В кедровых дебрях

Обледенели уж стволы седых берёз,
Набиты снегом пихтовые лапы,
Искрится солнце в бликах чистых льдистых слёз
В кедровых дебрях, стланика охапках.

Как повторенье белых шахматных фигур —
Сосёнок строй, обёрнутых пургою.
Молочный мусс болот невесел стал, понур,
Раскрашен мрачно сущею бедою.

Необозрима даль, разлаписта, сера,
Как лапы у отжившей срок свой ели.
И, может статься, не пришла ещё пора,
Травы вихрам свой цвет сменить на белый.

А зайцы густо затропили старый лес,
Не видя раскаленного светила.
И ворон, родич эфиопа... свод небес
Крылами цвета смоли завихрил он.

И снежно-белых куропаток гулкий треск,
Как будто плеск* в таёжной колыбели.
Цвет белых жемчугов напоминает блеск
Тьма родников, резвящихся в купели.

И нежным одеялом, брошенным пургой,
Снега лежат вальяжно, как постели...
И цвета ежевики тучи снежной крой,
Завесил землю, как полой шинели.

*плеск — шум.