Любить и никогда не сдаваться

  Эту историю поведала мне одна моя попутчица. С её разрешения я не добавив ничего от себя и не приврав ни единого слова и начинаю свой рассказ.
  Он прежде всего для тех, кто попал в нелёгкую ситуацию, и кому сложно сделать выбор между сердцем и рассудком. Ибо за всё в жизни приходится расплачиваться.


          (Посвящается уникальному созданию, эталону противоречий,
            непредсказуемому и уж точно неповторимому человеку)


Господи, я благодарю тебя за бесценные подарки, которыми ты щедро одарил мою судьбу! Нет, не за злато-серебро, не за сверкающие каратами алмазы, не за замки и Куршавели, не за Лексусы, яхты и личные самолёты. Нет, никогда я не смотрела на Землю из иллюминатора собственного межгалактического корабля, не сиживала на троне, держа в руках скипетр и державу. Я даже никогда не мечтала хотя бы приблизиться к царю или к Богу. Так за что же я благодарю тебя, Господи? Ведь если посмотреть с высоты птичьего полёта, пожалуй и не разглядеть ни меня, ни моей жизни в мельтешащем муравейнике общечеловеческой истории.

Что бы увидеть, надо закрыть глаза. Что бы услышать, надо перестать слушать. Отключите осязание, обоняние и все прочие чувства. Загляните в себя, прислушайтесь к своему сердцу и вам откроется истина, и может быть тогда, нет, не уместно «может быть», тогда уж точно вы поймёте меня.

День, один лишь день, который перечеркнул всю мою жизнь и разделил её на «До» и «После». День, который никогда уже не вернётся и не повторится, но навсегда останется со мной. И что бы в него попасть, мне всего лишь надо закрыть глаза.

Итак, 4 мая 2011  года. Я безвольно погружаюсь в марево весеннего тёплого и безбрежно-нежного дня, слегка ленивого, слегка беспечного, от которого не ждёшь ни каких кармических событий. Но, как и положено по классике жанра, они всегда свершаются именно в такой момент и что вполне естественно застают нас врасплох.
Моя серебристая карета в форме автомобиля марки Шкода не спеша подкатывает к магазину «Монетка» на улице  Високовского в одном из переферийных городков. Приоткрыв дверцу, я делаю шаг навстречу судьбе. Такой же шаг делает мне навстречу статный худощавый мужчина среднего роста, из особых примет – только очки и усы. Прикосновение, и одинокая элегантная роза падает в объятия моей руки. Ах, эта роза, её лёгкий чуть бредовый аромат вкрадчиво проникает в каждую мельчайшую частицу воздуха, сгущая его до какой-то ликёрной консистенции... И я пью его, точнее медленно тяну его через трубочку, получая от этого несказанное удовольствие. Реальность растворяется, растекается тем самым ликёром, и я  физически ощущаю густоту пространства и времени.

Собрав остатки угасающего рассудка, и включив чувство самосохранения, возвращаюсь к действительности. Кто же он, этот мистер Икс с аристократическими манерами? Что это - генетика, хорошее воспитание или игра одного талантливого актёра? Природное любопытство, подталкивает меня принять его приглашение и продолжить наше знакомство в маленьком уютном ресторанчике «Априори» возле бывшего кинотеатра «Радон». Бокал красного вина и десерт с мороженым и фруктами слегка смягчили мою настороженность и позволили повнимательнее приглядеться и прислушаться к моему спутнику. Ему было 49 лет, всего лишь на два года старше меня. Офицер запаса, работает в автосалоне. Я пыталась уловить его взгляд, что бы хоть немного приоткрыть книгу его души, и понимала что это бесполезно. Глаза были пусты, как две огромные бездонные пропасти. Разговор ни о чём, разовая встреча. Всё, я смирилась и потеряла всякий интерес. И тут случилось событие, не поддающееся никакой логике. Утолив голод хорошей отбивной, и пригубив безалкогольного пива, новый знакомый вдруг совершенно неожиданно словно бы ожил, отпрял ото сна и негромко воскликнул: « А в этом что то есть!». Откуда то из «бездны потухших глаз» поднялась «искра Божья», маятник судьбы качнулся, и завертелся, закружился ход времени и событий.

Он провожал меня после второго свидания и неожиданно признался, что он женат. Мы сидели в его машине, и я слушала историю его судьбы. Историю, в которой удивительным образом переплелись любовь и предательство, боль и беспробудное пьянство, как лекарство от той самой боли. Второй брак в обоюдном алкогольном угаре. И утро, в котором пришло осознание черты, краха, и в котором зародилось желание выкарабкаться из пропасти, находясь почти у самого её дна. И началась борьба за жизнь, борьба с самим собой, со своими слабостями и пороками. Он выстоял. Он победил. Жена осталась в обьятьях Бахуса. И разошлись их пути. Небеса сжалились, подарили ему сына, которого по медицинским показаниям не должно было быть. Третий брак с матерью его сына. Они сошлись "огонь и пламень", разные, по сути своей практически несовместимые. Но они жили, ради сына жили. С годами раздражение переросло в неприязнь. Они отдалялись друг от друга, и он искал любую возможность бежать из дома. Командировки стали его отдушиной. В одной из них и ворвалась в его жизнь новая любовь. И опять забурлила, закипела жизнь чередой страстей, поступков и проступков. Развестись с женой он так и не смог из-за сына. Не сможет это сделать и со мной, хотя уже два года с женою не живёт.

Мы попрощались, и он уехал на малую родину, в небольшой городок Тверской области, где аисты вьют гнёзда на стеле, встречающей и провожающей водителей у перекрёстка дорог, как символ любви и веры, символ жизни, всегда побеждающей смерть. Город воинской славы. Стойкость и героизм его защитников в годы Великой отечественной войны воспета в стихах и песнях, их кровью и потом пропитана эта благодатная и благодарная земля. Но тогда ещё я мало что об этом знала. Я знала только «Я убит подо Ржевом в безымянном болоте…» Александра Твардовского. Вот и всё пожалуй.

Приближался его День Рождения. Вечером с соседкой мы обсуждали, что же ему подарить.

- А что он любит?

- Джаз, он учиться играть на саксофоне. Ему нужен новый мундштук, старый треснул. Но сейчас он мне не по карману.

- Тогда подари ему книгу о Джазе, о его рождении и рассвете, и гениальных виртуозах джазовой импровизации.

Решено, на следующий день была, с моей точки зрения, приобретена чудеснейшая книга о джазе, глянцевые страницы которой были щедро сдобрены фотографиями, среди которых красовалось и фото лучшего исполнителя джазовой импровизации Луи Армстронга. В книгу была вложена открытка с изображением ангела с одним крылом, печатью моего поцелуя и текстом, что все мы ангелы с одним крылом и можем летать, только обнявшись вместе. Вторую такую же открытку я оставила себе.

После недолгого расставания, была встреча. Был его День Рождения и мой подарок. Какого же было моё удивление, когда чуть позже я обнаружила свой подарок в багажнике его автомобиля. Я - то думала, что он займёт почётное место на прикроватном столике в его комнате. Тогда я ещё не знала, что он ночует в этом автомобиле.

Он открывался медленно, рассказывая о себе, о своей семье, о городе в котором вырос и из которого, после окончания школы вылетел, что бы поступить в военное училище. Он вырос на Волге, а я её никогда даже не видела.

-А хочешь, я покажу тебе её исток?

- Хочу.

И следом невысказанное: «Знаем  дескать мы вас, сказочников».

Он свалился, как «снег на голову», приехал, сгрёб меня в охапку, закинул в машину и мы устремились к истоку великой и могучей русской реки. Почему мне не было страшно, почему я поехала неизвестно куда с малознакомым мне мужчиной, который ещё и гнал со скоростью 160-180 км в час? Позже я не раз спрашивала себя об этом и не находила ответа. Просто я его чувствовала, была уверена, что он не только не причинит мне зла, но и на протяжении всего пути укроет меня своим крылом от всех невзгод и бед.

Поужинав в придорожном кафе, продолжили путь. Было уже далеко за полночь, когда мы остановились на ночлег в гостинице. Закинув вещи в номер, спустились в ресторан. Около барной стойки томился от безделья обслуживающий персонал. Зал был пуст. Выбрав столик в укромном уголке, мы что-то заказали себе. Пока он ловко орудовал вилкой и ножом, я неспешно потягивала пурпурное вино из бокала. Откуда-то из-за угла послышалась музыка. Мой спутник ненадолго покинул меня. Затем появившись вновь, наклонился и прошептал: «Я приглашаю тебя на танец», и протянул руку. Покинув наш уютный уголок, наконец мы вышли ближе к сцене. И я увидела обладателя красивого голоса, который старательно выводил для нас: «У беды глаза зелёные не простят, не пощадят. С головой иду склонённою, виноватый прячу взгляд. В поле ласковое выйду я и заплачу над собой, Кто же боль такую выдумал и к чему мне эта боль». С любопытством и удивлением, девочки и мальчики у барной стойки, смотрели на танцующую немолодую пару. Бережно придерживая и ведя свою партнёршу, он пошутил: «Ничего, пусть завидуют». И только одна навязчивая как муха мысль крутилась в моей голове: "Почему же всё-таки, он заказал именно эту песню. Ох, «накаркает» она нам эту беду". Но уставшая от эмоций уходящего дня, я отогнала эту мысль прочь.

Он снял сауну. Мы млели на скамьях парилки. По разгорячённым телам струйками стекали капельки холодного пота. Жар делал своё дело. Дыхание учащалось, сознание растворялось, и тело падало в колыбель, которую раскачивала нега, напевая «убаюкивающе-улюлюкивающую» какую то очень странную и завораживающую песню. Чтобы не сомлеть окончательно. Периодически мы выскакивали из парилки и падали в прохладную воду бассейна, на дне которого плавал мозаичный улыбающийся дельфин.

Спали «как убитые», счастливым крепким сном, жаль не долго. Наутро продолжили свой путь. Любопытство подталкивало меня к нему с вопросамии: « А какой он – источник великой реки? С чего же она всё-таки начинается?» Он отшучивался: «Приедем, сама увидишь». Буйное моё воображение рисовало чудные картины: всплывали непроходимые чащи и нетронутая человеком природа, наполненная чудными трелями непуганых птиц, и затерянная где то в глубине этих дебрей залитая солнцем цветущая земляникой поляна. Где в укромном месте, средь высокой травы, укрытый от посторонних глаз грядой поросших валунов, прорывается из земли чистый прозрачный живой родничок, журча и звеня набирает силу и пробивается к людям, собирая воедино все свои притоки, что бы затем превратиться в «народную, как море полноводную» русскую красавицу-реку. В его усах пряталась улыбка. Я замолчала и положив руку на его плечо, теребила непослушные волосы, удивляясь сама себе: «Как и когда этот чужой по сути мужчина стал для меня самым родным и близким человеком.»

Мы ехали по Тверской земле, о которой он знал наверное всё. С какой нескрываемой любовью и болью рассказывал он о своей малой родине. Цветущие некогда деревни и сёла в мирное время практически вымерли, разрушены школы и клубы, воспитавшие в своих классах и секциях не одно поколение трудолюбивых и талантливых людей. Если вдуматься, в Великую Отечественную войну, из 20 миллионов погибших советских людей здесь с января 1942 по март 1943 года сложили головы по разным источникам от полутора до двух миллионов. Вот и представьте себе, как родную землю-матушку к жизни возвращать было, когда каждый сантиметр её был обильно пропитан кровью наших солдат и «под завязку» напичкан смертоносным металлом. А вот, поди-ж ты, навалились всем миром, всей нашей многонациональной дружной страной и очистили родимую землю, и заколосились поля, выросли новые дома, школы, клубы, больницы, заводы и фабрики. Возродились города и сёла, расцвели деревни. Высоко в небе запел жаворонок, и погнал ветерок васильковую волну по ржаному полю. Подросли молодые берёзки и укрыли рубцы, да шрамы той войны, от глаз людских.

Больно сердцу от увиденного в мирное время, но есть надежда, жива силушка, да честь русская. В каждой деревне, в каждом селе, в каждом городе стоят памятники, да мемориалы павшим героям, ухоженные, в цветах, да в венках утопающие. И склоняют над ними головы наши плакучие берёзоньки. Значит помнит русский народ подвиги отцов и дедов своих, значит жива ещё Русь-матушка.

Меж тем мы благополучно добрались до плиты каменной, на которой написано: «Исток реки Волги. Здесь из родника у села Волговерховье, берёт начало великая русская река Волга…» "Где же ты сверкающая хрустальной чистотой родниковая мечта моей души?!" - я летела по деревянным мосткам в предвкушении чуда. Прежде чем заглянуть в часовенку, зажмурилась, боясь ослепнуть от хрустального блеска родниковой воды и отражённого в нём утреннего солнышка. Перед моим взором предстало отверстие в полу, в котором видно было только лесное болотце. Вот так и разбиваются мечты. На моём лице - нескрываемое разочарование, на его - нестираемая улыбка, спрятанная в усы.

Поднялись на гору, где стоял Спасо-Преображенский собор Ольгинского женского монастыря. Навсегда осталися храниться в укромных уголках моей души и памятник свт. Николаю у церкви свт. Николая Чудотворца, и часовня воздвижения креста господня. Перешагнув через ручеёк, зафиксировала я в памяти и момент, когда стояла сразу на обоих берегах Волги и впечатлённая увиденным, услышанным и прочитанным напоследок на камне: «Путник, обрати взор свой на Волги исток. Здесь зарождается чистота и величие земли русской. Здесь истоки души народной. Храни их…. Живущим и будущим детям России. Оглянись, уходя». И я оглянулась, и "осталась там навсегда".

"Прости меня Москва-столица, прости меня и моя малая родина, но с этой поездки для меня Россия начинается в Тверской области на валдайской равнине, где берёт начало великая русская река Волга. Там для меня живёт русская душа, терпеливая, трудолюбивая, благодарная и благодатная, помнящая и чтящая подвиги своих отцов и дедов." - думала я садясь в машину. Эмоции выплёскивались через край.

Меж тем откуда то возник хуторок, уютно расположившийся у опушки леса и манящий свернуть с просёлочной дороги, стоящими у ворот старинными деревянными колёсами, паровыми утюгами, медными самоварами и клубящимся дымком из трубы. "Мы вернулись в прошлое или попали в сказку?" - спросила я у спутника. Во дворе был накрыт шатёр, внутри которого рядами стояли деревянные лавки и столы. А по кругу - "преданья старины глубокой", невесть откуда вырвавшиеся из далёкого прошлого, собранные бережными руками хозяев: старинная утварь, косы, пилы, молотки, веретёна, прихваты, деревянная и глиняная посуда, туески, короба... Голова пошла кругом, взор помутнел и полуобморочное состояние заставило меня пошатнуться. Воронка времени засасывала, и люди, чьи руки когда-то прикасались к этим предметам, стали проплывать передо мной в повседневных трудах и заботах своих. Чей-то журчащий голос вернул меня к реальности: « Хотите блинов с морошкой, Суженный мой сам в лесу собирал». Пелена рассеивалась, проявляя робкие очертания хозяйки. Чудилась русская красавица в сарафан и с кокошником на голове, пшеничной косой до пояса, с васильковыми ласковыми глазами, которую тот самый Суженный, Сокол ясный и Добрый молодец, по другому и величать не может, как только Ладушка, да Лебёдушка белая, да Краса Ненаглядная... На подносе дымились тонкие блинчики, и томилась в плошке в ожидании своей участи протёртая морошка. Ничего вкуснее я ни ела никогда в своей жизни.

Когда мы отъехали от хуторка, я попыталась оглянуться, что бы ещё раз убедиться, что я не сплю, что мне не снится эта сказка. Что она действительно есть, она существует. Но поворот моей головы не дошёл до точки нужного ракурса. Остолбенев от увиденного, я простонала: «Ущипни меня…». У опушки леса стоял вековой дуб, из его кроны свисала кованая цепь, а на толстом разлапистом суку, лениво помахивая пушистым хвостом, возлежал лоснящийся от осознания собственного превосходства, тот самый «кот учёный». Обнаглевши окончательно, он растянул рот в шикарной улыбке, блеснув на солнце всеми гранями жемчужных зубов. При этом его лукавые глазки сложились в узкую щёлочку, и подмигнув, он стрельнул в мою сторону снисходительнопренебрежительным взглядом, в котором читалось «Слаба ты, девочка», а может быть что-то типа: «Знай наших». Всё, я стекла на сидение автомобиля беспомощная и бесхребетная, притихшая и обескураженная, ехала так до места стоянки, не видя ни чего и ни кого, только сверкающую улыбку этого наглого «учёного кота».

Заночевали в гостинице Селигер. Пружины от диванных подушек упирались в рёбра, но разве важны эти мелочи, когда рядом с тобой любимый и желанный человек, который подарил тебе сказку, который щедро осыпает тебя нежностью и страстью.

Я таяла в его объятьях, купалась в нежности его прикосновений, сгорала от раскалённого его дыхания и кружилась в водовороте желаний и страстей. Я любила и была любима. Где то в районе солнечного сплетения или чуть ниже, что то щекотало, периодически взрываясь и разливаясь горячей волной по всему телу. После чего ещё долго не проходила лёгкая дрожь, вызывающая новые колебания, которые опять и опять гнали волну из солнечного сплетения по всему телу, но уже не столь горячую, и с каждым разом её амплитуда становилась всё меньше и меньше. Волна затухала, остывала и гасла совсем, оставив меня изнемождённую в безвольной истоме и блаженстве.

Засыпая на его руке, я чувствовала себя маленьким счастливым Котёнком, засыпающим на крепкой пушистой лапе доброго и смелого Тигрёнка. Вот тебе и Сокол ясный… «Р-р-р-мяу» - промурлыкал Котёнок и сладко засопел уткнувшись носом в подмышку Тигрёнка.

Утром мы продолжили экскурсию. Подъехав к озеру Селигер, с той стороны, где оно практически заходит уже в частные дома. И где местные мужики в болотных сапогах, чуть ли не на лодке выплывают со своих участков. Время поджимало и к сожалению мало удалось полюбоваться красотами Селигера, но то, что я увидела вполне достаточно, что бы частица моей души погрузилась и на дно этого озера.

Днём мы заезжали на его малую родину. Пообедали, и он подрулил к автостанции.

- «Подожди меня, мне надо здесь кое-что забрать».

Вышел оттуда с золотой печаткой на пальце, на которой стоял вензель ПН. Лишних вопросов я не задавала, доверяла ему полностью.

Заехали на берег Волги, где оба берега были прочно связаны натянутой лебёдкой. А на подступах к реке нас встречала очаровательная рощица из молодых берёз. Солнечный свет проникал меж их стройных тел, расшивая их белые сарафаны золотыми нитями и зажигая брильянтовую россыпь росы на их листьях.

Совершили омовение в целебных водах Оковецкого святого источника. В часовне, возведённой в честь Оковецкой иконы Божьей Матери я помолилась и поблагодарила Богородицу за благодать этого святого места, ниспосланную нам в дар. Как советский офицер, он не верил в «официальных богов». Но когда позже со мной случится большая беда, именно отсюда привезёт он мне освящённую иконку и святую воду Оковецкого источника. Эта икона Пресвятой Богородицы с Божественным младенцем на руках и по левую руку со свт. Николаем Чудотворцем всё это тяжёлое время будет со мной. И не только поможет вынести возложенный на меня крест, не только поможет излечить тело, но и вылечит душу, очистив её от скверны сомнений.

Поклонились павшим советским воинам в мемориальном комплексе «Парк мира» во Ржеве, возложив букетик полевых цветов. Поразительно, но в комплексе кладбище советских воинов соседствует с немецким военным кладбищем. Воистину прав Альберт Швейцер: «Солдатские могилы – величайшие проповедники мира».

Мы возвращались домой. Впечатления зашкаливали моё сердце и рвали рассудок на части. На подъезде к Москве, посетили музей техники Вадима Задорожного.
Последний штрих в удивительную сказку, подаренную мне любимым.
"Спасибо тебе, Тигрёнок, за этот удивительный сказочный мир и за «чумачедшую» весну 2011 года."

Я уже твёрдо знала, что меня не пугает его прошлое и не страшит будущее. Я любила его и готова была стать его тенью, пойти за ним на эшафот, если так будет угодно судьбе. Его сердце дрогнуло и раскрылось для меня, наполнив глаза чувствами, и оживив его душу.

Я не ходила – летала, растворяясь в Тигрёнке. Приняла и полюбила джаз – «разговор для двоих» и легенду джазовой импровизации - Луи Армстронга. На меня лилась музыка, лучшие исполнители лучших музыкальных произведений от классики до эстрады, казалось, пели и играли только для нас. И весь мир был создан, только для нас. Я встречала любимого и желанного с работы и кормила ужином. А потом мы просто садились в машину и ехали кататься. Музыка и дорога объединяли нас. Его рука нежно сжимала мою руку, лежащую на ручке переключения скоростей, и уже не отпускала на протяжении всего пути. Ночь сгущала свои краски, мелькали огни и он пел для меня самую нежную и прекрасную песню о любви. Потом мы съезжали с дороги чуть в сторону, на уже ставшее привычным место, прикрытое с одной стороны лесом, а с другой полем. Нам было хорошо вдвоём.

Каждый совместно прожитый день приносил естественные хлопоты. Любимый чинил проводку, клал плитку в ванной. Я кормила его борщами и котлетами. Я навсегда полюбила холодную окрошку вприкуску с обжигающей пальцы горячей рассыпчатой картошечкой « в мундире», которую впервые он приготовил для меня. Наступил день, когда мы продали его автомобиль, «карету», которая когда-то привезла меня в сказку. Он уехал на родину, и перестал отвечать на звонки. Не звонил и сам. Я загрустила, затосковала, и в голову полезли подленькие серенькие мышки-мыслишки. Измученный неизвестностью рассудок начал порождать страхи.

Почему то вспоминалось, как он всегда уходил в сторону, когда ему звонили, что бы я случайно не услышала разговор. Вспомнилось, как часто уезжал он на родину, оправдывая поездки то встречей с сыном, то необходимостью получить письмо, то оформлением документов. Вспомнилась и золотая печатка, подаренная на автовокзале и купленные в питомнике розы для знакомой. Вывод напрашивался сам, и он был ужасен. Червоточина прогрызла окончательно дыру в её сердце. Подруга видя, как она "умирает заживо" , решила утешить

– "Клин клином вышибают."

Она раскрыла сайт знакомств и начала листать анкеты кандидатов.

- Как тебе?

- Никак.

- Что все никак? Тогда я выберу сама и отправлю от твоего имени.

И её пальцы быстро застучали по клавиатуре. Через день меня пригласили на свидание.

Тот другой ожидал меня после работы. На улице было темно. Я открыла заднюю дверь джипа, что бы убедиться, что там никого нет. На заднем сиденье лежал букет роз, а за рулём сидел мужчина с кучерявыми пшеничными волосами и голубыми глазами ангела. Наивна и ранима душа русской женщины.

На второй встрече я окончательно убедилась в том, что это не мой мужчина. Но тот чужой этого явно не хотел понимать, и  отступать не собирался. Он готов был остаться другом, утирать слёзы и сопли, а главное спасать от "плохих типов, приличной наружности". Прямо ангел-хранитель какой то. А тут ещё сын попал в жуткую аварию. Славу Богу сам жив, машина «в хлам». Помогая разбираться с проблемами, чужой постепенно вползал в мою душу, наполняя её ядом сомнений.

Тигрёнок появился нежданно-негаданно. Приехал на новой машине. И началось. Откуда-то всплыл телефон его жены. Она позвонила, внося в мою душу не малую дозу своего яда. Удивительно, как пересеклись их пути? «В одну телегу впрячь не можно, коня и трепетную лань». Тем не менее, яд продолжал отравлять наши души. Шипением змея-искусителя любимый превращался в игрока, бабника и кутилу. К тому же он и сам не старался разрушить мои сомненья. Говорил, что не ревнует, а мне казалось - безразличен. А демон с глазами ангела каждый день дарил букеты, причём подстерегал меня возле дома. Хотя давно уже знал, что люблю я другого, что живу с ним. Однажды я принесла букет домой, скулы любимого дрогнули. Нервы сдавали у всех. Из за долгов любимый был вынужден искать подработку. Однажды ему повезло, он устроился в частную компанию, хозяин которой неплохо ему платил. Потом директор заболел, и оказалось, что он одинок и поддержать его не кому. Любимый мотался в больницу, возил лекарства и продукты, пока однажды, ему не сообщили, что хозяин фирмы  умер.

Нервы сдавали, психика была истощена у всех. Вспышки неадекватной агрессии с его стороны, зашкаливающая от обид моя гордыня, и куча льстивых нашоптывальщиков, сделали своё гнусное дело. Во мне поселился страх, перемешанный с какой-то нечеловеческой усталостью. Любимый то бросал об пол рамочки со своими фотографиями, и брызги стекол разлетались по комнате, то хватался за нож, и с остервенением кромсал фотографии на куски, то тряс меня и орал: «Дура, что же ты наделала, я ведь люблю тебя». Однажды он оттолкнул мення. Я ударилась об косяк, и на моём плече расцвёл лиловый синяк. Я устала. Мне надо было побыть одной, разобраться со своими внутренними чувствами. Просьба «всем на время исчезнуть» не возымела успеха. Всё, хватит. Я решила уехать сама.

Я встречала Новый год в красивейшем месте под Костромой, в санатории с подругой, подальше от цивилизации и от всех, всех, всех. Есть время подумать. Но демон с глазами ангела по-прежнему плёл свои льстивые и лживые сети. Он неоднократно звонит мне по пути в Кострому, рассказывая, как он хотел бы оказаться рядом со мной и встретить вместе Новый год. Как он тоскует. И по приезде в санаторий на протяжении всего заезда, он не оставляет меня своим вниманием. Я не выключала телефон, ждала звонка от любимого. Но он не позвонил. Значит не нужна ему... Я возвращалась в Москву. На перроне меня встречал змей-искуситель, довольный своей победой над добрым молодцем. Вот только тогда я ещё была не в состоянии понять этой раскладки, поскольку добро было сильно грязью запачкано, а зло ещё не сорвало с себя маску благодетели.

Мы с чужим  двигались в сторону его машины. Змей-искуситель  катил чемодан. А я думала о Тигрёнке. И он материализовался, он встал как вкопанный передо мной. Немая пауза и укоряющий пронизывающий взгляд. Затем резко развернулся и ушёл. Война чести и нечисти за мою душу только начиналась.

Моя работа превратилась в "паломническое место" для обоих. Меня опять не оставляли в покое ни на один день. Встречали, провожали, несли цветы, как к постаменту. Работать некогда, то звонки, то смски. Сослуживицы завидовали, начальство грозилось уволить. Дома не лучше. Родственники «полюбили» змея всей душой, и не переставаали нахваливать его при каждом удобном случае. Сын после выходки любимого с ножами и синяками, грозился спустить его с порога. А тут ещё перемерзают трубы, и рукастый змей-искуситель помог решить и эту проблему. Предприимчивая подруга «промывала мозги».

- Что не надоело тебе по любви замуж то ходить, а потом слёзы в кулак собирать? Мужик нужен постоянный, а не заезжий молодец. Чем тебе этот плох, рукастый, с головой, открытый. Опять таки местный, бежать не куда. А главное серьёзно к тебе. Жениться предлагает.

- Может и права ты во всём, да вот только сердцу не прикажешь.

Подруга будто не слышала и продолжала «втирать».

-Человек он верующий, венчаться зовёт.

- Да мне с ним и говорить то не о чем. У нас одна тема – любимый. Он не устаёт мне доказыватьл что не любит он меня, а только обманывает, да пользуется. Не станет милого, замолчим навеки. Разные мы, да и не люблю я его.

Змей не отступал. Он дарил золотое колечко и делал предложение. Просил моей руки у сына, тем самым перетягивая чашу весов на свою сторону.

Мы с любимым всё ещё цеплялись друг за друга. Он развёлся и приехал ко мне. Отправились отдыхать на охотничий полигон. Тигрёнок привёз охотничье ружьё, красивое, с гравировкой и чеканкой. Он учил меня стрелять по мишени. Картонный кабан выплыл на позицию. Я  нажала на курок и получила сильную отдачу в плечо, больно. Зато любимый прекрасно справлялся с «летающими» тарелочками. Я гордилась им. Заглянув в питомник кабанов и полюбовавшись на плещущую рыбу в пруду, мы направились в сторону дома. И опять зашла речь о любви и выборе, о змее-искусителе, и он опять взорвался. Он резко свернул в лес и с залитыми кровью глазами выдернул меня из машины. Что то орал, угрожал, пугал. А я думала, если выживу, ни за что жить с ним не буду. Он не адекватен. Жизнь дороже. Он немного успокоился, мы поехали дальше. Я читала молитву, молча, «про себя». Он опять свернул и затащил меня в церковь. У иконы Николая Чудотворца любимый предложил венчаться. Я не задумываясь сказала бы «Да», но он был не верующий. Тогда что для него это венчание? Ничего не значащий ритуал.
В другой раз любимый привёз грабли. Мы навели порядок вокруг дома и решили отъехать и пожарить сосиски на костре. Надо же какому-то пьяному дураку к нам было  привязаться. И опять любимый напугал меня. В результате словесной перепалки, явно приближающейся к рукопашному бою, он вытащил из машины ружьё. Я встала между ними, и поняла, как сильно его люблю. В этот момент я думала не о себе, о нем. О том, что он - чужак здесь, его обязательно посадят, и я не смогу его спасти. И опять его глаза налились кровью. Он ничего не видел. Он шёл на таран. Не угоманивался и пьяный придурок. «Карибский кризис» какой-то. Застывший сэндвич: любимый с ружьём, пьяный дурак, и я зажатая между ними. Слава Богу, что пришла за пьяницей его тёща. Страх за свою жизнь пришёл позже. И опять, рассудок пульсирующей жилкой в виске отбивал чечётку: «Он не адекватен. Он обязательно угробит кого-нибудь из нас».

Напряжение росло. Любимый и змей решили выяснить отношения по-мужски.

- Пойми, она любит меня.

- А жить будет со мной, потому что только я сделаю её счастливой. Что хорошего она видела от жизни с тобой?

- У нас любовь, это святое, разберёмся сами, отойди.

- Ты разберись сначала со своей семьёй, не порть ей жизнь.

Нарыв назрел. Надо было выбирать. И любимый предпринял последнюю попытку. Мы опять едем в его родной город. На этот раз он знакомит меня со своей семьёй. Мы сгребаем в охапку его вещи, выкинутые бывшей женой из квартиры, и выезжаем в обратный путь. Меня разрывают противоречия. Ему постоянно звонит знакомая, к которой он уже уезжал. Я понимаю, всё это не случайно. "Я не хочу делить больше любимого ни с кем, не хочу вздрагивать при каждом «чужом» звонке на его телефон, не хочу каждые три дня отпускать его туда и со страхом ждать, а вернётся ли он. Не хочу думать, а с кем он там проводит эти три дня и почему не звонит и не отвечает на звонки. Почему мне он говорит, что не любит ковыряться в земле, а заезжая в торговый центр, покупает для знакомой саженцы роз. И наконец почему она – «подруга – одноклассница», дарящая ему золотую печатку, и с которой они «дружат семьями», разбила эту его семью?"

- Тигрёнок может быть ты любишь её? Может Вам попробовать вновь склеить ваши жизни. Она теперь свободна, ты тоже.

- Зачем, у меня есть ты.

А в моём виске стучало: «Обманув, однажды, обманет ещё раз».

Змей не заставил себя ждать.

- Выходи за меня, моей любви хватит на двоих.

- Я никогда не смогу ответить тебе взаимностью.

- Ничего, время лечит. Излечится и твоя душа.

- Чем же ты её лечить собираешься?

- Только любовью и лаской.

Ох и нахлебалась я его любви и ласки. Его зашкаливающая ревность к призрачному образу любимого, сотворила из него монстра. Это была паранойя. Каждодневно он по капельке выпивал мою жизнь.

Мне снилась мама. Она сказала: «Дочь, прими как данность, ты умираешь. Не тяни родная, иди в больницу. Тебе придётся пронести этот крест до конца. Это – расплата, нельзя предавать душу. Не бойся, ты – сильная, ты выдюжишь, вот только слишком дорогой ценой». Я кричала, горячий водопад слёз стекал с моих щёк. Меня трясло от страха. Проснувшись и придя в себя, я взмолилась: «Господи, да минует меня чаша сия…».

Чаша не миновала. Беда, как лакмусовая бумажка проявляет нутро человеческое. Змей скинул личину ангела и передо мной проявился во всём своём уродстве гадкий мелкий рыжий троль. Мне не хотелось верить глазам своим. С последней каплей надежды я вглядывалась в его глаза, пытаясь в глубине их отыскать хоть чуточку души. Я отшатнулась. Сознание угасало. Я опять кружилась с любимым в пустом зале, и чей-то красивый голос снова и снова выводил: «У беды глаза зелёные, не простят не пощадят…». «День сурка» продолжался.

Мне не хочется рассказывать о боли и крови, о сомнениях и отчаянии, страхе, подлости и предательстве. Память моя вырывает из того ужасного прошлого добрые глаза и руки моих близких. Но не к ним первым приехала я со своей бедой. Мне нужна была поддержка любимого, ведь это было только моё сражение, и на поле брани перед ратью Сатаны мне надо было вставать одной.

Помните ту самую Оковецкую икону Богоматери с Николаем Чудотворцем?

"Спасибо тебе, родной мой, за неё. За веру, которой ты «неверующий в официальных богов», укрыл меня от «ворога лютого». Эта икона всегда со мной. Как и икона свт. Николая Чудотворца, которую мы выбрали тогда вместе с тобой в Знаменском храме. Стоят на своих местах и твои фотографии. Храню я и перечитываю твои письма, перекрывая в своём сердце дорогу сомнениям и обидам, чтобы не тешить гордыню человеческую, один из самых страшных наших грехов. Слушаю музыку, которую ты открыл для меня, и думаю о том даре, который был ниспослан мне судьбой свыше. Благодарю Бога за этот бесценный дар. И хотя ты не рядом, ты есть у меня. Только ты и никто другой. Постигший суть, не разменивается по-мелочам. Сказка закончилась. Добро победило зло. Продолжается жизнь, и надо

ЛЮБИТЬ И НИКОГДА НЕ СДАВАТЬСЯ!"

Этими строчками из письма моей удивительной героини я и хочу окончить свой рассказ.