Утро, взгляд в потолок. Письма в Вечность

Утро, взгляд в потолок. Несуществующее Я. Бесполезное, бесчувственное. Опять мысли. Целая философская книга. Но, на бумагу ее не перенести. Опять молнии-воспоминания. Опять слезы. И осень. Осень, что забрала тебя. Видишь ли ты ее красивые краски? А я не вижу...без тебя...
Говорят, что в волосах нет жизни... На могилке, когда прощалась с тобой, сынок, одно мгновение поразило меня...больно... Ты неподвижен, а твои волосики на челке "танцевали". Их перебирал осенний ветер, и они как-будто махали мне на прощание. Они жили. Жили. А ты нет.
   А еще я вспомнила, как мы всегда с тобой игрались. С твоего годовалого возраста и до твоих 23-х лет. Я говорила тебе:"Дай, носик поцелую!" Ты смеялся и с удовольствием подставлял мне свой носик-пипочку. Он был таким мягким и бархатным, что хотелось снова и снова его целовать. Потом я говорила:"Дай, щечку поцелую!" Ты тут же подставлял щечку. Я чмокала тебя в упругую, аппетитную щечку и, при этом, в профиль всегда видела твой хитрющий, озорной глазик-смородинку. Мне так это нравилось. Потом говорила:"А другую щечку!" Ты смеялся и с готовностью подставлял другую. И так по очереди: лобик, глазик, другой глазик, бровку, другую бровку, бороденку. Ты подставлял, не ошибаясь. А я все целовала и целовала. А ты смеялся. За эти годы ты уже запомнил очередность моих запросов и, как только я начинала с тобой играть, безошибочно подставлял мне носик, щечку, другую щечку...
  А еще я помню, как из пальцев делала "динозаврика", который ходил везде, вынюхивал Антошку и смешно чихал. А как находил Антошку, так начинал его щекотать. Ты так смеялся. Ты всегда любил играться.(Людмила Гапоник. Твоя, горячо любящая тебя, мама)