Рай в аду

Состарились и боги, наконец,
И громовержец, старый волокита,
Гермес и Посейдон, о, наш творец,
А Гера так несчастна, как вдовица.

Не утихает вечный спор на небесах,
И на Олимпе им, безгрешным, ведь не спится,
Галлон иракской нефти на устах,
Опустят баррель - просветлеют лица,

Что нефть Аравии!? Из сланцев выжмут нефть
Тяжёлой лимфою, а 'Южные потоки'
Готовят паутины липкой сеть,
Польют в Европу газовые стоки.

Стагнаций жижа... Что я здесь плету?
Опять увязнув в сплетнях, вянут уши,
Я лучше расскажу про рай в аду,
Читатель, ты не верь, а просто слушай.

  *  *  *

У Стикса, но на правом берегу
Блуждают наши праведные тени,
На ветках пальмы лжет всем кокаду,
Про дальний берег, нет на нем измены.

Персты взнести ли к небу? и дрожа,
Просить Зевеса - медленною смертию
Нам дай упиться? Боже, никогда!
И потому близки мы к нашей тверди.

Как соблюсти мне легитимности канон
Соцреализма иль другой ненужной хрени,
А в кабаке горит аргон-неон
На правом берегу Стиксовых прерий.

Отвлекся я, простит меня Зевес,
Но за медаль хвалить его не буду,
Не принято на правом берегу
Поэту превращаться в лизоблюда.

Достопочтимые, у Стикса вечный рай,
Платаны, пальмы, золотой песочек,
Садов Семирамид не виден край,
Приветлив взор Аида майской ночью.

Сочувствовать ли вам?  работа и дела,
Стяжают руки, а уста глаголят догмы,
И хижина у Стикса так мала,
И как вместить ей денежные тонны.

Хрустят они, да, что и говорить,
Бликуют водяные знаки-раки,
Драгвина в бутылях, не на разлив,
Монетный двор найдёт ещё бумаги.

Щедрот таинственных не ждёт немая  ночь,
А летописец ведь устал и сладко дремлет,
Хлысты и плети его гонят прочь,
Нечистый дух, свят, свят, за все ответит.

Его простите вы за бедность языка
Смиренных струн, да, что вам их напевы,
Куда-то вдаль бежала Стикс-река
Истоками с растоптанных посевов.

Властитель дум, а, может быть, сердец,
Поэт, писатель, я не знаю, право,
Он выдумщик, наверно, тоже лжец,
Богат свободою, но не Морозов Савва.

Но прихотлив наш неспокойный век,
Не угодить ни словом, ни терпеньем,
Но скажет ли поэт и человек,
Что жив ещё для волеизъявлений.

Достопочтимые, пора ль гасить свечу?
Но неприкаянна душа, протуберанцем
Взметает осень рыжую листву,
И пишет сединой земные стансы.

А что ей праздники? Вам подавай обед:
Омары, устрицы... поэта ли призванье?
У Стикса? Где он?  Шлет он Вам привет
Из кабака с названьем 'Графоманя'.
2018.08.14.
Продолжение следует.