Сказ про то, как Князь в монахи подался

Всё, задолбался, ухожу в монахи.
По утру прокричал наш добрый князь.
Устал, повсюду ненависть и драки,
И в глаз за каждый шаг фингал покласть.
Я для народа вроде благодетель,
Но, а они довольны всем едва.
Я так и этак в том и этом свете,
Для них стараюсь, ну беру слегка.
А эта чернь совсем не благодарна.
Ведь избран я и в этом божья власть.
Так я уйду к нему, пред ним в ответе.
А без меня настанет мрак и грязь.
Взяв шапку мономаха, удалился.
Не оставлять же им сие добро.
И прямо в храм, в карете покатился.
Сказав в конце, гори оно огнём.


2
Во храме стуку  сильно удивились,
Как ошалелый чёрт стучал в окно.
В распахнутые двери завалился,
Сказав, что божьим смыслом принесло.
С утра проснувшись, потянул он ножку.
И сразу понял, божью благодать.
Пошёл бродить и храм искать по свету,
Который б был сиятельству под стать.
Но прогулявшись, понял, что не сможет,
Найти красот достойных самого.
Да и устал, и спину что-то ломит.
Зашёл я к вам, и вроде ничего.
Монах такому чуду удивился.
Но, всё же принял, божью благодать.
А заодно решил, чтоб князь спустился,
Со своего всевышнего седла.
Он показал князьку его обитель.
Открыл ту комнатушку во дворе,
Что раньше лишь коню давала кров.
Князь тихо матернулся, что же ладно,
На трудности всегда я был готов.
Солома есть, вода налита в блюдце.
Очищу благодатью всё нутро.

3

Под утро, только петухи запели,
Пришёл его монашек тот будить.
А князь, проснувшись, ошалел, лишь скверна,
Под утро в двор той церкви поползло.
Какого? Кто сияние так будит!
Ты знаешь кем, я был ещё вчера?!
Монах сказал, в обители лишь люди,
И делают всеобщие дела.
Кто не встаёт, с рассветом, с петухами.
И помогать с делами не горит.
Тому мы не даём ни хлеб, не воду.
А раньше кем ты был, то бог простит.
Князь пару раз пред тем как встал, ругнулся.
Но всё ж пошёл по церкви помогать.
А рученьки белёсые не гнуться.
И через пять минут спина опять.
А ноженьки вновь грязью той испачкав,
Он побежал к воротам на краю.
Короче князь, не долго был и сдался.
Запрыгнув без обеда чрез стенУ.

4

Придя туда, рассказывал он правду,
Ту, что ему приснилась в сладком сне.
Как он страдал, а бог всё улыбался,
При виде, что князь лучший человек.
Народ кормил, чинил дома и крыши.
И делал всё, чтоб счастлив был народ.
Но, а теперь, не хочет он их слышать,
Икорки бы ему и прямо в рот.
Бокал  вина и пару дев сопливых,
Чтоб охали и воспевали чин.
Устал наш князь, и пусть народ отныне,
Его лишь носит на плечах своих.