Впустите чужие дензнаки

Трясти кулаком перед смертью
погосту - банально. Заметьте,
что хлопать оглохшему дверью
глупее гораздо. Поверь мне,
не ново трясти и мошною,
набитой US сатаною.
Такая у смертника доля,
когда сесть нельзя, только стоя
трясти стариною и смело,
да так, чтоб ни в жизнь не посмела
открыть заржавевшие двери,
и богу и чёрту поверив;
с душою наполненной златом,
желая друзьям всем заклятым,
кто вырастил плаху в неволе,
расстаться с чужой головою.

Трясти стариной и мошною
не ново давно под луною,
но в белке трястись, не трезвея,
крутя колесо, не новее.
Слова родились для всезнаек,
без правил они спеленают
не мысли, которые птицы,
а смыслы, - в них много таится.
Впустите чужие дензнаки!
Корабль, поворачивай на хер!
“Авроры” утрёмся судьбою
и в рай по следам за тобою.

Мужчины скучают без хаки,
они беззащитны и наги,
оденьте в прозрачные мысли,
чтоб дуры увидели смыслы,
которые жадно хотели,
чтоб губы топтались на теле.
Не смыслы хотели, а дуры,
тряся стариной белокурой.
Ни чёрта ни бога не слыша,
столетнего опыта мыши,
взращённые дырками в сыре,
страдая за мир во всём мире
и лёжа, и раком и стоя,
тряхнут головою седою,
в морщины зальют грамм по триста
без крика, без стона, без писка.

Горбатый конёк, лик лопатой, -
мужик импотентнопузатый,
который сто лет не уверен,
кто он - жеребец или мерен.
С рыбалки на велике старом
сгоняет в "Приём стеклотары".
Рот полон на ять словесами,
цитаты рождаются сами
и добрые мысли о боге:
"Поможет не вытянуть ноги?".

А может попросите чёрта?
Кресты на могилах не спёрты
и травка растёт на погостах,
как признак культурного роста.
Свобода словес на заборе,
где пальцем размазано: "Вскоре,
победа Святого ОМОНа", -
без писка, без крика, без стона.