Воскресное

Я знаю, тебя давно уже нет.
У меня в груди пустота гоняет ветер.
В окна бьет непристойно яркий свет,
Пусть. Он ведь ни за что не в ответе.
В доме ещё пахнет тобой, я ловлю твой запах в банки.
Ставлю на полку в кладовке между вареньем и мёдом.
Рядом стоят с зимы разбитые санки,
Бинты нераскрытые и пузырьки с йодом.
Полки стонут и почти что трещат по швам,
Шаги скрепуче поют под паркетом.
Все как надо, если только не давать волю рукам
И не разрешать себе отправиться за тобой следом.
Не думать. Не забыть, такое вряд ли забудешь,
А именно не думать. Не оставаться надолго одной.
Писать маме, когда выходишь из душа,
Папе звонить, когда заходишь домой.
На работе работать, дружить с друзьями,
В пятницу долго лежать без сна.
В воскресенье поменяться с Иисусом местами
И ожить. Можно без воды и вина.
Можно без Лазаря, можно без поцелуя Иуды,
Тридцать Серебряников возьму себе. 
Я не жду тебя. Ты не вернёшься оттуда.
Я благодарна за нас судьбе,
За наши дни, часы, минуты, секунды,
Маленькая вечность на двоих.
В нашем, моём, доме чересчур много посуды,
Даже если на ужин пригласить своих.
У нас общая боль, но своя у каждого,
Я не берусь утверждать, что мне больнее.
Ревность и в такие моменты жаждится
Всем доказать, что я любила сильнее.
Что это я досидела до самых титров,
Встала с кресла последней, погасила экран,
Закрыла дверь. И как зверь выла,
Пока сердце не треснуло от ран.
Пока слезы не вытекли все до единой,
Пока руки не перекратили трястись.
Я видела, как уходил красиво
Ты от меня куда-то ввысь.
Я ещё пару дней стеснялась дышать,
Неизвестность баюкала в животе.
Ты все шутил, что выйдешь меня там встречать,
Чтобы бы я не шла одна в темноте.
Что будешь ждать столько, сколько положено,
Время для нас остановило свой бег.
У меня все вещи давно сложены,
В кладовке убрано. Выключен везде свет.
Мы ведь оба знали, что так и будет.
Это ты умеешь ждать, я из другого теста.
Мы никогда не могли друг без друга.
Нет глупее ошибки, что сейчас мы не вместе.
Мне кажется, что моя мысль предельно ясна.
Записку родителям, два вороньих глаза в чай.
После твоей смерти моя не так и страшна.

Я уже выхожу, милый.

Встречай.