Бытописание

Не помню лета, такого горячего и сухого, как сейчас.
Немецкие сочные лужайки, которыми я восхищалась летом,
а особенно зимой, исчезли.
Вместо них теперь торчит сухая солома вверх,
словно чубы деревенских мальчишек, опаленные солнцем.

Женщины скинули свои неизменные брючки и джинсы,
облачились в платья.
Одни платья неожиданно нарядные, словно у нас снова дни карнавала,
другие — выглядят неказисто и жалко, потому что их вовремя не научились носить,
а третьи — и совсем странные — как будто их вынули из бабушкиных сундуков.
Из какой они эпохи? Из какого времени? Из сундука ли? С барахолки?
Из другого века?

Моя неизменная юбка — она на мне.
От жары она стала на двенадцать сантиметров шире...
Или я — от жары уже. При ходьбе крутится вокруг талии,
поправляю ее на ходу и боюсь:
в один прекрасный день она соскальзнет с меня,
минуя талию и бедра, и я останусь ни с чем,
точнее, ни в чем... Да, прямо посреди улицы.

   *   *   *
Все лето я проходила в зимних
ботинках на босу ногу —
у туфель съежились каблуки
и сами они — многострадальные
начали падать с ног
как старые жирные оладьи

Зима наконец
Грею руки о чашку с горячем чаем
Теперь ботинки слетают —
чавкают ступни в когда-то плотных
дермантиновых закромах

Скорей бы лето
Ногти мои синеют —
грею руки о чашку с горячим чаем —
Летом ведь можно ходить босиком

…...................................................
Боже — как я смеюсь
перечитывая этот стих