Ты меняешь новую долю

Ты меняешь новую долю
На свободную волю очей.
Затуманенный на просторе
Свежим воздухом светлых идей.

Я коряво воюю со строками,
Падший пред ними ничтожный злодей.
Мороком меня, мороком
Кто-то мажет из этих чертей.

Да и то ли бывает снизу,
Наверху ещё пуще дела.
Кто-то бегает по карнизам,
Кто-то смерти кричит: «Ура!»

Я за всё, мне не надо быть против
Ничего. Я по-прочному здесь.
Всё кипит, я включаюсь на взводе.
Тело точно острый рельеф.

Чувствует, как я страдаю,
От чего торжествую, не зная зачем.
Боль тошнотворно мне силы бросает,
Чтобы взять своё после, побольше и в ней

Я бываю частенько начитан
Теми строками, что не те.
Оттого отпускаю безрогого,
Чтоб он тоже узнал, что везде,

Где бы ни был, дай найти чуточку
Своего, что тебе для души,
Чтоб умел он зваться с немногими
И знал правду, греши ни греши!

Кто-то выдумал тут, что по праздникам
Нужно быть исключительно в хлам.
Кто-то строит немыслимо царствие,
Всё искуственно в нём, по краям

Блестят яркие чёткие колышки,
Может быть он их вставит в оградку,
Или вымерзнет здесь же и с ними же,
В этом жадном, богатом припадке.

Я не смею сказать и буквы
Впереди себя, выдвинуть слово.
Я всё думала: как бы их выправить,
Чтоб им ночью виделись совы,

Утки, голуби, звери несветные,
С ветки только снимай, говори…
Захлестнулось всё верой в заветное,
Аж до рвоты дошло, до поры,

Когда с ними пили мы красное,
Я была немного горда
Этой солью, что верю в заразное.
А сейчас в пору кинуть дрова

В топку. Речами не выместить
Того слова, что я говорю.
Громко! И ссору бы вымести
Из избы. Пусть все знают, пусть все плюют!

Кротко и кратко, над равниною
Зеленеют мои увядшие листья.
Вдоль заводов стоят все деревья сильные
И из них зреют новые письма.

Как бы ни было в мире всё правильно,
Или как бы нам здесь не страдалось,
Выцветай из чужих цветоправил
И цвети собственную радость.

Заключай свои заключения
Тем умом, без которого смерть.
А коль будешь в прозрении, сбрось заточение
И ума, и души. И позволь себе петь!