Джомолунгма

Горы возвысились в дальней равнине,
Укрыли собою раны земли.
Там же внутри, в багряной пучине,
Светятся бывшие с ними лучи.

Два континента проникли друг в друга,
Как муж и жена на ложе своем.
Ласкает царица хмельного супруга,
Спокойны их души, оставшись вдвоем.

Укрылись накидкой из снега и туч,
Здесь время течет совсем по-иному.
Пронзительный ветер безумно могуч,
Не рады крестьяне соседству такому.

Их мало в поселке, несколько сотен,
Только сильнейшим дано тут прожить.
Климат суровый шерпам пригоден,
Даже способны частенько курить.

Там вон, вдали, над уровнем неба,
Местный звонит в метель благовест.
Для всех экстремалов – заветная нега,
Смотрит на нас король Эверест.

Сколько остались вмерзшими в кожу,
Грузного монстра из камня и льда.
Бог его знает – позднее умножу,
Дюжины тел на крики «Беда!».

Но люди идут, предавшись азарту,
Кости товарищей служат тропой.
Шерпы и яки, читая, как мантру,
По ней маршируют звенящей толпой.

Одним – развлечение, другим – пропитание,
Всем раздает себя великан.
Обеспечив гостям игру в выживание,
Гипоксии открыв блаженный дурман.

Намче-Базар шумит, словно улей,
Женщины ждут ушедших мужей.
Гремят над огнем дешевой кастрюлей,
Барабаны крутя немного сильней.

Счастливые дети играют в смартфоны,
Надеясь в столицу билет получить.
Работу для них приготовили склоны,
Камни тяжелые с гор притащить.

Те, кто постарше – согнулись под грузом,
Несут шестьдесят, а может быть – сто.
Нет места лентяям с свисающим пузом,
Нужно быстрее спустить все в плато.

Воздух разряжен, дышать крайне трудно,
Тело с трудом подчиняется мне.
Но духом воспрял, в балахоне уютно,
Рад я здесь быть, на священной Земле.