мониторю твою страницу, как Отче наш

мониторю твою страницу, как Отче наш —
сорок раз каждый день, как положено, ты довольна?
мои вены иссохли — совсем не осталось крови,
но я с каждой неделей всё больше вхожу в кураж.

не ищу новостей о тебе, даже стёр твой номер. 
это всё — лишь привычка, она пройдёт,
но пока что я бьюсь дохлой рыбой о толстый лёд,
променявшей на грязный колодец море.

и в чужом, слишком правильном контуре скул
нахожу волевые твои черты.
а глаза их, ты знаешь, они пусты,
я ни разу в них не тонул.

я смотрел на тела их до одури молодые,
но всегда различал силуэт лишь твой.
не хватало, пожалуй, детали одной.
твои родинки… их было двадцать четыре.

я ломал себе пальцы, стрелял в висок
из ствола долгожданной утренней сигареты.
в мою дверь заходили и рокеры, и поэты,
но был сломан тобой их напыщенный слог.

плакал пирс, доедая осколки моих кораблей,
моё тело терялось в горячке и тысяче одеял.
я бы умер, наверное, если б тебя потерял,
но ведь ты никогда не была моей.