Оды и басня, 2006

 Ода на воспоминание о прожитой жизни
 и пройденном пути в духе Гаврилла
 Романовича Державина, написанная ночью
 во время бессонницы и размышлений
 о временах императрицы Екатерины II Великой

В дали над ровной гладью бытия,
как пики выделяются события.   
Обозреваю путь пройденный я    
и совершаю странные открытия. 
Ведь то, что мне               
событием казалось,             
теперь равно, а то,            
что мнил ничем,               
горой  высокой               
среди тьмы поднялось            
и выделилось ясно надо всем.   
Издалека отчетливей нам видно,
что совершили в этой жизни мы 
и за иное горько нам и стыдно,
зато другое,               
как костер средь тьмы,         
нам светит и вещает, что не зря
на этой мы планете пребывали. 
И сердце поднимает якоря,      
плывет вновь, как корабль,      
                через дали, 
в долины детства,               
         где нас в гости       
ждали               
игрушки те, в какие мы играли,
и книжки те, какие мы читали, 
друзья мои, короче говоря,      
мы видим все,               
о чем тогда мечтали,            
плывем обратно морем бытия.    
С тоской и горем распрощался я,
меня мечты               
в обратный путь позвали.       
Я не Державин, но хочу воспеть
путь пройденный               
в высокой этой оде,            
приятно на досуге, на свободе   
мне на себя на юного смотреть.
О, да приятно, только не всегда
ведь все грехи я и ошибки,      
но сердце пусть               
печалится не шибко,            
безгрешных               
        не встречалось никогда.
Пусть ода вытекает, как вода,   
и на устах моих царит улыбка.   
Ах, если б мне та золотая рыбка
попалась, попросил бы я тогда,
чтобы вернулись вешние года,   
но до чего моя надежда зыбка.   
Плыть невозможно               
нам в обратный путь,            
никак года былые не вернуть,   
 от нынешних трудов
         не отдохнуть...
 Мечтать не вредно,
 снова в сердце сшибка
 идет сомнений разных и страстей...
 Прошу тебя: дай,
 Господи, покоя,
 не посылай
 мне в сердце злых гостей:
 раздумий тяжких, .
 сумрачных вестей..
 Бог не ответил...
 Что же я такое?
 Нет, кто такой? -
 святой
        или злодей,
 прекраснейший
 иль худший из людей,
 высоких или низменных идей
 наполнен я?
 Ни то и ни другое...
 Я просто золотая середина...
 Ах, отчего же сердце нынче ноет,
 помилуй, Боже, глупого кретина...
 Зачем не знаю хочется в иное,
 в совсем иное .
 время мне попасть..
 Ну, хоть во времена Екатерины...
 Бушует страсть,
 в душе бурлит напасть.
 А что виною?
 Просто ночи длинны,
 бессоннца меня ввергает в страсть.
 И мнятся мне камзолы, парики,
 и гордые и статные вельможи...
 Ах, как они на статуи похожи
 и как же от народа далеки.
 Меня манят балы и машкерады,
 императрице сам готов служить,
 проникнуть в маске к ней,
           ведь сердце радо
 на блюдечке себя ей предложить...
 И оду
      я пишу
             в души тетради
 и воду
       лью,
           опять ветрам кружить
 во мраке этой ночи надо мной...
 А может хватит лить
                напрасно воду?
 Ах, я не знаю, что тому виной,
 но не могу окончить эту оду.

 На тему Державина

Где есть тот край,       
где розы без шипов,      
где звери без когтей,    
а люди без коварства,    
когда бы отыскать         
я мог такое царство,      
туда бы убежал            
от всех своих врагов,    
чтоб жить там без затей, 
сомнений и долгов,       
без ябед и обид,         
покинув государство,      
в котором дух скорбит,   
достоинство не в чести   
и должен лить пиит       
потоки низкой лести.      
Покинуть грешный быт,    
все беды позабыть,       
напрасных слез не лить,   
не ждать пустых известий,
укрывшись людской,       
коварной злобы жить      
и песни новые сложить    
в покойном, тихом месте. 
Как и Державин, я         
мечтаю о покое,          
поэзия моя,               
ну, что она такое,       
надежды рвется нить,      
и стих не сочинить,      
и все кругом пустое,      
не знаю как мне быть,    
душа моя в простое,      
а ей бы воспарить         
в космическом просторе   
и слово возвестить       
высокое, простое,         
но стих мой не горит      
и горе, словно море,      
спешит меня залить,      
лишает силы горе.         
А может               
мне               
судьбу не злить,         
что толку               
в глупом споре,          
поможет               
 Боже
 все забыть,
 уймутся беды
 вскоре.
 И вновь изящны
 и изрядны
 не зряшны
 стану лить
 стихи,
 я отыщу
 нить
 Ариадны
 и Бог простит
 мои грехи,
 родятся строчки
 звонки, ладны...
 Но вы к поэзии
 глухи
 и вам ли
 песнь петь
 невеждам,
 коль ваших душ
 не пробудить,
 укроюсь я
 в углу
 медвежьем,
 чтоб вам хулу
 свою не длить,
 меня напрасно
 не судить...
 Прекрасно,
 буду безмятежен
 в свою углу
 медвежьем жить,
 я похвалою
 не изнежен...
 Не знать
 хулы
 и похвалы,
 лишь в этом
 счастье,
 мир безбрежен,
 укроюсь средь
 глуши
 и мглы,
 в своей тиши
 я и дали...


 Державин и Дельвиг, или на отсутствие
 в Челябинске некоторых мест общего пользования

 (Басня в духе Ивана Андреевича Крылова)

 Такой был случай презабавен.
 старик Державин хоть велик,
 бывал в приеме пищи не исправен,
 не исполнял, что врач велит...
 В Лицей приехал на экзамен...
Юнец в волнении стоит,
имеет робость, скромность, стыд..
К нему Державин путь направил
Юнец к его руке приник,
был робок, благонравен,
перед собою видя старца лик...
"Где тут у вас нужник?-
спросил старик Державин-
О, вьюнош молодой,
веди меня в нужник"
А Дельвиг, в зал войдя,
все Пушкину поведал,
с веселием сказал:
"Случился, брат, конфуз.
Зачем Державин плотно пообедал,
зачем искал нужник
служитель высших Муз?"
Но Пушкин ничего на это не ответил
и так стихи прочел,
что старец слезы лил...
Старик Державин их двоих заметил
и в темный гроб сойдя,
на жизнь благословил...
Мораль сей басни такова
и не пустые се слова:
поэт велик во всем, везде,
в большой и маленькой нужде,
и так ведется в давних дней,
бывает, что нужник поэзии нужней...
Зачем напрасно толковать,
не возмущайся, молодежь...
Ну, вот в Челябинске нигде
нужник бесплатный не найдешь...
Будь хоть художник, хоть поэт,
но коль с собою денег нет,
то исполняй нужду, где хошь...
Хулой поэзию не трожь,
сюжет мой может не хорош,
но как быть при такой беде,
ведь все обмарано везде
а аромат, ядрена вошь...
И от того не светел день,
и этот стих совсем не ложь.
Есть в нем намек,
властям урок,
чтобы почище стал наш мир,
бесплатный сделайте сортир,
и вас стрелами острых строк
не станет поражать Сатир.