Рассказ Труп невидимка

 Рассказ написан со слов Владимира Виноградова, участковым в Карелии.
               
                Труп Невидимка.

 Было это в году 95-96ом, с 95 на 96 год, в Карелии. Тридцать первое декабря значит, ну мы выпили маленько, не досыта так скажем, ведь завтра нужно было идти в опер группу, рад был до смерти.
 Утро 1 января, побрился, помылся и пошел на развод  к 8 утра. В опер группе нас  три человека: участковый, то есть я, опер и следователь.  Пришли на развод, все тут.  Дежурный и говорит нам,
- У нас труп!
 – Нихера се, новый год – подумал! Ну труп так труп, че поделаешь?!
- А где он? – спросил я
- На лесной, поезжайте, посмотрите!
Хоть дело это и прокуратуры, ну их ведомство. А мы ребята исполнительные, поедем, посмотрим, в чем там дело то. Приехали, а время то полдевятого где-то, не шибко светло, ну так скажем вроде утро, а спьяну перепутать можно. Перед нами барак такой, деревянный, двухэтажный, с тремя подъездами. Нам значит во второй, ну тот что по середине. Поднялись на второй этаж, стучим в квартиру слева,  в ту из которой вызов поступил. Открывает мужик, в стрессовом состоянии конечно, и уж изрядно пьяненький. Зашли в зал их, он прям из бутылки уж хлещет, водку та, ну я его и спрашиваю
- Чё случилось?
- Та вот, убил человека я! –  Вот те на, думаю, убил, первого января! Ну ладно, убил так убил.
- Ну, рассказывай, как произошло, как убил то? – спросил я
- Мы шли с гостей, с женой, под утро уже. Жена зашла в подъезд, а я Васю увидал,  подумал перекурить еще с ним. Подхожу к нему и говорю  - Вася с новым годом тебя – а он молчит - Вась дай закурить? – молчит, стоит - Я ему в третий раз – Вась слышь чтоль, дай закурить!– А он даже не повернется ко мне, игнорирует, ну я ему врыло то и зарядил.
- А зачем ударил?
- Ну а чего он молчит, я ему с новым годом, а он молчит, вот и зарядил по роже, а он упал, та еще и башкой стукнулся. Я к Васе, а Вася то и не дышит нихера. Ну я бегом домой, к Жене, - Я Василия с первого подъезда убил, она мне - Как убил? – все ей рассказал, она в слезы, вот вас и вызвали, вы уж примите это, что сам я, сознался во всем!
- Примем… а труп то где?
- Как где, там он, возле подъезда и лежит.
Пошли мы смотреть, а я еще думаю, где он там лежит, только что поднимались, не было никаких трупов. Спустились мы значит, все три подъезда обошли, нет трупа! Идем обратно, я его уже по серьезней спрашиваю, че он с нас дураков то делает.
- Где труп то твой?!
- Как где?! Мужики, та там он, возле подъезда и валяется, я ему как врезал он кувырк и через ограду то, и упал.
- Нет, давай-ка ты с нами пойдешь, покажешь где труп, а то вдруг тебе с этого то дело, спьяну то и причудилось. – Выходим мы уже вчетвером, я, опер, следователь и этот убийца значит. Смотрим, нет трупа! А у него руки то трясутся, ну убил человека же, глаза навыкате и говорит нам
- Нет трупа!
Я думаю вот и хорошо, нет, так нет, поедем обратно, та и продолжим новый год отмечать, первого января же.
- Понятно – говорю, - А, Васька то этот, где живет?
- Та вон, в первом подъезде, на первом этаже квартира прямо. Там Дуська, жена его еще живет.
Хорошо, опера отправили с убийцей  домой, пока Дуську то эту не опросим, а сами пошли к ней. Заходим мы значит к Дуськи к этой, дверь открыта, ну мол милости просим, заходите кому не лень то. Кричу, не из шутки ради, а серьезно.
 - Есть кто живой то?
Выходит Дуська эта, спала, и пьяненькая еще. Ну вчера то Новый год. Понятное это дело. А она чудная такая и говорит нам.
- Да, да… вы это заходите, на столе водка еще есть. – ну мол как ждала нас.
- Спасибо, конечно. Мы на работе, по серьезному вопросу значит. – И в лоб то ей и задаю вопрос то наш насущный.
- Муж ваш где?
- Так он еще перед новым годом помер!
- Как помер, как перед новым годом?
- Ну вот так, как люди то помирают.- Смотрю я на нее, и все таки не понимаю, муж как ей вроде, а говорит так, как будто каждый год хоронит их, мол как обычное это дело. Ну ладно, черт с этой Дуськой. Я у нее спрашиваю -
-  Так где, муж то ваш?
- Как где?! Мы его на улицу то и выставили! – нихерасе сказочка,
- Как выставили? – ошарашено спрашиваю
-Ну он, то у нас прям перед новым годом помер, а новый год та, отмечать охота. Мы его в коридоре то сначала и положили, а мы-то ходим туда-сюда, и каждый раз кто-то та и споткнется об него. Та и сами поймите, новый год, вроде как праздник, а у нас тут покойник в доме, ну мешался он,  вот мы его и выставили на улицу. Сначала укутали в покрывала и возле подъезда поставили.
- К стенке уперли его, да? – уже меня ничего в этом доме не удивляло.
- Ну да, не на землю же его положить, муж же, как. - Теперь мне все понятно стало, только одно, главного значит, не могу понять, где труп то?!
- Дуська! А покойник то ваш, где? – Дуська в глубоком не понимании, смотрит на меня как на дурака в погонах.
- Ну как же! Вы меня чем слушаете, на улице там и стоит, муж мой.
- Знаете что, давайте ка вы с нами пройдете и покажете пальцем, где он!
Выходим мы: Я (участковый), следователь и Дуська эта.  Нет его возле подъезда. Позвали уже и опера с убийцей. Ищем уже все впятером его, и дом то раза три обошли, уж и в сугробах искали, нет нигде покойника. Прям ожил что ли и убег, от жены та такой, и я бы убег будь покойником.
Звонят нам из дежурки.
- Ну, что там с трупом то, что прокуратуре говорить?
- Та нет трупа та нихера, убили его или сам помер хер поймешь, нет его нигде, ищем, ага!
Я к Дуськи то к этой обращаюсь.
- А кто еще с вами был, кто в доме был?
- Так Афанасий Петрович, с женой  своей. Они как светать то стало и ушли домой.
- Понятно. Где живет то ваш Петрович?
- Недалече, тут рядом.
Ну что делать, пошли мы к Петровичу, пять дураков то, по сугробам. Дом, частный сектор, забор есть, только как бы помягче то сказать. Есть то он есть, да весь проёбинах, ну как зубы у боксера. Забора больше нет, чем есть. Подошли к дому, кричим. Уж хором все. А Дуська то и шутит еще.
 - Афанасий Петрович, куда мужа то дели? – Ну пошутила та и ладно, только не отвечает никто.
Я уж следоку говорю
-Ай да в окно залезем, надоело мне все это, водки хочу. – ну нервы мол уж не к черту. Если уж и Петрович с женой не знают где труп, то я точно одного из них труп то сделаю!
Только в окно, а от туда голос…
- Сча как в мажу по морде, ворюги!
- Спокойно, Петрович. Это я участковый ваш! Мы по делу, выходите во двор!
- Чаво вам, в такую рань то?
- Ты это, был в новогоднюю ночь у Дуськи то дома?
- Был!
- А мужа её видел?
- Ага, видал!
- Ну раз видел, идем, покажешь нам, дорогой ты наш!
Пошли мы обратно уже, ага, вшестером. Я (участковый) Следователь, опер наш, убийца якобы, Дуська и Петрович. Всем селом так сказать, покойника ищем.
Подходим мы к дому этому, глаза бы мои не видали его.
- Ну где покойник, показывай!
- Я его значит в тамбур за дверь поставил, а то выхожу с женой, темно ведь еще, как споткнусь об него, как ебнусь об землю, а он уже это, окоченел, не гнется. Ну на морозе то простоять! Вот я его и в подъезд этот и занес.
Зашли в подъезд,  а там тамбур такой, входную дверь открываешь - светло, закрываешь - темно нихера не видно, а вторая входная уже, так сказать то на лестницу, закрыта. Открываем ее, стоит наш труп невидимка, укутанный, по стойке смирно! Нашелся! Уж все обрадовались, Жена даже плакать начала, толи от радости толи с горя. Убийца наш, весь оживился, кричит нам
-Мужики, а не я ведь его да? Давай те водку пить!?
- Куда водку мы на работе!
- Не, а я буду пить, праздник же, не в тюрьму мне! А, мужики! Живем! – а Жена то его уже и сумки то на улицу вытащила, провожать как, значит! А мужик то наш, не убийца уже побежал к ней и кричит
- Не дождешься, сука!
Тут Дуська мне говорит
- Что с Мужем то моим делать будете?
- Как что, а нечего! Вы это, машину наймите и в морг его, а мы этим не занимаемся. – А в те времена в Карелии так было, Чей труп, тот и везет его. Вот они его и поставили за дверь то обратно и пошли к Дуськи домой. Та и мы поехали, только бы не потерялся Васька еще раз, а то опять искать! Едем мы в машине значит и думаю я. –Эх, вот и вся жизнь у этого мужика, а ведь он тоже мать его в дышло, любил, мечтал, небось стать космонавтом хотел или вообще писал стихи, которые никому не читал. Все ждал чего-то или может быть кого-то, кто достоин был слушать их. А с женой такой и перестал их писать, забыл себя, забыл стихи и запил. Так и кончилась не справедливо жизнь его. Не пощадила и смерть. Так он и стоит на первом этаже за дверью двухэтажного, деревянного дома. А за той дверью жизнь, Новый год, который он уже никогда не увидит, как и новый год уже никогда не услышит его сочинения. Сколько  их таких поломанных суровой Российской жизни люди-поэты? А, к черту все это, Новый год же, праздник!
                Андрей Альтер