Ехали по кладбищу мысли кувыркаются...

Ехали по кладбищу в мыслях кувыркается:
Мы, живые, едем плачем, они - улыбаются,
Смотрят на нас так приветливо, даже не завидуют
И момент тут правомерный - чему тут завидовать...

Ну да ладно, всё, проехали, тема надоела
И сбивая нашу злость, иволга запела.
Пела так, что душу рвало, сердце ныло болью,
Будто рану, что открылась, засыпают солью.

А на деле было так: засыпали яму
И трудились копачи, отодвинув маму,
Мать, слезою обливаясь, в яму ту смотрела,
Было видно и она туда-же хотела...

Гробовая тишина... уши заложило...
Сердце в щуплом хрупком теле - еле-еле жило...
Ум в сознании своём часто отключался...
И в реальность, тяжким стоном, в страхе. возвращался.

Под землёю..., навсегда..., скрылась крышка гроба...
Мёртвым был не только сын - мертвы были оба.
Не хотела больше жить она в этом мире:
Он на кладбище - в гробу, а она в квартире.

Никому не пожелаешь пережить кровинку,
Никому не пожелаешь протоптать тропинку.
И какой же надо быть в хрупком теле силе,
Чтобы каждый день ходить от дома к могиле...?

Ещё долго, очень долго стоял в ушах крик,
Лишь окаменевший сторож к этому привык...
Эхом часто возвращалось, вольно иль невольно,
Материнское - Мне больно, больно, больно, больно...

14.11.17г.-11.01.18г.
Владимир Козачек
30.08.2018г.