занозa

Я дома. День. Кофейник на салфетке.
Страна в квартире, я живу в стране
довольно старомодной, древней, ветхой.
Я в ней живу. Ветшаю вместе с ней.
Её газеты врут, и точно так же
безбожно врут её календари.
Темно в окне, планеты в эпатаже,
метеориты падают, и даже
не хочется уже кричать - не ври.
Не ври, уют и снятая берлога,
оплаченная кем-то, а не мной,
не ври мне склон за окнами пологий,
где виноград, объятый тишиной,
укрылся в листьях. Зреет, наливаясь
под солнцем. Вон внизу гуляет шпиц,
и где-то далеко на крыше аист,
а крыша, как подсолнечная завязь,
вся в лепестках из рыжих черепиц.
Страна во мне, но я стране не верю,
я врос в неё одной из тех заноз,
оставленных захлопнувшейся дверью
и скрипом - кто ты... черт тебя принёс.
Но всё-таки впускают. Постепенно
становишься частицей бытия,
как этот кофе, как густая пена.
И вырваться не хочется из плена -
страна - квартира. А в квартире я.
Её жилец, привычный к ароматам -
кофейным и фруктовым, и другим.
И даже мат не кажется мне матом,
и карканье ворон, как здешний гимн.
Страна во мне - исчезнувшая с карты,
моё тату, наколка изнутри.
Житьё-бытьё, комедия дель арте,
и если нет когдатошнего фарта,
о том, что было, и не говори
ни с кем из местных. Сахар, в чашке тая,
всё подсластит. Лысея ото лба,
ветшаю здесь. Обманка золотая,
что эта жизнь - гульба и похвальба.
Здесь врут календари и кофе горький
немного отрезвляет, знаю сам.
Здесь всё легко, но жизнь идёт под горку,
не привыкая  к пряничным сердцам.