каждый, Господи, раз

Небеса наказать нас решили. Друг другом.
Чтоб ни вместе, ни врозь. Чтоб ни дать и ни взять.
Чтобы рядом с тобой солнце мне —злобным кругом —
Не давало спокойно мечтать и дышать.

Мне битьё всей посуды — лишь фоновым звуком,
Мой тебе злостный рык — ненавязчивый шум;
Ты меня только с ядом величаешь  «супругом»,
Самый злой мой кошмар — твой колючий парфюм.

Ты с улыбкой владельца миллиардовых акций
Раскромсала мне сердце: поперёк—пауза—вдоль.
Я готов был стерпеть хоть миллион операций,
Только, Господи, вырви же с корнем всю боль.

В январе замерзал в своём собственном доме.
Пока ты была близь — не ступала весна.
Проживая с тобой, был в циклической коме:
Годы шли, мир менялся, я — без счастья и сна.

Ты так часто сбегала, верша злобный гул,
Что я знал наизусть имена местных рельс.
Наш Титаник, родная, не то что тонул,
Наш Титаник, увы,  не сумел уйти в рейс.

И тогда мой порог отливал ярким светом,
И тогда птицы пели, мир менялся сполна.
Изо всех сил стараясь насладиться здесь летом,
Понимал, нужна та, что всегда холодна.

И тогда снова боль, и тогда снова грёзы:
О тарелках разбитых, затёртом «моя».
Ты ко мне, в сотый раз, не взирая на грозы,
Возвращалась, ломая всю суть бытия.

Узрев ночь с тобой Варфоломеевскую,
Воскресение встретив Кровавое,
Я в любой чёрный день, даже в гибель свою,
Хотел слышать «люблю», что кричит сердце алое.

Пусть мы лично закрасили «счастливо» в «горе»
И любить не могли в нежно-радостный час,
Каждый раз, когда жизнь — шторм в темнеющем море,
Я держу твою руку. Каждый, Господи, раз.