Читая Булгакова

  На прудах Патриарших      
  опять в летний зной       
  ниоткуда является Воланд, 
  мне нисколько не страшно, 
  облит тишиной,            
  вижу, как Берлиоз         
  со своей головой,         
  взяв под мышку ее,         
  в даль бредет невеселым,   
  назревает вопрос:         
  "А за что так его?":      
  это Аннушка, масло,       
  не ясно почти ничего,      
  но прекрасно, ужасно      
  над временем голым         
  ветер мечется             
  диким монголом,            
  говорят: "Это бред",      
  только что из того?       
  Здесь Бездомный Иван      
  сам себе уж не рад         
  удивляется               
  странной картине,         
  Иешуа Га-Ноцри            
  и Понтий Пилат            
  говорят               
  меж собой               
  и доныне               
  и тревожит мне ноздри      
  хмельной аромат
  и роман
         наплывает
  подобно
        нетающей льдине,
  так бывает,
             туман,
  нет дороги назад
  и высокий обман
  вновь не минет.
  Есть высокий обман
  удивительной масти,
  наплывает туман,
  я читаю роман,
  Маргарита и Мастер
  пройдут
        сквозь ненастье
  и найдут
         свое счастье -
  обман?
  Я читаю
         роман
  и, открыв
           душу
               настежь,
  я в себя
          вновь
               впускаю
  туман...

2003