Жанне Эбютерн и Амадео Модильяни

Шагнули в пропасть Преисподней
И Мир затих в последнем вздохе.
Финал... Уж занавес припОднят,
Являя Свету крен Эпохи.

"Испачкан холст какой-то дрянью"-
Нагая грудь, литЫе ляжки...
Объяты кудри мягкой дланью -
И жизнь, и смерть - в одной упряжке.

Толпа льёт лесть и тут же душит
Под крики "браво" убивая.
А, кровью вымытые души,
В огне блуждающем пылают.

Трепещет сердце гордой ланью,
Но, только голову - на плаху!
Кому теперь нужно признанье -
Крестам могильным, или праху?

Уже не надобно картечи,
Чтоб навсегда умолкли птицы.
Звучат кладбищенские речи,
Слеза фальшивая струится.

Втянула чёрная воронка,
Перемешав в колоде карты,
Смутьяна с нежностью ребёнка,
Рукой богемного Монмартра.

А следом ангел, ризу скинув,
Ушёл под медные дин-доны.
Какая грустная картина
На ткани Вечности Бездонной...

Прим. Свет - здесь общество; длань - ладонь;
дин-дон - звук церковных колоколов.
Во втором катрене говорится о полотне Модильяни
"Лежащая обнажённая".