ostatok. болезнь

болезнь, - все эти микстуры от кашля, 
сиропы турецкие, горло, как каша,
и кости хрупкие,
словно переваренная лапша
или орехи колишь все грецкие 
маленьким молоточком,
бытийную лёгкость круша, 

и человек падал в своей неказистости   
между всех этих строчек,
пряча душу под рёбра 
или в сени ольхи,
под глазами синим фломастером
рисуя сливы-круги,

без сна, без дня, без недели, 
вокруг будто бы нафталином 
пахли все ели, пели свирели   
под кожей красными пятнами,
царапали тебя своими тонкими лапками; 

смотри! россыпь из язв на теле твоём   
играет в прятки крошками-пятнами, 

и ты в попытках выбить протест,
стоя ногами на лавке
с лозунгами и плакатами,

со всеми в одном толстом удаве и давке,
маленький человек по Кафке
в каждом переходе и арке, болеет,
а ворона всё каркает;

в ладонях светит хрупкая жизнь
лампадами ветхими 
и друг со словами, - держись,
падает в сердце трухлявыми ветками,

но я знаю 

мы снова станем детьми,
лёгкими на подъём, 
выплюнем и взлетим,
к солнцу по ветру 
раскрутим юлу 
и любовью доберёмся
до воздушного замка
к утру,

растерев по щекам все рассветы, 
как масло или топлёное молоко,
мы покинем проспекты и уйдем
туда, где нам всем хорошо,
разобьём на моменты 
красные, синие и зелёные ленты, 
разукрасим дома 
и бродячим собакам на ужин 
скормим свои паспорта, 

за костром, у оград 
будем истории коротать, 
без хруста костей, 
без хрипа 
и без яда в крови, 

больше похожие на девственный вихорь
падающий в молодого солнца лучи, 

и пожалуйста

в чумном смраде, в болезни
больше нас не ищи,

мы ушли туда
откуда в самом начале
пришли.