Из цикла Жизнь

Ты не знаешь: что впереди,
Но уже не глядишь назад.
Снова душу не пощадил
Облетевших чувств снегопад.

Строк небрежно коснись рукой,
Смазав ложь чернильной души.
Где свобода и где покой,
Что тебе обещала жизнь?

*

Уходит не поэт, не гений, не пропойца,
Он – человек – за полустертой гранью
Безумия, склонившего к признанью,
Везувия, погасшего в колодце.

И боль как боль, что ощущаешь кожей.
И день как день, где всуе бродит третий…
Но в череде израненных столетий
Одна из жизней – все-таки дороже…

И кто ты в ней – колодник или стражник –
Ты платишь верой за свое рожденье.
И миллионы строк опроверженья
Твоей невинности потомкам не докажут.

*

Рву день, как мокрую бумагу,
Читая мертвую тетрадь.
А равнодушные ветра
Шуршат ночами по оврагу.

Смешает утро пестрый бред.
Но вечер беды напророчит
И прошлого размытый след
Прочесть в глазах моих захочет…

Придет пора… задуть свечу
И выйти молча на дорогу,
Судьбу доверив палачу,
Как некогда доверил Богу.

*

Нужен… Не нужен… Нужен
Память дождя по лужам…
Память по прошлой ласке…
Дырочки в мокрой ряске…
Город опять простужен,
Плавится в серой краске.
Жидкий кусочек неба…
Жалкий оборвыш леса…
Сцена дождливой пьесы.
Будет… Не будет…Не был…
         Не отделить от плевел
Зерн, не имевших веса…

*

Скрещение путей и перепутий…
Сцепление событий и судеб…
И это все, что было: тени – люди,
Геенна – рай, идиллия – вертеп.

Всей несопоставимостью сравненья,
Всей краткосовременностью мечты
Мы проклинаем чудные мгновенья,
Застывшие в потоке суеты.

И это – все, что нам дано от века –
Как страх потустороннего в глазах,
Как кашель истерического смеха
Над трупом птицы в черных проводах.

*

Я так долго мечтал о волшебной зиме,
Где сплетаются инеем ветви берез,
Где ночами по бело-небесной земле
Бродит в дымке тумана младенец Христос…

Только гаснут и гаснут в ночи фонари,
И не падает с неба рождественский свет.
И брожу одиноко до серой зари
Бесконечные тысячи прожитых лет,

И роняю ненужные строчки стиха,
Прожигая накатанный временем лед…
А былая мечта так теперь далека,
Что ни болью, ни пошлостью не прорастет.

*

Прозябаю в беспечных мирах,
Не дарующих в сети улова.
И несу недоступное слово
На своих непослушных губах.

И немею, не смея солгать
В этой тщетности моря и неба.
Только верю, что ждет меня мать
В доме с запахом рыбы и хлеба.