The Rival С. Плат в переводе В. Бетаки

Перевод стихотворения 'The Rival' («Соперница»), написанного С.Плат в июле 1961 г.,  стилистически тяготеет к  подстрочнику,  но далеко   не во всем точен. 

Так, строка 'Her O-mouth grieves at the world; yours is unaffected'  (дословно: Ее О-образный рот печалится за весь мир, твой — безучастен»  передана как «Но ее круглый рот печалится, глядя на мир, а ты безучастна». Здесь переводчик заставил «рот» заниматься несвойственным ему делом  - «глядеть».

Слегка курьезен перевод строк 'I wake to a mausoleum; you are here, / Ticking your fingers on the marble table...' (дословно: Я просыпаюсь в мавзолее/склепе - ты здесь), переданных как «Просыпаюсь в склепе — ты тут как тут. / Стучишь пальцами по мраморному столику...». «Столика» в мавзолее/склепе не бывает; английское 'table' в  данном случае - это «плитка, таблица».

Строка 'Spiteful as a woman, but not so nervous' (дословно: Злобная/язвительная/ехидная/злопамятная как женщина, но не такая нервозная/робкая/возбудимая» передана «с довеском»: «Злобная, как обычная женщина, но не с такими нервными руками».

Строка 'And dying to say something unanswerable' (дословно: И до смерти любящая сказать что-нибудь безответное/безответственное) в переводе обесцвечена: «И очень хочешь сказать что-то, на что нет ответа».

В строке 'The moon, too, abases her subjects' (дословно: Луна, несомненно, унижает своих подданных) оригинальное наречие 'too' («несомненно») ошибочно принято переводчиком за союз 'too' («тоже»):   «Луна тоже  (?) унижает подвластных ей». Между тем, в контексте стихотворения никто, кроме луны, «подданных» не имеет и таковых не гнобит...

Строки 'Your dissatisfactions, on the other hand, / Arrive through the mailslot with loving regularity / White and blank, expansive as carbon monoxide' (дословно: С другой стороны/зато твои недовольства/неудовлетворенности приходят сквозь почтовую щель с  преданной регулярностью/неизменным постоянством, светлые и чистые/бесцветные,  расширяющиеся/распространяющиеся,  как угарный газ ) переведены некорректно: «А твои недовольства приходят по почте / С любовной регулярностью, час в час, / пустые до белизны, и все углы заполняющие, как угарный газ». 

Строка 'Compared to you, I am corruptible as a loaf of bread' переведена так:  «По сравнению с тобой я могу зачерстветь, как хлеб». Между тем,  'corruptible' оригинала — это вовсе не  «зачерстветь». В прямом своем значении и в контексте стихотворения   этот глагол означает «поддаться порче».

Следующие строки 'While I sleep, the black spores nod / Their magnified heads and plan to kill me as soon as possible'  в переводе выглядят так:  «Пока я сплю, черные зерна кивают / Увеличенными головами и думают, как поскорее убить меня». И повисают вопросы: что  это за  «черные зерна с увеличенными (?) головами»,  замышляющие убийство рассказчицы,  и какое отношение они имеют к «хлебу» из предыдущей строки?!   Ответ — в  правильном  переводе 'spores': это не «зерна», а  «споры». Вероятно, споры паразитирующего на хлебных колосьях  грибка спорыньи,   собранные в «черные кивающие  головки». Они ядовиты, а  хлеб из зараженной спорами муки  («подверженный порче хлеб» предыдущей строки) смертельно опасен.

Некорректен перевод строк 'I should have a steel complexion like yours / In which the minutes could admire their reflections and forget about me' (дословно: Я хотела бы иметь стальной облик/вид/цвет лица, волос, глаз/характер  как твой, в котором минуты могли бы восхищаться/любоваться  своими отражениями и забывали бы обо мне): «Хорошо бы иметь железное здоровье, как твое, и твой цвет лица, / Чтобы минуты восхищались своими отражениями / На моем лице и забыли бы про меня...». В оригинале и речи нет о «железном здоровье». Скорее, говорится об «облике, виде», чтобы  минуты  смогли  любоваться своими отражениями в  зеркале стали.  Едва ли  рассказчица хотела  бы иметь «стальной (то есть серый - ППХ2)  цвет лица»...

Неверен перевод строк 'I try to think of a place to hide you  / As a desk drawer hides a poison pen letter':  «Я пытаюсь найти место, куда тебя спрятать, / Ну, как в ящик стола прячут письмо, написанное отравленным пером». Английское   'poison pen letter'  - это прозаическая  «злопыхательская анонимка», а вовсе не романтическое «письмо, написанное отравленным пером»...

Неверно переведена и строка 'You are the one eye out there':  «Ты огромный единственный глаз там, меж морем и небом». На самом же деле героиня стихотворения уподоблена не «огромному глазу меж морем и небом», а «некому соглядатаю/наблюдателю  со стороны/извне».

Строка 'Surely it is not I you want so badly' (дословно: Наверняка не обо мне ты мечтаешь/не меня ты так сильно хочешь) в  некорректном переводе получила иной смысл: «Ведь не меня же ты хочешь забрать! Забрать?».

И другая  строка - 'Your facets are indestructible;  Their lights whiten my heart' (дословно: Твои грани неразрушимы, Их огоньки осветляют мне сердце/душу») -  в некорректном  переводе обрела новый смысл:   «Твой свет отбеливает мое сердце, так, что оно уже почти не бьется».

Строка 'Toad-stone! I see I must wear you in the centre of my forehead' (дословно: Жабий камень! Я вижу, что должна носить тебя у себя на середине лба) в переводе В.Бетаки также приобрела отличный от оригинального смысл: «Ты — камень дрянной, но я вынуждена тебя на лбу — в диадеме — носить». «Жабий камень» - отнюдь не «дрянной», а самоцветный; к тому же, по древнему  поверью,   обладающий свойствами противоядия.