Город болен, славный Гамельн...

Город болен, славный Гамельн: крысы, крысы, всюду крысы. Фонари под утро гаснут – смотрят глазки из укрытий. Смотрят хищно и злорадно, захватили все амбары. Где чума, там крысам – праздник. Ни суда им, ни управы, только дудочки боятся, как огня, и даже больше, не нужны тогда ни явства, ни трофеи крысьей бойни. Эта музыка безумна, вместе с ней и крысы тоже. Флейта вынута из сумки, благоденствие тревожит: сытым крысам надо мчаться, перепрыгивая камни. Визг их, жуток и отчаян, скоро в Везер мутный канет…
Только город не излечен, всё – пустая сил растрата. Фонари включает вечер над домами магистрата, а наутро снова крысы – в человеческом обличье – по углам чуланов прыснут. Не до правил и приличий, глазки жадные и злые, не боятся древних магий. Крысолов, беги же, слышишь! Пока дудку не сломали, не сожрали с потрохами эти твари с толстым брюхом. Болен, болен славный Гамельн, сытый, жадный и обрюзгший.
Крысолов не тут-то было, просто так зверью не сдастся. Уведёт их деток милых, спрячет где-нибудь подальше: в Трансильвании, где гномы в подземельях рубят камень. Он берёт другую ноту.
Он излечит город Гамельн.