Г. Мистраль, Г. Алмейда, С. Мейрелес, А. Мачадо...

Стихотворения, романсы и песни
______________________________

Содержание

_Г. Мистраль_
Песни Сольвейг
  <В объятия дорог заключена...>
  <Горный склон на своем пути...>
Вершина
Баллада
Ребенок остался один
Колыбельная
Страх
Передоверие
Земляника
Попугай
Грустный Бог
Спокойные слова
Кредо
Люблю любовь

_Г. де Алмейда_
Из цикла <ПИСЬМА ЛЮБВИ>
  Письмо второе
Гостья
Стихотворение в скобках
Кабаре

_А. Фейжо_
Два сонета о любви и смерти
  <Когда умру я, что случится вскоре...>
  <Нет, не "прощай". Я крикну: "До свиданья!"...>

_А. Лара_
Завещание / Завещание

_С. Мейрелес_
Серенада
Метаморфоза
Песня

_А. Мачадо_
Из моей папки
<Музыкальная мешанина...>
<Над рощами воздух вешний...>
Желание
<Апрельское небо улыбкой встречало...> / <Тем утром - апрель улыбался несмело...>
Возможно...
<Словно твое одеянье...>
Рассвет в Валенсии
Портрет

_А. Сторни_
Моих пальцев касанье...
<Зачем рука моя, лаская, боль приносит?..>
Однажды весной

_А. Э. Бланко_
Адриатическое море
<Если ты незрячим станешь...>
Луноцвет без меня
--------


Габриэла Мистраль (1889 - 1957)
Песни Сольвейг
Перевод с испанского: И. Лиснянская

I

В объятия дорог заключена,
Сладка земля, как губы человечьи.
И при тебе такой была она.
Любовь моя, я жду с тобою встречи!

Гляжу, как мчится времени река,
На водопад судьбы гляжу в тревоге
И жду, что ты придешь издалека, -
Всю землю опоясали дороги.

Тобою, как вином, живет душа.
Изранена тобой, но не убита,
Я вдаль зрачки вонзаю, не дыша...
Ах, вся земля дорогами обвита!

Меня в твоих объятьях видел Бог.
Когда умру, что я отвечу Богу,
Коль спросит - где ты задержаться мог
И почему забыл ко мне дорогу?

В долине заступа угрюмый стук,
И приближаюсь я к своей могиле.
И все-таки я жду тебя, мой друг, -
Не зря дороги землю всю обвили!


II

Горный склон на своем пути
Сосны тенью покрыли синей.
Отдыхает на чьей груди
Тот, кого я люблю поныне?

По оврагу ручей течет,
К водопою спешат ягнята.
К чьим устам приникает тот,
Кто к моим приникал когда-то?

Ветер клены треплет, шутя,
И, смеясь, к земле пригибает,
Но, как плачущее дитя,
Он к моей груди припадает.

Жду тебя уже тридцать лет
У дверей на своем пороге.
Снег идет - а тебя все нет,
Снег ложится на все дороги...

--------


Габриэла Мистраль
Вершина
Перевод: И. Лиснянская

Час закатный, вечерний, который
Своей кровью кровавит горы.

В этот час, в час вершины алой -
Ужас женщины, что теряет
Грудь единственного мужчины,
Грудь, к которой она, бывало,
Всем лицом, всей душой припадала.

В чье же сердце вечер макает
Окровавленную вершину?..

А долина уже во мраке
И готова к ночному покою,
Но из глуби своей наблюдает,
Как сливается алость с горою.

В этот час, как всегда, хоть тресни,
Затеваю все ту же песню:

Да не я ли сама багрянцем
Горьких мыслей кровавлю гору?
Прижимаю к сердцу три пальца -
Ощущаю влагу меж ребер.

--------


Габриэла Мистраль
БАЛЛАДА
Перевод: О. Савич

Он прошел с другою
на глазах моих.        Мирная дорога,
Легкий ветер тих.
А он прошел с другою
на глазах моих!

Любит он другую,
а земля в цвету.
Тихо умирает
песня на лету.
И любит он другую,
а земля в цвету!

Обнял он другую,
ластилась волна,
по волне скользила
белая луна.
А жизнь мою отвергла
моря глубина!

Хочет он с другою
вечность открывать,
будет небо тихим
(любит Бог молчать).
А хочет он с другою
вечность открывать!

--------


Габриэла Мистраль
РЕБЕНОК ОСТАЛСЯ ОДИН
Перевод: О. Савич

Услышав тихий плач, свернула я с дороги,
и увидала дом, и дверь его открыла.
Навстречу - детский взгляд, доверчивый и строгий, -
и нежность, как вино, мне голову вскружила.

Запаздывала мать - работа задержала;
ребенок грудь искал - она ему приснилась -
и начал плакать... Я к груди его прижала,
и колыбельная сама на свет родилась.

В окно открытое на нас луна глядела.
Ребенок спал уже; и как разбогатела
внезапно грудь моя от песни и тепла!

А после женщина вбежала на крыльцо,
но, увидав мое счастливое лицо,
ребенка у меня она не отняла.

--------


Габриэла Мистраль
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Перевод: И. Лиснянская

Море баюкает тысячи волн
Божественными речами.
Слушая любящие моря,
Родное дитя качаю.

Ветер-бродяга колышет хлеба,
Баюкает их ночами.
Слушая любящие ветра,
Родное дитя качаю.

Бог наклонился над люлькой миров,
Отчими смотрит очами.
Чувствуя тень от его руки,
Родное дитя качаю.

--------


Габриэла Мистраль
СТРАХ
Перевод: О. Савич

Не хочу, чтоб когда-нибудь в жизни
моя девочка ласточкой стала,
чтобы в небо она уносилась
и к циновкам моим не слетала,
чтоб гнездо она в роще свивала,
а волос я бы ей не чесала.
Не хочу, чтоб когда-нибудь в жизни
моя девочка ласточкой стала.

Не хочу, чтоб когда-нибудь в жизни
моя дочка принцессою стала.
В золотых башмачках с каблучками
разве девочка в поле играла б?
Разве под вечер рядом со мною
на постели одной засыпала б?..
Не хочу, чтоб когда-нибудь в жизни
моя дочка принцессою стала.

Ни за что не хочу, чтоб однажды
моя дочь королевою стала.
Ведь ее усадили б на троне, -
мне бы входа туда не бывало.
Да и под вечер больше, конечно,
я бы в люльке ее не качала...
Не хочу, чтоб когда-нибудь в жизни
моя дочь королевою стала!

--------


Габриэла Мистраль
Передоверие
Перевод: О. Савич

Просила я пшеницу в поле,
чтоб зерна горькими не стали;
просила гроздья винограда,
чтоб сына мне не опьяняли.
Вино и колос услыхали
и, чуть качнувшись, обещали.

Медведя черного просила -
к нему другие не взывали,-
чтоб звери, мальчика увидев,
его в лесу не растерзали.
Шерстинки черного медведя,
чуть шевельнувшись, обещали.

Шепнула на ухо цикуте
(нечистая в сторонке встала),
чтоб, если в рот ее возьмет он,
она его не убивала.
И поняла меня цикута
и, чуть качнувшись, обещала.

И я уговорила реку
(вода коварная бежала),
чтоб не губила, не топила,
всегда несла и узнавала.
И всплеском животворной пены
река мне это обещала.

Так обхожу я все на свете,
чтоб на него все поглядели;
смеются женщины - ребенка
я унесла из колыбели.
Как будто без дождя и ветра
живут гранат и шишка ели!

Когда он снова в колыбели
ореховой, в тепле пеленок,
весь мир я страстно умоляю,
и ночью я шепчу спросонок,

чтоб мир, как мать, моим безумьем
был поглощен, был чист и звонок,
и чтоб он радовался так же,
как выношенный мной ребенок.

--------


Габриэла Мистраль
ЗЕМЛЯНИКА
Перевод: Е. Хованович

Светлой росой умыта,
россыпью на опушке
ждет тебя земляника -
зернышки, как веснушки.
Дышит лесным ароматом,
свежей травой оделась.
Ты ее и не видел,
а уж она зарделась.
Только смотри не комкай,
не обходись с ней грубо,
а поклонись с любовью,
да и подставь ей губы.

--------


Габриэла Мистраль
ПОПУГАЙ
Перевод: И. Лиснянская

Мой попугай, изумрудный и желтый,
Мой попугай, золотой и зеленый,
Клюв сатанинский раскрыл и картавым
Голосом крикнул в лицо мне: "Дурнушка!"

Но не дурнушка я. Будь я дурнушкой,
То некрасива была б моя мама,
На некрасивое солнце смотрела б
И некрасивый бы слушала ветер,
И в некрасивом купалась бы море,
И некрасивым бы мир оказался,
Да и создатель его - некрасивым...

Мой попугай, золотой и зеленый,
Мой попугай, изумрудный и желтый,
Лишь потому мне и крикнул: "Дурнушка!" -
Что основательно проголодался.
Хлеб и вино унесла я из клетки, -
Мне и глядеть на него надоело, -
Вечно болтается в клетке висячей,
Вечно похож на висячий подсолнух!

--------


Габриэла Мистраль
ГРУСТНЫЙ БОГ
Перевод: Н. Ванханен

Под ветхий шорох осени-калеки,
где дряхлость рощ прикрыта желтизною,
я подымаю горестные веки,
и мой Господь встает передо мною.

Глухих часов медлительные слезы,
кармин листвы и золото заката.
Осенний Бог забыл псалмы и грозы,
в его глазах - смятенье и утрата.

И мнится мне, что Тот, в огне и громе,
воспетый слепо, с опьяненьем страсти,
едва ли есть. Да есть ли кто-то, кроме
того, кто сам нуждается в участье!

Поблекли щеки, руки ослабели,
а в сердце - рощей стонет непогода,
туманный взгляд не достигает цели,
и нас Ему не видно с небосвода.

И я из человеческого ада
иду к Нему с молитвой небывалой:
- Верь, Отче наш, нам ничего не надо,
наш всемогущий, хрупкий и усталый!..

--------


Габриэла Мистраль
Спокойные слова
Перевод: И. Лиснянская

Открылась посреди пути земного
Мне истина, как чашечка цветка:
Жизнь - это сладость хлеба золотого,
Любовь - долга, а злоба - коротка.

Заменим стих язвительный и вздорный
Стихом веселым, радующим слух.
Божественны фиалки... Ветер горный
В долину к нам несет медовый дух.

Не только тот, кто молится, мне дорог, -
Теперь и тот мне дорог, кто поет.
Тяжка и жажда, и дорога в гору,
Но ирис нежный все-таки влечет.

У нас глаза в слезах, но вот речонка
Блеснет - и улыбаемся опять.
Залюбовавшись жаворонком звонким,
Забудем вдруг, как трудно умирать.

Спокойна плоть моя, - ушло смятенье,
Пришла любовь, - и нет былых тревог.
И материнский взор - мне в утешенье,
И тихий сон мне уготовит Бог.

--------


Габриэла Мистраль
КРЕДО
Перевод: И. Лиснянская

Верую в сердце мое, в эту ветку душистую, -
Дышит господь на нее и колышет в тени,
Жизнь наполняет дыханьем любви, и становятся
Благословенными дни.

Верую в сердце мое, ничего не просящее,
Ибо в мечтанье причастно оно высоте
И обнимает властительно все мироздание
В этой высокой мечте.

Верую в сердце мое, что в глубины господние
Раны свои погружает, слагая напев,
Чтоб, как дитя из купели живительной, заново
Выйти, для счастья прозрев.

Верую в сердце мое, наделенное трепетом, -
Ведь вразумил его тот, кто волнует моря, -
Вот и живет оно первоначальною музыкой,
Ритмы прибоя творя.

Верую в сердце мое, что рукой ненавидящей
Я выжимаю на холст бытия, чтобы он,
Красками крови окрашенный, был в одеяние
Огненное превращен.

Верую в сердце мое, что, любовью посеяно,
На борозде бесконечной взошло, как зерно.
Верую в сердце мое: хоть всегда изливается,
Но не пустует оно.

Верую в сердце мое, что не будет источено
Жадным червем, ибо смерти затупится суть.
Верую в сердце мое, ничего не таящее,
В сердце, склоненное грозному богу на грудь.

--------


Г. Мистраль
ЛЮБЛЮ ЛЮБОВЬ
Перевод: И. Лиснянская

Бьет по ветру крылом, вольно топчет дорогу земную,
И трепещет на солнце, и любит лесное житье.
Не пытайся ее отогнать, будто думу дурную, -
Нет, придется признать ее!

Знает бронзы язык и язык умоляющей птицы,
Повелительный говор морей и ненастья нытье.
На нее замахнуться не вздумай, не смей рассердиться, -
Нет, придется принять ее!

У нее все повадки хозяйки: поддавшись минуте,
Разбивает цветочные вазы и льды, как старье.
Не пытайся разжалобить иль отказать ей в приюте, -
Нет, придется впустить ее!

Отвечает на все, как всевидица, слух твой лаская, -
Изощренно коварство ее и искусно лганье.
Не божественная тебя мудрость спасет, а людская, -
И поверишь словам ее!

И завяжет глаза, но повязки льняной не сорвешь ты,
И протянет горячую руку, и примешь ее,
И пойдет, и пойдешь ты за ней, хоть поймешь ты,
Что уходишь в небытие!

--------


Гильерме де Алмейда (1890 - 1969)
Из цикла <ПИСЬМА ЛЮБВИ>
Письмо второе
Перевод с португальского: И. Чежегова

О твоих мои руки тоскуют в разлуке...
Словно раковины, холодны твои руки
были... И поцелуем я их согревал,
словно жемчугом теплым. А сам замирал,
и, как слушают море, что плещется глухо,
приложив ухо к раковине,- так до слуха
моего достигал твоего сердца стук...

Я пишу,
но перо выпадает из рук,
и бессильно рука на лист белый ложится
и на нем застывает, как белая птица,
умирая на нем, на последнем листе...
Унесет его ветер, и он в высоте
воспарит легким гробом, где птица немая
будет, крылья сомкнув, мертвым ангелом рая
спать... Ветра и цикады заплачут о ней,
той, что пела о счастье моих юных дней.

Что рукам моим с памятью делать печальной?
Не забыть им тот жест, молчаливый, прощальный:
в исчезающем прошлом трепещет рука
шелком порванного на две части платка...
Неразрывными нитями шелковой ткани
наши пальцы сплетались, пугаясь прощаний.
Я сжимал твою руку и, мнилось, она
без остатка в моей руке растворена.

Жизнь! Она отняла от моих твои руки...
О твоих мои руки тоскуют в разлуке.

--------


Гильерме де Алмейда
Гостья
Перевод: И. Чежегова

В дом этот попадешь ты, не стуча:
тебе известно место для ключа -
на притолоке низенькой двери.
Дверь отвори
старинную, войди, и в тот же миг
увидишь кресло, розу, груду книг,
и глиняный кувшин, и хлеба круг...
И пес, твой друг,
к тебе в колени ткнется головой.
Наступит ночь. И простыни травой
и солнцем будут пахнуть на весь дом.
Затеплишь в нем
ты лампы масляной неяркий свет...
И спи. Проснись, когда вольет рассвет
в окно, как струйку меда, первый луч...
Ты дверь на ключ
закрой и, уходя, взгляни на сад...
Но не оглядывайся вновь назад,
когда свой призрачный продолжишь путь...
Иди. Забудь.

--------


Гильерме де Алмейда
Стихотворение в скобках
Перевод: В. Резниченко

Как хорошо, что ты пришла!

(Лил золото закат в окно ко мне -
я запахнул портьеры на окне.

Дышавший облаками табака,
я в пепельницу бросил облака

и увлекательнейшую из книг
с покорностью захлопнул в тот же миг.

Улыбка на лице моем цвела -
я смял цветок, стал мрчным, как скала,

но злую шутку с уст прогнал своих,
для поцелуя приготовив их.

Светилось счастье у меня в глазах -
тебя я встретил чуть ли не в слезах...)

Как хорошо, что ты пришла!

--------


Гильерме де Алмейда
КАБАРЕ
Перевод: В. Резниченко

Свет, полощущий ленты
в зеркалах тротуаров.
Полосатые тенты
ресторанов и баров.

В зал спустившись по лестницам,
видишь, как полумесяцем
алкоголически
меланхолический
нимб исходит от рампы.

Королева подмостков,
словно бабочка, в блестках
мерцающей лампы,
вьется в лунном тумане,
дурманит и манит,
летая и тая.

Но, как скальпель прозектора,
вспыхивает прожектора
игла золотая,
впившись в бабочку белую,
гибкое тело ей
делая жестким.
В публике - ни хлопка:
луч пришпилил к подмосткам
мертвого мотылька.

--------


Алваро Фейжо
Два сонета о любви и смерти
Перевод с португальского: С. Гончаренко

I

Когда умру я, что случится вскоре,-
не закрывай мне сразу мёртвых глаз.
Ты загляни в них - и в последний раз
увидь себя в моём счастливом взоре.

И ты поймёшь, что я тобою полон
и в этот миг, когда пришла беда...
И вот, собрав всё мужество, тогда
закрой глаза мне поцелуем...
                Марко Поло,

я отправлюсь в долгую дорогу,
и ты бурун за утлою кормой
проводишь взглядом... Мысленно со мной

разделишь путь мой, затаив тревогу...
И с корабля вступив в небесный край,
я прошепчу: "Любимая, прощай!.."


II

Нет, не "прощай!". Я крикну: "До свиданья!"-
или скажу: "Пока!" Совсем как тот,
кто непременно, обязательно придёт,
кто обещает встречу на прощанье.

И я вернусь. Невероятно? Пусть!
Я возвращусь на той же каравелле,
разбившей киль о звёзды и о мели...
Без паруса и вёсел. Но - вернусь.

И буду жить в тебе - неотделимый
от памяти твоей... Но вслух не плачь.
Ты знаешь: часто лжив надрывный плач.

А если станет память нестерпима -
скажи мне прямо. И глаза не прячь.
Я всё пойму. И проплыву я мимо.

--------


Алда Лара (1933 - 1961)
ЗАВЕЩАНИЕ (Testamento)
Перевод с португальского: М. Кудинов

Проститутке самой веселой
из квартала самого мрачного
завещаю серьги мои
из хрусталя прозрачного.

Девственнице, которая строит
воздушные замки, где принц
ее заключает в объятья,
завещаю мое кружевное,
мое подвенечное платье.

Старые четки мои
завещаю хорошему другу,
отрицавшему существование Бога.

Книги (их, словно четки,
перебирала чья-то тревога)
завещаю скромнейшим из скромных,
не прочитавшим за всю свою жизнь
ни единого слога.

А мои стихи сумасшедшие,
что сотканы все из боли
отчаянной,
неодолимой
и пронизаны жаркой надеждой моей, -
завещаю тебе, любимый!

Чтобы в тихий, задумчивый час,
когда в опустевший твой дом
душа моя вдруг прилетит
и коснется ее поцелуй твоих глаз, -
ты бы вышел на улицу
и подарил стихи мои детям
в этот тихий, задумчивый час...


ЗАВЕЩАНИЕ
Перевод: А. Богдановский (неполный)

Завещаю девчонке гулящей,
самой юной, самой пропащей
проститутке в квартале моем, -
серьги, горный хрусталь с серебром.

Женихами забытой девице,
что любви как огня боится
и свечой восковою тает,
не желая судьбы иной,
завещаю белое платье -
подвенечный убор кружевной.
. . . . . . . . . . . . .
Вы меня не судите строго:
я тому, кто не верит в бога,
освященные четки отдам.

не по четкам - по книгам молилась,
отдаю их теперь на милость
не читающим и по слогам.

--------


Сесилия Мейрелес (1901 - 1964)
Серенада
Перевод с португальского: И. Чежегова

Серебряного кларнета
плачет напев тоскливый
в ночи, омытой луною...

Серенада еще не допета,
а река во тьме молчаливой
ее качает волною.

И слов никаких не надо:
в звуке легчайшем тает
страха и нежности нота.

Блуждает в ночи серенада,
словно кто-то в ночи стенает,
словно кто-то все кличет кого-то...

И ждет, замирая, ответа -
но волей судьбы прихотливой
чей-то отклик пройдет стороною.

Ах, серебряный плач кларнета,
замирающий звук тоскливый
в ночи, омытой луною...

--------


Сесилия Мейрелес
МЕТАМОРФОЗА
Перевод: И. Чежегова

Птица взлетевшая
с неба на землю
упала,

к берегу белую
лодку волною
прибило...

Ночь без объятий!
Любить, видно, сердце
устало

и рулевого
на лодке любовной
сменило.

В темных глазах
словно прежней любви
не бывало,

имя другое
уже твои губы
пленило.

Птица взлетевшая
в тучах нависших
пропала.

Белую лодку
случайная буря
разбила.

И навсегда
ветром отзвук любви
разметало;

тень наших тел
беспощадными волнами
смыло.

--------


Сесилия Мейрелес
ПЕСНЯ
Перевод: В. Перелешин

На корабль я сон погрузила
и, корабль уступив волне,
приоткрыла море руками:
утони, мой сон, в глубине!

И остались мокрые руки
в густо-синем цвете морском,
и текущая с пальцев краска
засинела мертвым песком.

Прилетает издали ветер,
цепенеет ночь на земле,
под водой мой сон умирает,
крепко запертый в корабле.

Буду плакать сколько угодно,
чтоб еще поднялась вода,
чтоб до дна корабль опустился
и мой сон исчез навсегда.

А потом все будет отлично:
гладкий берег и тишь вокруг,
и глаза сухие, как камни,
и две плети сломанных рук.

--------


Антонио Мачадо (1875 - 1939)
ИЗ МОЕЙ ПАПКИ
Перевод с испанского: Н. Горская

I
Не мрамор чистый и суровый,
не живопись, не звук струны -
непреходяще только слово.

II
Поэзия - рассказ и песня.
Поет история живая,
в рассказ мелодию вливая.

III
Душа два брега создала:
один - весенний перелесок,
другой - свинцовая зола.

IV
Пустой фантазии игра,
где нет речного серебра,
всего лишь только мишура.

V
Пусть ассонанс не слишком точен
и рифма скудная проста.
Порой бывает стих отточен,
когда поэзия пуста.

VI
Верлибр, не знающий оков...
Ну что ж, разбей свои оковы
и... не пиши совсем стихов.

VII
Свои богатства есть
в глагольной рифме, бедной, голой.
Ведь все другие части речи,
что излучают блеск веселый,
они в грамматике стиха -
лишь вариации глагола,
который, прозвучав Вчера,
не умолкает Долго-Долго.

--------


Антонио Мачадо
* * *
Перевод: П. Грушко

Музыкальная мешанина -
труд неумелой руки:

старенькое пианино
врет - помереть с тоски.

В детстве оно бередило
душу, я грезил тогда

о чем-то, что не приходило
или ушло навсегда.

--------


Антонио Мачадо
* * *
Перевод: Н. Ванханен

Над рощами воздух вешний,
его поцелуй незрим,
и снова свежестью прежней
клубится зеленый дым.

И тучи в небесных высях
над влагой юных земель...
Дрожа на трепетных листьях,
дробится ливнем апрель.

Цветет миндаль, как бывало,
тяжелую клонит ветвь.
Раз юность любви не знала,
не стоит о ней жалеть.

Не выбрать пути иного,
и жизнь пошла под уклон...
И всё же - если бы снова
небывшей юности сон!

--------


Антонио Мачадо
ЖЕЛАНИЕ
Перевод: Н. Ванханен

Покой сентябрьской долины.
Среди тишины окрестной
падучей звездой небесной
слетает лист тополиный.

Господь тополино-звездный,
когда бы, покинув тело,
вот так же душа летела -
утешенной и бесслезной.

--------


Антонио Мачадо
* * *

Апрельское небо улыбкой встречало
погожего дня золотое начало.
Луна заходила, сквозя и бледнея,
Белесое облачко мчало над нею
и призрачной тенью звезду омрачало.

Когда, улыбаясь, поля розовели,
окно отворил я рассвету апреля,
туману в лощине и зелени сада;
вода засмеялась, дохнула прохлада,
и в комнате жаворонки зазвенели.

Апрель улыбался, и вечером светлым
окно распахнул я в закатное пламя...
Повеяло ветром и розовым цветом,
и дали откликнулись колоколами...

Их ласковый звон замирал на излёте,
и полнился вечер дыханьем соцветий.
...Розы весенние, где вы цветёте?
Что слышится ветру в рыдающей меди?

Я ждал от вечернего неба ответа:
- Вернётся ли счастье? - Улыбка заката
сверкнула прощально: - Дорогою этой
прошло твоё счастье. Прошло без возврата.


Перевод: И. Полякова-Севостьянова

Тем утром - апрель улыбался несмело.
Печальной луны белоснежное тело
Плескалось в волнах золотых и тонуло;
И тени прозрачной, что в небе летела,
Звезда еле видимым светом коснулась.

То утро - светилось улыбкою алой,
И солнце за грустным окном расцветало.
Мне ветер принёс сквозь раскрытые ставни
Секреты, что птичьим лишь ведомы стаям,
Дыханье подснежника, свежесть фонтана.

А вечер - наполнился тихой печалью.
Апрель улыбался...
Распахнуты ставни.
Я звон колокольный вдали различаю,
Что, в запахе роз затерявшись, растаял.

Ах, звон колокольный... Забытые слёзы,
Их ветер лесной меж бутонами прячет.
Куда же исчезли вы, алые розы?
О чём это колокол жалобно плачет?

Апрель улыбался.
Я ждал с нетерпеньем...
- Где ж радость? Когда моей двери коснётся?
- Она поднималась по этим ступеням,
Но заперты двери. Прозрачною тенью
Мелькнула она - и уже не вернётся.

--------


Антонио Мачадо
ВОЗМОЖНО...
Перевод: И. Полякова-Севостьянова

В темнице бреда, в мрачном подземелье,
С захваченной химерами душой
Я жил.
Весны внезапное веселье
Заставило очнуться...
Дождь прошёл,
Весёлые листки рванулись смело
Из почек, где мечтали о тепле,
И первоцветы - алым, жёлтым, белым -
Искрятся в мягкой зелени полей...

Роняет солнце золотые стрелы
По юным листьям.
А река - полна
Теплом и звуком,-
Вдаль бежит быстрее,
И тополя колышутся в волнах.

Впервые довелось на склоне лет
Весны узнать движение и свет...
- Но почему явилась ты так поздно? -
Спрошу её, вдыхая тёплый воздух.
Продолжу путь, но голову склоню...
И новая мечта уносит к звёздам...

Вот так - однажды юность догоню.

--------


Антонио Мачадо
* * *
Перевод: В. Андреев

Словно твое одеянье,
облака легкий полет.
Я больше тебя не увижу,
но сердце все-таки ждет.

Твоим дыханием тихим
дышит ночной небосвод,
в каждом горном ущелье
отзвук шагов живет.
Я больше тебя не увижу,
но сердце все-таки ждет.

С башен и колоколен
медленный звон плывет.
Я больше тебя не увижу,
но сердце все-таки ждет.

По крышке черного гроба
бьет молоток и бьет,
неотвратим и жаден
могилы уродливый рот.
Я больше тебя не увижу,
но сердце все-таки ждет.

--------


Антонио Мачадо
РАССВЕТ В ВАЛЕНСИИ
(С башни)
Перевод: К. Гусев

Опять порывы мартовского ветра
на чердаках домов приморских. Льется
по перьям голубя сиянье спектра.
В саду - огромные тюльпаны... Солнце!

Шар пламени восходит постепенно
из мглы лиловой в небе левантинском.
Кипенье синьки, серебра и пены
и белый парус на море латинском!

Валенсия, я счастлив петь, мне дорог
твой мир обильных весен, небывалых,
посадки риса, роз цветущих шорох.

Укрощена река в твоих каналах,
смиренен бог морской в твоих озерах,
кентавр любви в плену соцветий алых!

--------


Антонио Мачадо
ПОРТРЕТ
Перевод: Г. Зельдович

Мне памятна из детства весенняя Севилья,
А юность - это двадцать моих мадридских лет.
Цветущие лимоны - и замыслов обилье...
А помнить остальное уже охоты нет.

Не подражал Маньяре, не пел я под балконом
И не носил костюмы на щегольскую стать,
Но в должную минуту был ранен Купидоном -
И я любил желавших любовь мою принять.

Хоть якобинской крови слышна во мне толика,
Мои стихотворенья текут из ясных рек;
И пусть я различаю, что подлинно, что дико,
Но я в хорошем смысле хороший человек.

Привержен красоте я; по новому канону
Я собираю розы в Ронсаровом саду;
А нынешнего грима крикливого не трону,
В новейшем звяке-бряке я проку не найду.

Тошнит, когда романсом зайдется тенор плоский,
Сверчковая капелла споется при луне.
Я замираю, чтобы расслышать отголоски,
И между отголосков единый дорог мне.

Я классик? Я романтик? Не знаю. Мне желанней
Стихи мои оставить подобием клинка,
Прославленного славой его сжимавшей длани -
Не тем, что отковала искусная рука.

С попутчиком всегдашним веду я разговоры -
В надежде, что когда-то услышит и Творец.
Я обращаю слово к наставнику, который
Сокрытое открыл мне добро чужих сердец.

Я никому не должен; а за стихи должны мне.
И вырученных денег достанет как-нибудь
На корку, чтоб наесться, на кров порою зимней,
На платье, чем одеться, и ложе, где уснуть.

А подоспеет время моей разлуки с миром
И в путь необратимый возьмет меня ладья -
Я отплыву беспечным и легким пассажиром,
Почти без одеянья, как моря сыновья.

--------


Альфонсина Сторни (1892 - 1938)
Моих пальцев касанье...
Перевод с испанского: Л. Имм

Моих пальцев касанье - беспричинная ласка.
Ветер ласку с ладони неслучайно сорвёт.
И кружить её станет, и, блуждая без цели,
потеряется ласка - кто её подберёт?

Бесконечная жалость с беспредельной любовью
в моём сердце сегодня для любого - явись!
Но мой зов не услышан и пустынны тропинки,
и потерянной ласке - путь всё дальше и ввысь...

Если звать тебя будут этой ночью, о путник,
если ветви деревьев чей-то вздох всколыхнёт,
если тонкие пальцы вдруг сожмут твою руку
и, обняв тебя нежно, чья-то тень промелькнёт;

Если призрачны пальцы и уста, что целуют,
если ветер обманет, голосами маня,
путник, путник с глазами, как бескрайнее небо,
в этом воздухе чистом - ты узнаешь меня?

--------


Альфонсина Сторни
* * *
Перевод: Т. Глушкова

Зачем рука моя, лаская, боль приносит?
Зачем слепа я, коль дано мне зренье?
Спроси у звёзд, следя их вечное движенье,
Спроси у звёзд, -
Не знаю я.

Зачем цветы мои становятся камнями?
Зачем моя вода не утоляет жажды?
Спроси луну, пускай она расскажет,
Спроси луну, -
Не знаю я.

Зачем моя весна со мною замерзает?
Зачем всё горше вкус у солнечного мёда?
Спроси у ветра, может быть, он знает,
Спроси у ветра, -
Не знаю я.

--------


Альфонсина СТОРНИ
Однажды весной
Перевод: Т. Глушкова

Где же мой друг, что промолвил мне,
белую гладя бороду:
- Будь осторожна, малышка, смотри -
сердце свое береги!
Весны уходят, и только дожди
ждут на осенних дорогах...
Будь осторожна: как бы тебя
пламя твое не сожгло!
Я оробело внимала ему,
в смутной дрожа тревоге.
- Птицы поют! - я сказала в ответ. -
Речка звенит! - сказала.
На лбу у себя - зеркале бурь -
помню его ладони.
Он наклонился ко мне, шепча:
- Бедная ты девчушка...

--------


Андрес Элой Бланко (1896 - 1955)
Адриатическое море
Перевод с испанского: М. Самаев

Оно зовет, вторгаясь в тишину
венецианской ночи несравненной,
и волн латинских эллинскую пену
прикатывает к твоему окну.

Соль Трои, мед Афин - всю старину,
свет давних зорь и рухнувшие стены
оно к тебе несет - и постепенно
все позабудешь у него в плену.

Но где же та голубка и лагуна,
тень гондольера на дорожке лунной?
Уже их нет под вечным взором звезд.

С лагуной дож не заключает брака,
мавр не рычит, и средь ночного мрака
не бродит Байрон, не вздыхает мост.

--------


Андрес Элой Бланко
* * *
Перевод: М. Самаев

Если ты незрячим станешь,
если я немою стану -
нам останутся руки
и тишина.

И когда ты станешь старым,
и когда я стану старой,
нам останутся губы
и тишина.

И когда тебя не станет,
и когда меня не станет,
всё же мы будем рядом
в той тишине.

И когда ты вновь воскреснешь,
и когда я вновь воскресну,
будем мы любить друг друга
в той тишине.

И когда уже не будет
ничего, нигде - вовеки
будет любви молчаньем
та тишина.

--------


Андрес Элой Бланко
Луноцвет без меня
Перевод: М. Самаев

Не говори - я знаю:
ты ждешь меня, умирая.
И рук твоих ожиданье
обняло меня ветрами.
И через нашу далекость
мысли твои протянули
нить - мои взгляды выткать,
реку - послать поцелуи.
Платят, любя, любовью,
платят молчаньем, страдая.
Я сон застелю лазурью,
во сне тебя ожидая.
Тебя ожидая в ночи,
тебя ожидая в смерти,
незрячих глаз не смежу я.
Тебя ожидая в мире,
где тишь просторов межзвездных,
вдохну в пустоте всей грудью
твоих ожиданий воздух.
Так жди же меня в надежде,
у сердца снов своих нежа,
жди вереницей взглядов,
любви моей побережье.
Ты знаешь, какой казнью
казнит меня воспоминанье.
Твое "прощай"" - с ним в сердце
я истекаю днями.

--------