояжерок, пока среди них не нашлись мадонны с музыкальным слухом. Три прелестные дамы безошибочно определили фальшь услышанного звукоряда, не совпадающего с визуальным отражением, почуяли откуда дует ложный ветер. Эти милые,  интеллигентные женщины, по воле случая попав в первобытное племя грубых амазонок, встретили мою акустическую находку с одобрением и дружным смешком.
    По достоинству оценив мои вокальные способности, на одной из остановок они заговорщически предложили мне поэкспериментировать у передней двери, дабы перенаправить пассажиропоток в нужную им сторону. Ради приятных и воспитанных женщин я готов был действовать в ущерб себе - они также страдали от дикости землячек, как и я.


    Продемонстрировав на бис гамму технических звуков, я получил одобрение трех муз и «партерное» место впереди салона, где обзор из-за спины дорожных дирижеров, был прямо-таки панорамным. Одна из благородных поклонниц моего подражательного искусства, пожертвовала удобным местом, для пущего успеха в забавной мистификации.

    Группа неспешно начала заполнять автобус, дожевывая дешевые бутерброды, клейкую пицу, соблазнительно слизывая французское мороженное. Последними вошли авантажные водители, оценивающим взглядом окинули салон. На удивление все были на местах. Уставшая от экскурсий гидша, коротко по-военному, скомандовала: «К Эйфелевой башне!»
   Призыв парализовал глотательный инстинкт. От внезапности услышанного все переглянулись. Увидев многое -  они не видели главного! Вот, та высокая мечта любого славянина! Всемирно растиражированный символ любви и свободы, ради которого можно не пить, не есть, приблизился с вещественной осязаемостью! Но резкий запах бутербродного формальдегида бездушно комкал грезу, не позволяя ей окрылится в притихшем салоне.

  За руль сел самый одиозный пилот комфортабельного лайнера, демонстрируя свое водительское совершенство красивыми выверенными движениями. Его, глумливое лицо показывало высшее довольство, как будто он пилотировал космический корабль с овцами. Расстояние до грандиозного объекта было небольшим и время под аккомпанемент сладкоголосой гидши пролетело незаметно. В очередной раз опытный водитель с предельной сосредоточенностью заруливал на стояночную площадку, под корректирующие команды коллеги. Распластавшись за крахмальными спинами таинственной тенью, я восхищался слаженной работой профессионалов, их железной уверенностью в своем шоферском деле.
     В ожидании французского чуда, некоторые нетерпеливые паломницы уже толпились у передней площадки, показывая пальцами на приближающийся объект. Сами того не понимая, они создали возле меня телесную ширму, за которой я чувствовал себя в безопасности. Осталось только заманить в ловушку остальную массу.

     Огромный лайнер целеустремленно заходил на запруженную стоянку, как самолет на нештатную посадку. Женщины волнуясь перетаптывались как застоявшиеся лошади. Сдавая назад, оба водителя напряженно всматривались в зеркала, чтобы не повредить стоящие автомобили, каждое окно которых глядело испытующим взглядом. И тут я вставил в их стройную гармонию шипящую ноту открытия дверей, громко издав нужные герцы. От неожиданности пилоты оцепенели. Гигантский «Мерседес», тяжело качнувшись встал как вкопанный. В ужасе молодой водитель бросил руку на торпеду, нащупывая аварийные кнопки. Резко побледнев, ему помогал коллега, но двери, на удивление, были закрыты -  женщины неподвижны! Простодушное недоумение перекосило лица шоферов. Открывши рот, они тупо смотрели друг на друга, как глупые вороны, упустившие сыр. В салоне возникла тревожная тишина. Испуганные водители, не спуская глаз смотрели на стоящих позади туристок, подозревая их в подленькой мести.

   Женский смех разрядил ситуацию, вселил пилотам долю находчивости.
Покрасневшие водители безучастно улыбнулись, сообразив, что ничего особенного, в общем то, не произошло! Но долго не решались двигаться, не понимая почему прошипели клапаны дверей - таинственная загадка хваленого немецкого автопрома! Маска недоумения так и не сошла с их лиц до самой гостиницы. Понурые как двоечники, они молча двинулись в номер заново вникать в материальную часть немецкого монстра.