***

Среди грязи и суеты бытовой
оно заметётся всё, заложится,
как камнями по мостовой.
Вековой пылью покроется,
немытой посудой.
Я любила писать, Господи.
Неужели больше не буду?
Голос, который то ручьём, то водопадом
бьётся, рвётся из меня, Господи.
А они говорят: «Больше не надо,
не вари, горшочек, стихи,
кашу поваривай.
Веселись, смейся, женщина,
не плачь, не думай, не разговаривай».
О полях и туманах писала, Господи,
о любви, о звёздах и больных простудой.
«Хватит глупостей, проще, женщина!»
А я им покорно: «Больше не буду».
Живучий голос. Кусочками, текстами рваными
в самоволку, шёпотом,
протискивается, пробирается, окаянный.
А они твердят: «Нет с тебя толку».
Как, Господи, с неприкаянной головой,
дырой, нервами и углами?
Где он, сильный, могучий и молодой?
От берега к берегу - то в лёд, то в пламень.
Оставь, Господи, вольный голос
в полную силу,
не испугаться, не скукожиться, выстоять,
чтобы дух захватило.
У тебя, у меня, у них…

2018