До свидания, армия! Часть 7

Часть 7. До третьей звездочки.

Глава 45

Прослужил я под Пермью недолго:
Год, а после полгода еще.
А затем Казахстан чувство долга
Испытал – вот где служба в почет.

В Казахстан прибыл ранней весною,
Назначенье – поселок Степной.
Меня встретили хмуро, не скрою,
Дав в гостинице номер сырой.

На мое тогда недоумение
Глас дежурной: бросай свою грусть,
Номера у нас тут, к сожалению,
Все такие – живи и не трусь.

Я совсем и не праздновал труса:
Ерунда все, коль нету войны.
Чепуха, что термометр не с плюсом
И струится вода вдоль стены.

Я открыл кран холодной рукою,
Полилось что, нет слов рассказать:
То ли брага плеснула струею,
Пепси-кола ли стала журчать.

Так хотелось с дороги помыться,
Принять ванну или хотя б душ.
Оказалось, что только побриться
Можно было, взяв воду из луж.

Вот такой ненавязчивый сервис
Мне предложен в поселке Степном.
Ну, какие тут выдержат нервы?
Никакие, но хватит о том.

Мне на счастье, розетка рабочей
Оказалась – немало уже.
Я погладил одежду средь ночи,
Чтобы в часть не шагать в неглиже.

Ну а утром такой вот огурчик
Топал в часть при параде своем.
Улыбался ехидно попутчик
И острил мне не в радость при том:

Вижу, брат, тебя тоже сослали
В этот богом забытый район.
Не горюй, здесь таких едва ли
Чуть не целый наш гарнизон.

Вряд ли кто сюда едет по воле:
Тут губа17 всех ракетных войск.
Незавидная, брат, наша доля.
Что безмолвно глядишь, как вопрос?
___________
17 так жаргонно называют гауптвахту

Я и впрямь проглотил, похоже,
Разговорчивый свой язык.
Месяц март щекотал мою кожу,
Я слегка от раздумий сник.

А потом вновь согрел себя мыслью:
Ерунда все, коль нету войны.
И настроил себя: не кисни,
Это все – просторы страны.

Мне попутчик махнул устало,
Показав, где стоит моя часть.
Я пошел, как ни в чем ни бывало,
Подставлять свою шею под власть.

Я поднялся в казарму вприпрыжку –
Вот он мой дорогой автобат18.
Мне навстречу метнулся парнишка,
Крепко стиснув: привет тебе, брат!
_________
18 Автомобильный батальон

Тряс меня, как зерно в пашню сыпал,
Желтизной улыбаясь зубов.
Это был Рафаэль Зарипов –
Из курсантских моих дружков.

Подружились мы с ним в день приезда,
Когда прибыли поступать
В город Ригу. Он был железным
Командиром и кузькину мать

Показать был не прочь любому,
Даже кто из армейской среды.
Ныне был не совсем здоровым
И немного совсем до беды

Оставалось. Вперед забегая,
Я скажу: через годика два
Голова его удалая
Глаз закроет, утихнут слова.

Службы ради отдал он здоровье,
Рюмкой водки его помяну.
Он старлеем от белокровья
Умер, защищая страну.

Но пока он метал острым взором.
Показал мне дорогу в штаб,
Дав совет, что комбат, наш боров,
Сразу видит, кто духом слаб.

Постучав в дверь, вошел. Подполковник
Исподлобья окинул меня
И спросил, поведя пышной бровью:
Место службы решил поменять?

Хорошо, нам нужны такие.
Вот тебе, лейтенант, что скажу:
Казахстан здесь, но служим России,
Я к тому ж Украине служу.

Он хохлом был, что видно сразу,
А хохлам, где служба, там мед.
Подмигнул он мне правым глазом:
Мол, нормально здесь служба пойдет.

Дал мне руку, вздохнув глубоко,
И сказал: там, напротив, дверь,
А за ней ждет майор Садоха,
Он начальник твой первый теперь.

Глава 46

Я вошел. Мне навстречу поднялся
Седоватый поджарый майор.
Он приветливо улыбался,
Приглашая начать разговор.

Говорит: с воспитанием плохо
В нашей части. Выходит так,
Что на все я, майор Садоха,
Да еще комсомольский вожак.

Комсомолец у нас толковый.
Тоже с Риги. И выпуск твой.
Он и делом и телом здоровый,
С очень светлою головой.

Он тебе в становлении поможет,
И стеснение тут ни к чему.
Звать его Петухов Алеша,
Обращайся смело к нему.

И ко мне можешь днем и ночью
Обращаться с вопросом любым.
Чем смогу, сумею помочь я,
Делом связаны мы одним.

Замполитом в первую роту –
Таково назначенье твое.
Непочатый там фронт работы,
Ну а люди – сплошное зверье.

Но зверье в позитивном плане,
Служат зверски и пашут у нас,
Только часто у них в стакане
Зелье булькает, мутит глаз.

Там не только пьют офицеры
И не только пьют прапора.
Зараженные их примером,
Пьют солдаты. Да вот вчера

Мне пришлось разбираться снова
В том, как, рейс завершив боевой,
Два водилы так были готовы,
Что совсем не владели собой.

Непростая тебя ждет доля.
Надо нам в ограниченный срок
Победить эту гиблую вольность,
Извести этот пьяный порок.

В целом люди у нас неплохие,
Можно с ними в разведку пойти,
А скорее с ума сойти.
Скоро сам узнаешь, какие.

Вот на этом свою закончил
Замполит автобатовский речь.
Я подумал: наверно, здесь кончусь,
Но на пьянство костьми смогу лечь.

Через час был представлен народу,
А народ меня взглядом съедал.
Вот она моя первая рота –
Моя гибель или пьедестал.

Без раскачки я начал службу,
День-другой – установлен контакт.
Коллектив даже очень дружный,
Проявляй лишь терпенье да такт.

Люди в роте – одни водители,
Что за словом не лезут в карман.
И УРАЛов и ГАЗов целители
И в жару, и в мороз, и в шайтан19.
________
19 Так в Казахстане называют снежную бурю

Про запчасти давно позабыли тут,
А задача – Москва не простит.
В роте милости божьей совсем не ждут,
Тянут жилы, что кость хрустит.

Как в Перми, здесь соединение
Стратегических ядерных сил.
Только вот запчастей пополнение
На нуле - видно, край так не мил.

И по вторникам и по пятницам
Надо смену везти в район –
Боевая задача. Тут пятиться
Невозможно – таков закон.

А развозят людей к ракетам
Мои парни, солдаты мои
И из кожи вон лезут при этом.
Лишь на них кладут ставки свои

Командиры полков ракетных,
Ну а ехать не час и не два.
А водители лишь на рассвете
Доползли до казармы едва.

Ночью в парке сердца беспокойные,
Отодвинув отдых и сон,
Транспорт штопали, чтобы стройною
Выйти утром колонной в район.

Летом здесь жара несусветная,
А зимою – трескучий мороз.
Хорошо ночью в парке поэтому
Только летом, зимою – до слез.

Мои хлопцы руками замерзшими,
Словно пчелки, житуху кляня,
Над движком колдовали изношенным,
Трехэтажным матом бранясь.

Тот язык несет массу недоброго.
А когда еще нет запчастей,
Завернут уж совсем не богово
Да с оттенками всех мастей.

Мат здесь делом был очень обычным,
Только я, не меняя свой взгляд,
Это дело считал неприличным
И тогда – двадцать лет назад.

Но при этом терпел матерщину,
Понимая то, что она
Иногда помогает мужчинам.
Пусть уж так, чем стакан вина.

Средь водителей ночью шатаясь,
Слыша крепкий их говорок,
Не стыдил их за мат без края:
В тот момент он – не главный порок.

Пусть ругаются, лишь бы машины
Утром вышли, а путь их далек.
Хлопцы, был призыв с Украины,
Транспорт свой выводили в срок.

Глава 47

А теперь, полагаю, надобно
Офицеров своих назвать.
Жизнь у них - далеко не услада.
Можно фразу со словом «мать»

Смело вставить – не ошибешься,
Будешь правым сто тысяч раз.
Столько вводных – не разберешься,
Ну а вводная есть приказ.

Пару слов я хочу о ротном,
О старлее нашем сказать.
Он фамилией благородной
Щеголял, что любому подстать.

Часто был он ночным виновником,
Был до тела женского слаб.
Вот такой ротный Женя Полковников –
Офицер, охочий до баб.

Приходил он утром разбитый
От ночных постоянных забав.
У такого вот был замполитом
Я, твердя ему: Жень, ты не прав.

Он в ответ: не твое это дело,
Стерва жизнь меня довела.
Мне терпеть это все надоело,
Я решил закусить удила.

В поздний час посетил общагу,
Где мой ротный жизнь прожигал.
В дверь вошел осторожным шагом,
Ну а Женечка мирно спал.

Разбудил, и пошла беседа,
А точнее, сплошной был ор.
Доносился и до соседа
«Конструктивный» наш разговор.

Наорали до хрипа в горле
Друг на друга.  И я хорош!
А когда, наконец, мы смолкли,
Я спросил: Жень, как здесь ты живешь?

Он достал из стола бутылку
И, как будто не наяву,
Мне ответил через ухмылку:
Так вот я, замполит, и живу.

И добавил: с тобою согласен,
Надо что-то в жизни менять,
Ведь порядком ночные страсти
Стали мне уже надоедать.

Чуть позднее мой ротный уехал,
Получив перевод под Уфу.
Мы ему пожелали успеха
Да забыть про чужую софу.

Был средь взводных у нас Саня Квашин,
Худосочный чернявый старлей.
Очень лихо служил он и квасил,
Обожал страстно слово «налей».

В те года со спиртным было сложно,
Изнывал без него пьющий мир.
Санька пил, но не все, что пить можно,
Предпочтеньем его был спирт.

Где достать, разузнал очень быстро он,
В нужной части знакомство завел.
Спирт регламентный влагой был чистой,
В пору ту очень бойко он шел.

Ну а тот, кто хранил эту влагу,
Был в дивизии королем.
Проявив в этом деле отвагу,
Саня стал там своим мужиком.

Пил он так, что душа холодела,
И, казалось, в него не войдет,
Но вот здорово знал свое дело,
Возглавляя автобусный взвод.

Вышел он из гражданского вуза,
Словом, был настоящий «пиджак»20.
На плечах долг армейского груза
Так тащил, вот бы кадровым так.
___________
20так в армии называют людей, получивших офицерское
звание по окончании гражданского вуза

Отслужив нужный срок по призыву,
Жизнь свою не мысля без войск,
Он остался, собратьям на диво,
Служить дальше. И вновь тянул воз

Своей службы, начальству на радость,
Правда, пить еще более стал.
Но при этом, отметить надо,
Ни один автобус не встал.

Словно часики, транспорт работал,
Репутацию части крепя.
А глушил Санька спирт по субботам
На квартире, ругаясь, кипя

От того, что запчасть маломальскую
Доставать приходилось ему.
Он к техническому начальнику
Не ходил, зная, что ни к чему.

Знал, ответ будет там однозначен:
Запчастей, мол, наплакал кот.
Все кляня, решал Квашин задачу
И решал не один так год.

Был при этом по-своему счастлив,
Понимал в автобате свой вес.
А спиртные субботние страсти
Были тем, чтоб в бутылку не лезть.

Они нервы его охлаждали,
Длился сутки его запой,
Утешали они, воскрешали
Для недели другой боевой.

Наш комбат, зная Санькину слабость,
Его эти запои терпел.
Утешеньем была его радость –
Так пахал тот, как редкий умел.

Был на службе с утра и до ночи,
Ну а чаще с утра до утра.
Протирая усталые очи,
Выводил транспорт свой со двора.

Со двора – с нашего автопарка,
А затем, как закон святой,
Малый отдых и снова запарка.
Лишь в субботу порядок иной.

Саня Квашин, мой брат неуемный,
Неуемный в питье и труде,
Шлю тебе я привет свой огромный
И удачи желаю тебе.

Рядом взводные были другие,
И достойные парни вполне,
Только были они не такие
И не столь они памятны мне.

Я привет свой и им посылаю
Сквозь пространство и времена.
От души непременно желаю
Крепче ноги держать в стременах.

Глава 48

Я служил, вроде все получалось,
И начальство довольно мной.
Вспоминаю сейчас, как в начале
Грянул гром над моей головой.

Получилось примерно все также,
Как случилось однажды в Перми.
Кто мне после такого докажет,
Что случайность опять, черт возьми?!

Я подумал: судьбой предначертано
Мне сначала свалиться в подвал,
А затем, упираясь до смерти,
Убеждать, что случаен провал.

Я тогда дежурным по части
Заступил здесь в свой первый раз
И не ждал никакой напасти.
В парк вернулся последний ГАЗ.

Был субботний апрельский вечер,
Наступал на пятки отбой.
Тут случилась с комдивом встреча,
Да такая, что, боже ты мой!

Очень был уж неорганизован
Весь водительский наш народ.
На этаж к нам поднялся суровый
Генерал, мне вопрос: что за сброд?

Чем ты тут, лейтенант, занимаешься,
Почему так людей распустил?
Я молчу, а он мне: издеваешься
Ты над службой, мол, нет больше сил

Мне терпеть эти все безобразия,
А их видно за три версты.
Будут крайние строго наказаны,
Самым первым из них будешь ты.

Всех уволю вас к чертовой матери
И начну это дело с тебя.
Я краснел и молчал старательно,
Лацкан кителя теребя.

А комдив генерал Николаев,
Видя, как лейтенанта припер,
Хлопнул дверью, еще раз пугая,
Что не просто тут вел разговор.

Я стоял в состоянии аффекта
И, казалось, язык проглотил.
Видно, так офицерский мой вектор
Завершится в расцвете сил.

Ослепленный приходом комдива,
Не заметил, что тот не один
Был в казарме. За ним незлобиво
Подполковник шагал – блондин.

Он меня-то и вывел из транса,
По-отечески поддержал:
Вижу, ты, лейтенант, растерялся.
Ох, не просто тут править бал.

Часть проблемная. Да, люди пашут
Днем и ночью, но дикий народ.
Тут нормальных, по меркам нашим,
Не набрать даже и на взвод.

Знаю я, что ты тут недавно,
Знаю, потому что служу
Тыловым здесь начальником главным,
Средь братвы вашей часто кружу.

Ваша часть для меня подшефная
И не только она одна.
Знаю, должность твоя не хлебная,
Но при этом очень нужна.

Ты уж, брат, давай, постарайся,
А с комдивом я все решу.
Успокойся и занимайся
Своей службой. Ты, погляжу,

Не похож на бывалых здешних,
А начальство твое, видит бог,
Тебя бросить решило прилежно,
Зная, как комдив ныне строг.

Ну а строг как раз к автобату,
Он в печенках его сидит.
Ну, да ладно, мы спросим с комбата,
Ты служи, как устав велит.

По всему вижу, не из бездельников
Ты у нас, это видно вполне.
Звать меня подполковник Алейников.
Если что, обращайся ко мне.

Он ушел, приведя меня в чувство.
Теплым взглядом его проводив,
Я подумал, как было бы грустно,
Если был бы один здесь комдив.

С той поры повидал я немало
Офицеров структур тыловых,
Но нигде более не встречал я
Удивительных вот таких.

Было даже немного странно,
Что дороги так наши сошлись.
Стал он мне, как Борис Иванович –
Мой НачПО в солдатскую жизнь.

Глава 49

День-другой, за неделей-неделя
Побежали. С тревогою ждал
Увольнительной канители,
Но никто меня не увольнял.

Да, сдержал подполковник слово.
А возможно, и сам генерал
Лишь на вид был таким суровым,
Шашкой просто так не махал.

Когда солнце нещадно палило,
И заканчивал июнь свой путь,
Мне звезда на погоны свалилась:
Стал старлеем – не кем-нибудь.