Утро 8го марта Fight for 1

11.03.18, 12:37
(ПЕПЕЛИЩЕ В КОНСЕРВНОЙ БАНКЕ)

Настало утро для всего на свете.
Большое солнце, маленький момент,
в котором заключённая тревога
не слишком привлекательна, и эти
слова -- не больше, чем "анжанбенмент",
но из-под ног растущая дорога

вернёт меня на землю. Я стою
восьмого марта где-то на Земле
(а по порядку было б на Нептуне),
и наблюдаю не людей -- струю
из галстуков, букетов и ремней --
пора такое описать в скульптуре.

Настало утро. Вот Адам с собачкой,
как водится, оставят словеса
на снежном и для всех открытом чате.
Понюхать непрочтённое, запачкать...
Весна покажет, кто чего писал,
да только не проси секунды мчаться.

Вот кашей облачённый Петербург,
и солнцем словно маслом не суметь
испортить эту манную туманность.
Вот календарь, с которого сорвут
как будто юбку месяц, этим смерть
приблизив, подразнив анжабенманом.

Вот сигареты. Пачка не песочных --
других часов, где в каждой пять минут
заключены, как будто бы регламент
того мероприятия, заочно
к которому я сочиняю труд,
как словоблудью лучшую рекламу.

Дорога раздвоилась. Gute Nacht
давно прошла, и дважды солнца свет
похож на цифру восемь. Что за Achtung?
ведь по-немецки "восемь" -- это acht...
Оставив рассуждения во сне,
принюхаюсь к тому, как розы пахнут.

Настало утро, правда с опозданьем
в районе Сан-Франциско. Господин
по имени Адам (как автор ловок)
с собакой озираются на зданье
и курят (жаль не оба, погоди --
такое поместить бы в заголовок).

Холодный мир меж нами с США
во имя марта видно потеплел,
(спасибо Льву Толстому за антоним),
но если снег как добрая душа
растает весь -- я больше о тебе
не вспомню -- мы безвременно утонем.

Вот календарь. Вот пачка. Всё в порядке.
В Японии, спасибо, есть Адам,
и вдруг, как знать, зовут собаку Ева.
Она молчит. Он делает зарядку.
Она его оближет, но не там,
где можно было б вспомнить про "налево".

О Токио, в котором тоже есть
ремней, букетов, галстуков поток --
шаров в довольно тесном "билиярде".
Попробуй сосчитай хотя бы здесь
людей, начни сейчас же, а потом
подумай о четвёртом миллиарде.

Заряды, разукрашенные в красный,
в другие всевозможные цвета
несут от плюса к минусу букеты,
конфеты. Я, несущий несуразный
табачный бред, как будто бы кита
к твоим ногам, иду к тебе с приветом.

Международный женский зимний день,
плевать, что дед Мороз уже сидит
и в Устюге целует третий месяц...
Кого? Сама подкинешь мне идей
для ролевой игры -- того гляди
никто двоих под снегом не заметит.

Прости за шутку, коли вышло грубо,
коль вышло, что читателю дано
представить нас -- возможно кто-то ищет
уже в снегу нас, милая подруга.
Прости моё курение -- оно
родит в консервной банке пепелище,

и ты увидишь, сколько я прожёг
пятиминуток вне того, чтоб быть
с тобой хотя б на пять минут подольше.
Секундная, давай ещё кружок,
чтоб Эрмитажи, Главные Штабы
украли прах минут из банки той же.

Настало утро для всего на свете.
Земля -- большой трёхмерный циферблат,
но сыплются снега, спеша растаять,
в противовес тому, что с сигареты
стряхнул я пепел времени -- возврат
желателен, но банка непустая...

И вдруг в ответ на этот монолог
ты выбросишь консервный хронометр
и выбросишь былые январи
и феврали. В окно уходит смог,
и я поверю в то, что я сумею
восьмого марта перестать курить.