Пуджа Дивали I

Мои воспоминания о становлении сахаджа йоги в г. Шымкенте (Республика Казахстан)

Предыдущие главы в сборнике "Место, где свет".

1993 год


I
И без того насыщенный яркими событиями 1993 год преподнёс на исходе ещё один подарок всем сахаджа-йогам из республик бывшего Советского Союза. Международную пуджу Дивали было решено провести в Москве, и мы срочно стали готовиться к предстоящей в ноябре поездке. После летнего тура работы хватало, и денежных проблем у меня не возникло. Венере тоже хотелось попасть на встречу, но в зиму ехать в Россию с полугодовалым ребёнком было рискованно. Дочь Аллы Андреевны Рая, у которой Алинка родилась на несколько месяцев раньше Лизы, оставила её на попечение бабули и собралась в дорогу. У Ковшовых, согласно их семейной очереди отправляться в Москву предстояло Владимиру Александровичу. Он регулярно медитировал, ходил на занятия, был в курсе всех наших дел и теперь очень хотел увидеть Мать лично. После одной из лекций Шри Матаджи, где говорилось о том, что многие люди могут остаться за поворотом эволюции, если они не являются искателями истины, или если потеряются в своих поисках. «Я не хочу остаться за поворотом»! – искренне, с чувством сказал Саныч, чьи слова никогда просто так не вылетают на ветер.
Летом кто-то подарил Матери обычный с виду глиняный кувшинчик для цветов, сделанный в Алма-ате! Вряд ли кто бы обратил на него внимание – чаще нас привлекают броские, блестящие, и даже роскошные вещи. Однако Шри Матаджи попросила найти его производителей, поскольку на западе, наоборот, люди ищут простые, натуральные вещи. К всеобщему удивлению этот коричневый кувшин с греческим орнаментом, который передали Диме в Москве, излучал прекрасные прохладные вибрации! Мы разыскали алма-атинскую керамическую фабрику и выяснили, что такие вещи уже сняты с производства. По фабрике можно было бы ходить не один день, словно по музею, настолько красивой и разнообразной оказалась их продукция. Идея подарить Шри Матаджи что-нибудь из этого великолепия родилась спонтанно, однако выбрать изделие, удовлетворяющее нас по всем параметрам, оказалось непросто. В конце концов, Валера, Дима и я сошлись на том, что можно взять большую вазу после первого обжига, чтобы изменить немного рисунок. Обжечь его второй раз было решено на кирпичном заводе в Чимкенте, где работала одна знакомая Димы, мастер гончарно-художественного профиля. Прикупив в подарок своим хозяйкам кухонных принадлежностей, мы, довольные, вернулись домой. Раиса Николаевна Нургалиева, так звали глиняных дел мастерицу, радушно встретила нас на заводе, помогла и советом, и делом, и материалом. Мы подправили вазу глазурью нужных цветов, раскрасили каждый на свой вкус по одному лягану для плова и одним заходом отправили партию сырого материала в небольшую печку. И на следующий день группа уже могла оценить наш коллективный подарок для Шри Матаджи.
Отправлялись йоги Чимкента несколькими группками в разные дни. Мы попали вместе с Владимиром Александровичем Ковшовым, Розалией Сайделовной Валлиулиной и молодой женщиной из новичков. Ноябрьские холода уже давали о себе знать, а ближе к России морозец и вовсе прихватил так, что  у пассажиров в поезде зуб на зуб не попадал. Угля в запасниках не было, развал общего советского хозяйства сказывался во всём. Проводница на каждом полустанке пыталась раздобыть хотя бы с ведёрко, но никто не хотел давать его даром, козыряя тем, что на дворе рынок и коммунизм мы уже проехали. Мы спали в куртках, шубах, алясках, шарфах и головных уборах. Шустрых и пронырливых южан такое положение дел долго устраивать не могло, и мы стали искать уголь вместе с проводницей. И его величество случай нам улыбнулся. На одном разъезде рядом оказался состав с чёрным золотом. Несколько мужиков организовали живую цепочку и в течение 10 -15 минут вёдрами тибрили уголь. Руки на морозном ветру прилипали к металлу, вот-вот могли показаться смотрители, но нас пронесло. Зато потом до самой Москвы все люди наслаждались горячим чаем и поснимали верхнюю одежду. Вагон, несмотря на осенне-зимний период, был переполнен пассажирами. «Куда все едут? Мы-то ясно куда, а другим чего не сидится?» – шутили мы с т. Розой. Это обстоятельство не позволяло нам с чувством, с толком, с расстановкой, как привыкли, медитировать. Пришлось приспосабливаться. Владимир Саныч ложился на верхнюю полку, закрывал глаза и от обычного спящего его отличали лишь развёрнутые кверху ладони и едва заметное шевеление губ, произносящих мантру. Мы с т. Розой сидели и «дремали», чтобы не смущать попутчиков. Розалия Сайделовна, по природе очень общительный человек, легко заводила знакомства с соседями по вагону и рассказывала им о сахаджа-йоге. Многие получали реализацию, брали адреса и телефоны,  чтобы продолжить занятия позже.
В Москве я позвонил Димкиным друзьям, где он остановился, и, спустя час, за нами приехал парнишка из Новосибирска, чтобы сопроводить во Дворец Спорта братьев Знаменских. Приятно ёкнуло в сердце от упоминания этих имён, ведь два года назад я был здесь репортёром на легкоатлетическом Мемориале в их честь. Выбравшись из-под земли на станции метро «Сокол», наша отважная четвёрка, увешанная тяжеленными сумками, добралась-таки до места назначения. Там уже вовсю шли приготовления, огромный манеж потихоньку наполнялся прибывающими йогами и той особой, неповторимой атмосферой радушия, открытости и счастья, прелесть которой мы уже вкусили летом. Вылетел откуда-то окрылённый и радостный Дима в белой курдопижаме, помог разместиться, тут же повёл к новосибирцам. Артур, Дима Сурайкин, их лидер Лёша Землянко, Кирилл, приветствуют чимкентцев как старых знакомых. Ребята не скрывают искреннего восхищения, как это за год нам удалось создать такой хороший коллектив. «Йес, класс, здорово»! – стало понятно, где Дима набрался этих бодрых заразительных междометий.
Покрытое красной резиной вместительное поле манежа постепенно словно оживает, превращаясь от разноцветных одеял и спальников в большую пёструю поляну. Её безмятежные обитатели без суеты и спешки готовятся к пудже. Кто уже образовал очередь на глажку, кто оплачивает у администратора аренду зала, кто ещё раз осматривает заготовленные дома сувениры. Здесь прилегли отдохнуть, там медитируют, посреди спальников чей-то коллектив устроился на обед. Организаторы готовят к вечеру широкую сцену, оформляя её коврами, тканями и ёлочными огоньками. «Дивали» означает «ряды огней», поэтому на этом празднике всегда много света, зажжёных свечей, разноцветных лампочек. Они призваны разогнать темноту в внутри и снаружи человеческих существ. Слева от сцены на высоченных полотнищах прикреплено изображение Богини Лакшми, с розовыми лотосами в руках. Я подошёл поближе, чтобы рассмотреть получше. Вспомнилось всё, что слышал или читал о принципе Лакшми. Она Мать, символизирующая полное удовлетворение, изобилие и щедрость. Одна рука одаривает золотыми монетами, отчего многие поклоняющиеся Ей индийцы, прямолинейно ждут от Лакшми одни лишь материальные блага. Любим мы однобокий подход с выгодной нам стороны, а искать чего-то высшего не торопимся. Сфотографировав на память всё центральное место предстоящей пуджи, продолжаю свой неторопливый обход. У края поляны разложены на импровизированных прилавках индийские благовония и масла, изделия из янтаря, привезённые из Прибалтики и берестяные украшения тольяттинцев, подсвечники и ручные керамические статуэтки, видеокассеты и журналы с материалами по сахаджа-йоге, красочные фотографии Шри Матаджи. Глаза разбегаются, сердце заходится от этого чудесного разнообразия, но отрезвляющий ум подсказывает, что денег едва-едва хватает на дорогу и питание. Хотя нам ли быть в печали?  Значок у меня есть – Димка подарил летом в Москве – остальное дело наживное.
Виделись с Семёном, Натальей, Раей, Тамарой Михайловной, они расположились отдельно, с ними и Сергей Макухин. Скрытое разделение коллектива, к сожалению, продолжается. Невольно приходит на ум ассоциация с группой московских женщин, которые всюду держатся особняком, всё время собирают вокруг себя зевак, которых, увы, и здесь хватает, рассказывая о каких-то «глубинных» вещах и энергиях. Но стараюсь на этом не заострять внимание, первое время больше помогая нашим «новичкам» свыкнуться с обстановкой. Особенно не оставишь Саныча, который пока ещё достаточно скован.